Жестокая схватка - Незнанский Фридрих Евсеевич. Страница 3
«Странно», – подумал Афалин.
Он, разумеется, не был крупным специалистом в инкассаторской работе, но знал, что машина во время приема денег никогда не остается пустой.
Из здания вышел человек в камуфляжной форме с автоматом, в его руках были запечатанные мешки, наверняка с деньгами. Его сопровождали двое охранников из магазина, вооруженных автоматами.
«Ну кто же так носит оружие? – расстроился Афалин. – Как гармонь – за спиной! А если что-нибудь случится?»
Следующие события доказали правоту опытного военного.
Из припаркованной напротив «тойоты» выскочили трое людей в черных масках. И тут же раздались автоматные очереди.
«Вот черт!» – мелькнуло в голове Афалина, а его рука машинально потянулась к правому боку, где раньше у него всегда висел пистолет.
Сейчас пистолета при нем не было.
Прозвучала последняя автоматная очередь, и в следующее мгновение Афалин, которому обожгло грудь, вдруг понял, что асфальт стал стремительно приближаться к его лицу.
«Вот черт!» – еще раз успел подумать Афалин.
Он уже не видел, как люди в масках схватили мешки с деньгами, не видел, как они вскочили в свою «тойоту» и та буквально через несколько секунд с визгом рванула с места.
Но когда произошли эти события, генерал-лейтенант в отставке Ростислав Тимофеевич Афалин был уже мертв.
Распростившись со стенами родного учреждения, Александр Турецкий пребывал в самом благодушном настроении.
Первым же делом он позвонил домой Ире:
– Ириша, дорогая, все в порядке.
– Шурик, а ты уверен?
– Уверен. Я абсолютно свободен на две недели начиная с завтрашнего дня.
– Ты сейчас домой?
– Домой. Мне полагается праздничный обед?
– Полагается, Шурик. Будешь сегодня есть жареную утку. Давай быстрее.
Ира отключилась.
Турецкий посмотрел на свой мобильный телефон, потом перевел взгляд на висящие напротив часы.
«Может быть, отключить его прямо сейчас? – подумал он. – Отключить и поехать есть жареную утку?»
Но ответственность и порядочность одержали верх.
«Нет, не буду отключать, – решил Турецкий. – Отключу его ровно в ноль часов ноль минут...»
Меркулов позвонил без пяти минут двенадцать:
– Привет, Саня, заранее извиняюсь.
– Костя, и ты меня извини, но сейчас твой звонок не сулит ничего хорошего. Скажи, что ты позвонил, чтобы еще раз пожелать нам с Иркой счастливого отпуска, или, на худой случай, просто решил разыграть.
– Извини, Турецкий. Ничего хорошего и не произошло. А твой отпуск придется временно отложить. Не перебивай, у меня у самого сейчас голова тяжелая. Ты Афалина знаешь?
– Это генерала из Думы?
– Его самого. В общем, несколько часов назад его застрелили. Я только что с совещания. Уровень, как ты понимаешь, самый высокий.
– Понимаю, Костя. Значит, завтра как обычно.
– Как обычно, Саня. Мне правда жалко.
– Мне тоже, – вздохнул Турецкий. – Ладно, до завтра.
Бросив телефон на диван, Александр Борисович какое-то время сидел молча. Затянувшуюся паузу прервала Ира:
– Ладно, Шурик, заканчивай страдать. Не в первый раз.
Турецкий поднял голову:
– Хорошо, что ты все понимаешь.
– Ты утку доедать будешь? Или мне ее в холодильник убрать?
– Буду, – сказал Александр Борисович. – И еще, Ириш, включи, пожалуйста, телевизор. Там сейчас будут ночные новости...
Часть первая
Глава первая
На самом деле все началось солнечным летним субботним днем 1984 года.
В тот день, когда погиб Славка Горячев.
В тот день, когда они его убили.
В восемьдесят четвертом им было по четырнадцать лет.
Тогда они не думали о том, что этот поступок как-то отразится на их дальнейшей жизни. Тем более на их дружбе.
