Сквозь фиолетовые глаза - Вудворт Стивен. Страница 41

Комната оставалась черной, как деготь, хотя Натали показалось, что она различает темные фигуры, непрозрачными тенями бродящие вокруг нее. Шипы холода вонзились в ее кожу, и воздух наполнился запахом железа и плесени.

– Пожалуйста, может кто-нибудь включить свет? – раздраженно спросил Дэн.

Вокруг слышалось капанье, хлюпанье и шарканье.

– Боюсь, вы ошибаетесь, – произнес, вне сомнения, голос Артура, но странно гортанный и полный безразличия. – Здесь нет света.

Белый прямоугольник экрана проектора исчез, как полоска света в закрывшейся двери, и неуклюжие тени набросились на Натали, ощупывая ее невидимыми пальцами, чтобы приветствовать...

Ужас вытолкнул Натали из одной темноты в другую, переход от ночного кошмара к сознанию, незаметный, как пробуждение слепого.

Она чувствовала, что глаза открыты, но ничего не видела. Был ли это очередной сон? Или она уже была мертва?

Женщина постаралась каким-нибудь образом ощутить свое тело, но ничего не вышло. Однако ее душа все еще отскакивала от стен плоти, как светлячок, пойманный в банку. Очевидно, кто-то постучался, пока она спала, выпихнув ее в нижний слой собственного сознания.

Натали инстинктивно произнесла 23-й Псалом. Долгие годы медитации она приучала свой мозг и тело передавать ей контроль в любой момент, когда она произносила защитную мантру. Но теперь ее воля испытывала какое-то непредвиденное поверхностное сопротивление, а мысли были изолированы в полностью закрытом пузыре.

Они добрались до меня, пока я спала.

В ней проснулся страх. Если то, что сказала Люси, было правдой, убийца мог прямо сейчас разрезать ее живот.

Я даже не видела конца...

Натали неистово рылась в памяти, ища средство спасения. Что еще говорила Люси? Они знали мою мантру и использовали ее против меня. Копируя мантру фиола-хозяина, вселившаяся душа, должно быть, обманывает тело, и оно уступает ей управление. Если это было так, то как она могла восстановить связь со своим телом?

В каждом доме есть задняя дверь, подумала она. Должен быть другой путь внутрь.

Она оборвала 23-й Псалом на половине и переключилась на защитную мантру, которой научил ее Джем, когда ей было всего семь. Это был отрывок из блюза, спетый ему однажды матерью вместо колыбельной:

Темнота прорезалась двумя неясными пятнами света, похожими на те, что видны в несфокусированном бинокле. Когда Натали стала мысленно повторять припев, пятна увеличились и определились, наконец слившись в одну картину, которая тем не менее продолжала иногда разделяться.

Она увидела, что все еще едет в машине Дэна, только теперь она была за рулем.

Старая мантра также восстановила некоторые ощущения ее плоти, хотя она чувствовала свои конечности так, словно они были из губки; только постоянное давление руля на руки и педали газа на ногу подтверждало твердость ее тела.

С тошнотворной беспомощностью Натали наблюдала, как ее руки по собственному желанию вели машину по улице, вдоль которой стояли угрюмые многоквартирные дома и дешевые отели. Хотя она ускорила темп мантры, ей не удалось запретить собственному телу припарковать машину и войти в здание, где когда-то располагались офисы; название на его двери давно было закрашено баллончиками и превратилось в нечто неразборчивое. Запах мочи просочился в сознание Натали, когда она увидела себя шагающей по усыпанному мусором фойе и вверх по бетонным ступеням к двери, у которой не было ручки. Ее рука постучалась в эту дверь.

– Она у меня. – Слова звучали так отдаленно и пусто, словно бормотание граммофона, и Натали не сразу узнала собственный голос.

– Приготовься, – сказал он.

К двери прошаркали шаги, сопровождаемые хлопаньем туго натянутой резины. Три пальца, покрытые латексом, просунулись сквозь дырку, где должна была быть ручка, и открыли дверь вовнутрь.

