Объявляется посадка на рейс... - Незнанский Фридрих Евсеевич. Страница 35

Разговаривая на повышенных тонах, турки прошли к выходу и там попрощались. Азиз вышел из цеха через железную дверь, которую Мустафа тщательно закрыл за ним на засов.

Делая вид, что дремлет, Андрей, прищурившись, наблюдал за отравителем своего существования. У Мустафы сейчас был вид человека, который настолько чем-то напуган, что в каждой тени ему чудится затаившаяся опасность. Он был хмур и держался очень напряженно. Что-то во вражеском стане произошло, почувствовал Корешков, обстановка изменилась в худшую для них сторону.

Но был момент, когда и у него сердце екнуло. Это произошло, когда Мустафа что-то перекладывал в коробке и достал оттуда тротиловую шашку. Тут Андрей вспомнил рассказ одного своего приятеля, который воевал в Чечне. Тамошние боевики, когда нужно было, чтобы не осталось опознаваемых останков, клали на тело расстреливаемого тротиловые шашки, которые называли «сникерсами». Как следствие, подобная процедура на профессиональном сленге называлась «расстреливать со сникерсами». Неужели и его ждет такая же участь?!

Держа тротиловую шашку в руке, Мустафа прошел в противоположный от входа угол и скрылся в отсеке, где находились двое бандитов. По логике вещей, те должны были неотступно следить за своим пленником. Но, очевидно, там им было удобнее, наверное, там имелись лежанки, и, судя по звуку падающей время от времени кости, бандиты играли в нарды. Иногда кто-нибудь из них выглядывал из-за выступа, чтобы посмотреть на прикованного, чем он там занимается, не пытается ли убежать.

Когда туда вошел Мустафа, все трое принялись что-то темпераментно обсуждать. К сожалению, Андрей не понимал содержания разговора, однако интонация была явно тревожная. Бандиты были чем-то взволнованы. Корешков предположил, что они опасаются появления полиции. Избытком интеллекта эти преступники не страдают, поэтому нет ничего удивительного, что силовики напали на их след. Возможно, бандиты захотят покинуть это место. Интересно, что при этом они сделают с ним, с похищенным? Тут возможны два варианта. Либо они заберут пленника с собой, либо пристрелят его. Что его просто могут оставить в таком положении, прикованным, без еды и питья, то есть оставить медленно умирать, Андрей даже мысли не допускал. Изуверство тоже имеет какие-то пределы. Заслышав шаги бандитов, которые направились к нему, он спешно прекратил возиться с замком наручников.

– Ну все, полицейский. Тебе конец, – остановившись возле него, сказал Мустафа по-английски. Тротиловой шашки у него не было. – Пошутили и хватит.

Он первый нанес Корешкову сокрушительный удар ногой в солнечное сплетение. Одновременно с ним один из бандитов ударил Андрея по голове коротким куском шланга, подобием резиновой дубинки. После этих ударов сыщик потерял сознание, и уже не чувствовал, как третий бандит, тоже пожелавший участвовать в экзекуции, со злости ударил его кулаком по голове.

Очнулся Андрей от того, что ему в лицо плеснули водой. Вода была теплой, да другой здесь и быть не могла. Какой ей быть без холодильника. Тем не менее Андрей пытался поймать струю ртом.

– Ладно уж, пей напоследок, – засмеялся Мустафа, поливавший пленника из пластиковой бутылки.

Он принялся лить Андрею прямо в рот. Тот почти захлебнулся, отворачивался, а турки безудержно смеялись.

Наконец воды в бутылке больше не осталось, и Мустафа отбросил ее в сторону, не преминув перед этим ударить ею Андрея по лбу.

Скосив глаза, Корешков увидел, что его уже вынесли из корпуса, сейчас он лежал животом кверху на заскорузлой ленте транспортера. К рукам и ногам были привязаны цепи, похожие на якорные. К ним был прикреплен трос лебедки.

– Очухался, полицейский? – злорадно осклабился Мустафа. – Теперь смотри сюда, дерьмо.

Он сделал знак одному из своих приспешников, и тот нажал кнопку пуска на пульте управления лебедкой. Раздался звук включившегося электромотора. Лебедка пришла в движение и начала медленно наматывать на валик трос.

Вот это уже было крайне неприятно для Корешкова. Чего угодно он ожидал, но чтобы заброшенная фабрика не была обесточена, случай совершенно беспрецедентный. Вряд ли подобное расточительство возможно еще в какой-либо стране мира.