Более того, тот трагический случай по-настоящему сблизил их. Разумеется, ведь у них появилась общая тайна. Тайна, которую они поклялись унести с собой в могилу. Тайна, о которой не должен был узнать никто.
Но, наверное, уже в тот момент Петр подумал, что этот поступок не пройдет для них даром. Когда-нибудь им придется ответить за то, что они сделали. Но он даже и предположить не мог, что им придется отвечать друг перед другом.
В тот момент он, как и Виталик, как и Вася, боялся милиции.
А оказалось, что бояться нужно было совершенно другого.
Славка Горячев погиб случайно. Не совсем, конечно, случайно. Это они его убили.
Но ведь они не хотели его убивать. Попугать – да. Избить – тоже да. Но не убивать.
Он всегда раздражал их. И их, и всю остальную компанию. Постоянно хвастался своим отцом, говорил о том, как через три года без всяких проблем поступит в институт.
Он никогда не скрывал своего пренебрежительного отношения ко всей их компании. А пару раз, напившись, произнес слово «быдло». Но при этом почему-то продолжал с ними общаться. Наверняка потому, что ему было приятно осознавать себя выше всех остальных.
По большому счету он сам нарвался. На их месте мог оказаться кто угодно.
В тот вечер они позвали его смотреть на труп. Взяли, как обычно, самогона у бабы Нади и пошли.
Тот труп действительно существовал. Они обнаружили его за несколько дней до этого в заросшем лесном озере. Какой-то раздувшийся мужик плавал у берега лицом вниз. Судя по шедшему от него запаху, он плавал в этом озере уже давно.
Труп первым обнаружил Виталик. Потом показал им.
Идея привезти сюда Славку Горячева возникла у всех троих одновременно.
Но они не хотели его убивать. Они просто хотели неожиданно столкнуть в озеро. Прямо на того мужика.
От одной только мысли, как Славка наложит в штаны, им сделалось смешно. Поэтому они до поры до времени не сообщали никому о своей находке. Хотя языки так и чесались.
А что касалось Славки, то под «честное слово пацана» Виталик сообщил ему о том, что они нашли «такое!», что он тоже сможет увидеть, если будет держать язык за зубами.
И Славка пообещал.
– Зуб даю, – серьезно сказал он, щелкая ногтем большого пальца по передним зубам.
Если бы он знал, как окажется прав.
Первый удар дубинкой, который нанесет ему Виталик, придется именно по передним зубам.
Тогда еще ни Славка, ни Петя с Васей, ни даже, наверное, сам Виталик еще не осознавали, что последует за этим ударом. В тот момент они не знали, что значит почувствовать вкус крови.
Поначалу все пошло так, как они и планировали.
Они решили незаметно подвести Славку к тому месту, где среди камышей плавал труп мужика. Потом собирались столкнуть его в воду. Как они и ожидали, оказавшись лицом к лицу с тем, что когда-то было человеком, Славка должен был прийти в ужас.
Бледный, с дрожащими губами, он пытается выбраться на берег, но это будет сделать ему не так-то просто.
Громко хохоча, они станут пресекать все его попытки, и каждый раз он будет соскальзывать обратно, прямо в объятия этой разлагающейся массы.
По идее, Славка должен будет понять в этот момент, что ему надо поступать как-то по-другому, никто не знал как, но иначе: обматерить их и поплыть на другой берег; перестать дрожать и показать, что ему плевать на этого дохлого мужика; продемонстрировать им, что он не боится и вся их выходка является не более чем примитивной детской дуростью, рассчитанной на малолеток, так и не продвинувшихся в своем развитии выше третьего класса.
Но он совершил роковую ошибку: он поступил по-другому.
Славка расплакался и начал умолять их прекратить. Он обещал сделать для них все, что они попросят. Говорил, что украдет для них из дома деньги. Он еще много чего обещал. Славка не был жалок, он был просто мерзок.
И вот в тот-то момент Виталик поднял свою палку (он всегда носил с собой эту палку), подтянул Славку поближе и изо всех сил врезал ему по лицу.
Кровь появилась сразу. И тут же появилось желание бить дальше.