Нет, нет, нет, нет! – кричала Натали, но ее тело все равно ступило в комнату. В глазах мелькнули подпорченные плесенью цветочные обои, а потом ее взгляд остановился на бесформенной черной маске Безликого Человека, который закрыл за ней дверь.

– Ты?..

– Не разговаривай, – огрызнулся голос Натали. – Она пробивается, и я не знаю, насколько долго смогу удерживать ее. Давай начнем.

Тело Натали высвободилось из футболки и лифчика, потом расстегнуло джинсы и спустило их до лодыжек. С качающейся голой грудью оно село на пол и спихнуло с ног штаны, трусы и ботинки в беспорядочную кучу.

– Ну, чего ты ждешь? – резким от нетерпения голосом спросила она Безликого Человека, злобно смотря на него.

Изображение мужчины раздвоилось, потом слилось, потом снова раздвоилось, напоминая амебу, пытающуюся разделиться. Присев на корточки рядом с ее голым телом, он снял с ремня нож из углеродистой стали – такие используются для свежевания оленьих туш, – и поднес лезвие к ее диафрагме, касаясь острием пупка.

О, Иисус, милый Иисус, прими меня в свои объятия, когда я умру, повторяла Натали в безудержном отчаянии, уложи меня в колыбель огромного ночного неба!

Теперь мантра была молитвой.

Нож в руке убийцы дрожал. Ткань, покрывавшая его рот, пульсировала, словно бьющееся сердце.

– Давай! – руки Натали обхватили кулак Безликого Человека и потянули нож вниз. – Сделай это!

Ее кожа начала поддаваться острию лезвия, и первая капля крови просочилась из пореза в животе. С раздражением ребенка, желающего доказать, что он сам может зашнуровать свои ботинки, Безликий Человек вырвал свою руку из ее рук, потянув нож и собрался вогнать лезвие назад.

О, Иисус, милый Иисус!..

Словно пораженный молнией, убийца застыл и упал на нее, спастически дергая конечностями.

Два маленьких металлических дротика торчали из его спины, к каждому был присоединен вьющийся белый провод. Провода вели к устройству, напоминающему мужскую электробритву, только вместо выключателя был курок.

Рука, державшая устройство, принадлежала чернокожему мужчине, которого она видела в самолете.

Натали мысленно воззвала к нему, но не могла произнести ни слова. Наоборот, ее тело зарычало на него и стало выползать из-под бьющегося в конвульсиях убийцы, пытаясь дотянуться до охотничьего ножа. Когда ее руки сжали рукоять, коричневый кожаный ботинок незнакомца наступил на лезвие, прижав его к полу. Он снял крышку с устройства, обнажив искрящийся зазор шокового пистолета. Нить голубого огня с электрическим треском проскочила сквозь U-образный зазор.

Не сдерживаемый больше электричеством пистолета, убийца застонал и встал на колени.

Натали хотела криком предупредить своего спасителя, но ее тело подчинялось другому хозяину. Оно со всей силы бросилось на ногу негра и освободило нож. Однако вместо того, чтобы ринуться на незнакомца, ее рука повернула нож острием к себе, направляя его в собственное сердце.

Незнакомец схватил ее запястье, усилием удерживая нож на расстоянии, и направил шоковый пистолет на ее руку. Воздух прорезала еще одна искра, и нервная система Натали отключилась под воздействием шока.

Прежде чем потерять сознание, она увидела, что Безликий Человек поднялся позади незнакомца, и его одетые в перчатки руки потянулись к горлу мужчины.

После черноты, продолжавшейся неизвестно сколько, Натали снова собралась с мыслями. Все ее тело болело, словно обожженное крапивой, как и всегда, когда кто-либо нажимал на «кнопку паники» на сканере души.

Открыв глаза, она увидела пол и охотничий нож, лежавший в паре дюймов от ее лица. Натали сфокусировала свою волю на оружии, и ее рука парализованным пауком поползла к нему.

Когда к ней вернулся слух, она уловила шум дерущихся, перемежающийся хрипами и резкими криками. Схватив нож, Натали перекатилась на спину и увидела, что Безликий Человек одной рукой зажал шею незнакомца, ударяя правую руку мужчины о стену.