Крюк на конце троса был прикреплен к цепи, привязанной к ногам Андрея. Вот уже трос натянулся до отказа и потащил за собой цепь. Тело Корешкова вытянулось и напряглось – оказывается, тонкие цепи на руках были зафиксированы за перемычки транспортера. Вот уже эти цепи ободрали пленнику запястья. Еще минута, и...

Мустафа дал приспешнику знак выключить лебедку. Тот остановил ее, однако трос не ослабил, и тело Андрея было по-прежнему растянуто. Казалось, руки вот-вот выйдут из суставов.

Заметив его страдальческое лицо, Мустафа усмехнулся:

– Понял, придурок, что сейчас с тобой будет? Тебя разорвет на кусочки, и я с удовольствием сниму этот замечательной процесс на кинокамеру. Такой фильм будет утешать меня в трудные минуты, а они, полицейский, по твоей милости не за горами. Из-за тебя я потерял большие деньги. За это мало разорвать. Для тебя нужно придумать особую казнь, страшную и длительную. Быстрой смерти ты не заслуживаешь. Понял, болван?

– Послушай, я не полицейский. Ты ошибаешься.

– Мне плевать, кто ты. Важно, что ты обокрал меня.

– Ты можешь получить часть тех денег, которые ты потерял. А потерял ты их вовсе не по моей вине, а исключительно по своей собственной.

Корешков подумал, что напрасно он это сказал. Не такое у него положение, чтобы лишний раз обижать соперника. Однако тот пропустил его филиппику мимо ушей. Вот фраза про деньги Мустафу заинтересовала.

– Деньги, говоришь? – переспросил он. – Ну давай, выкладывай, какие деньги и как я могу получить их обратно. Но если станешь блефовать, врать, чтобы потянуть время, то тебе не поздоровится – включу лебедку. С нами шутки плохи.

– Мне очень больно, – простонал Корешков. – Так я не смогу ничего толково объяснить. Давай, Мустафа, освободи меня, и я сделаю тебе такое выгодное предложение, что дальше некуда. Ну, что даст моя гибель? Ровным счетом ничего. Денег от этого ты не получишь. Полиция сюда может нагрянуть в любой момент.

– С какой стати она сюда нагрянет?

– Вы же включили лебедку. А фабрика заброшена. У нее наверняка автономное питание, приборы на пульте диспетчера показали расход энергии, и сюда пошлют бригаду электриков. И, конечно, они приедут с полицией. Мало ли какие могут быть эксцессы.

Корешков нес полную туфту, но, очевидно, бандиты разбирались в вопросах энергоснабжения промышленных объектов не лучше него. Поколебавшись, Мустафа велел своим приспешникам сначала ослабить трос лебедки, а потом отвязать пленника от транспортера.

Турки помогли ему встать на ноги. Все тело болело, в горле пересохло, вдобавок ко всему Корешкова подташнивало от голода. Хоть он и был в это отношении тренирован, мог подолгу не есть, особенно из-за этого не переживая, но сейчас период без еды затянулся надолго. Похитителей не очень беспокоило питание их пленника.

Поскольку разговор касался денег, Мустафа решил пообщаться с пленником один на один, без свидетелей. Тем более что оба его соратника знали английский лучше него. Поэтому он приказал опять приковать Андрея наручниками к тому же кронштейну, после чего велел обоим бандитам уйти:

– Стойте у входа, и следите, не приближается ли полиция. В случае чего, сразу скажите.

Когда они удалились, Мустафа спросил:

– Ну, так что ты там болтал про деньги?

Он произнес это равнодушным тоном и с равнодушным видом, однако не нужно быть большим психологом, чтобы увидеть, с каким нетерпением он ждет от этого европейца ответа. Андрей прекрасно понял состояние турка. Поэтому он говорил медленно, подбирая такие слова, которые могли разжечь воображение жадного Мустафы.

– Признаюсь, я не полицейский, я – частный сыщик, – начал он. – Меня нанял один богатый человек. Это известный российский миллионер, владелец крупного металлургического комбината. На том самолете у него погибла дочь, студентка театрального института. Она летела с друзьями на отдых, и вот... Отец просто убит горем. Это его единственный ребенок. Трудно передать, как олигарх дорожил ею. Поэтому он пообещал пятьсот тысяч долларов, если я разыщу тех, кто взорвал этот самолет.