Проблеск небес - Смит Барбара Доусон. Страница 69

– Это доктор.

Он направился к двери, и в ту же минуту силы вернулись к Лорене. С диким воплем она схватила рапиру и бросилась на своего супруга.

Это произошло так быстро, что Кэтрин лишь с ужасом смотрела на происходящее. Берк поднялся с постели, а Родерик поспешил обратно от двери. Но они опоздали. Острое как бритва лезвие вонзилось в грудь Ньюберри по самую рукоять. Его глаза расширились, уже стекленея, и он опустился на пол.

Берк, пошатываясь, стоял над ним. Изумленный доктор, присевший рядом с Ньюберри, пощупал его пульс и покачал головой. Кэтрин отвела Берка обратно к кровати.

Родерик крепко держа Лорену, выкрикивающую страшные проклятия в адрес убитого мужа, потом вывел ее из комнаты. От всего этого Кэтрин стало совсем тоскливо.

Вскоре два лакея унесли тело Ньюберри, и доктор осмотрел рану Берка. Пуля прошла насквозь, рана была чистая, и доктору потребовалось лишь сделать перевязку.

Когда врач ушел, Родерик, бледный от усталости, вернулся в комнату.

– Я подумал, вы захотите узнать. Миссис Сноу… или, вернее, Пег Ньюберри, передана в руки констебля.

Кэтрин представила, как когда-то гордая женщина будет заключена в холодную камеру.

– Что с ней будет?

– Она проведет всю оставшуюся жизнь за решеткой, – сказал Берк. – Она заслуживает этого. Больше никогда она не причинит тебе зла.

Родерик подошел к кровати и взглянул на сына, сидевшего, опершись на подушки:

– Ты сегодня заставил меня гордиться тобой.

Берк пристально посмотрел на отца, и в его глазах тот увидел всю глубину его чувств.

– Я рад, что снова обрел отца, – тихо сказал он.

Они обнялись. Короткое мужское объятие закрепило их примирение. Видя их головы рядом, одну черную как вороново крыло, другую тронутую сединой, Кэтрин почувствовала, как сжимается горло. И вспомнила, как важно для мужчины иметь сына.

А может быть, просто кому-то отдавать свою любовь.

Родерик выпрямился, щеки его порозовели, когда он посмотрел на Кэтрин и Берка.

– Если позволите, я оставлю вас одних.

Когда он вышел и закрыл за собой дверь, Берк сказал:

– Теперь он принял тебя. Может, это и не важно, но мне легче от его благословения.

Сгорая от желания поверить, что Берк простит, Кэтрин подошла к потемневшему окну. Розовая полоска на горизонте предвещала наступление нового дня.

– Даже если скандал опозорит мою семью?

– Они не твоя семья, – решительно сказал Берк. – Ты всегда была здесь чужой.

Он сказал правду. Но несмотря на все, что произошло, она чувствовала симпатию к семье Сноу.

– Мне придется все рассказать Пруденс и Присцилле. Каким это станет ударом для бедных девочек: их мать разоблачат как преступницу и бросят в тюрьму. У них даже дома не будет. Дом, деньги, даже одежда – все принадлежит Фабиану. Он настоящий наследник.

– Он добрый человек. Не сомневаюсь, он позволит им оставить одежду. Однако, если ты не возражаешь, я куплю им скромный домик и дам небольшое содержание. Голодать им не придется.

Великодушие Берка потрясло Кэтрин.

– Ты это сделаешь?

Он кивнул.

– Поскольку ты считаешь их своими сестрами. Но я отказываюсь искать им мужей. Ни один мужчина не сможет угодить им. Вероятно, они всю жизнь только и будут ссориться друг с другом. – Тон Берка смягчился. – Ты беспокоишься о них, когда тебе следовало бы побеспокоиться о себе. Ты тоже потеряла свое наследство.

Он был прав. Теперь у нее нет средств на покупку Джилли-Грейндж. Но она не жалела о потере этого приятного дома, у нее оставалось лишь одно самое сильное желание – сохранить этого человека в своем сердце. А не подумает ли он, что она изменила свое решение только потому, что у нее теперь нет денег и некуда идти?

Берк наблюдал за Кэтрин. Его грудь была обнажена, если не считать повязки, белевшей у плеча.

– Есть кое-что, в чем я до сих пор не решался признаться. Я люблю тебя, Кэтрин.

У нее перехватило дыхание. Берк говорил правду. Он любил ее.

Взволнованная, она поспешила признаться:

– Прости меня за те ужасные слова. Наверное, мне нет прощения.

Его глаза вспыхнули таким огнем, что она все поняла без слов. Он протянул ей руку:

– Иди ко мне.

Через мгновение она сидела рядом с ним на постели и он держал ее руки.

– Если ты действительно любишь меня, Кэтрин, я все тебе прощу.

Она поднесла его руки к губам.

– О, Берк, я буду любить тебя всю жизнь!

– Тогда ты будешь жить со мной. Как моя жена.

– Да, – радостно выдохнула Кэтрин. – Если только ты согласен, что у нас, может быть, никогда не будет детей.

– У нас будем мы. Это уже прекрасная жизнь, о которой я не мог и мечтать.

Не забывая о его плече, Кэтрин прижалась к нему, и их поцелуй был долгим и нежным.

– Сегодняшняя ночь могла закончиться совсем по-другому. Слава силам небесным, ты вовремя вошел в кухню.

– Силам небесным, – задумчиво повторил он. Со странным выражением лица Берк посмотрел в окно на светлеющее небо. – Это мысль. Силы небесные действительно имеют к этому отношение.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Очень странная вещь. Я не уверен, что все понимаю. Но призрак Альфреда предупредил меня, что ты в опасности. – Он торопливо рассказал о явлении, которое видел в своей комнате.

– Значит, между вами все еще есть связь? – удивилась Кэтрин. – Ты не думаешь, что он наш ангел-хранитель?

Берк усмехнулся:

– Если и ангел, то я надеюсь, он сейчас не следит за нами.

С этими словами Берк прижался к ее губам. Восход солнца разогнал ночные тени, а влюбленные обрели свой рай па земле.

Эпилог

Корнуолл, апрель 1822 г.

– Посмотри, мама. Она сосет мой палец!

Колин смеялся, стоя рядом с кудрявым ягненком, жадно сосавшим его руку. Кэтрин, примостившаяся на буковом бревне, улыбнулась, и ее сердце затрепетало от переполнявшей его любви. Как обычно, волосы ее сына были растрепаны, а башмаки покрыты грязью. Карманы оттопырились от палочек, камешков и перьев – сокровищ, найденных в залитой солнцем долине.

– Она голодна, – сказала Кэтрин. – Последний раз ее кормили два часа назад.

– Она хочет есть, сынок.

Берк вышел из пастушьей хижины с бутылкой в руке. Он присел рядом с мальчиком, и ягненок ткнулся носом в самодельный сосок, сделанный из пробки, проколотой тонкой полой трубкой. Через минуту удовлетворенное чмоканье животного присоединилось к чириканью коноплянки, прятавшейся в кустах.

– Почему ее мама не кормит своего ребенка? – спросил Колин.

Берк взъерошил волосы сына.

– В отличие от тебя у нее нет ни матери, ни отца, которые любили бы ее. Она сирота. Совсем одна на свете.

Глаза Колина широко раскрылись.

– Можно, она будет моей?

– Видишь ли, забота о ягненке – тяжелая работа.

– Я сумею. У меня много ягнят. – Он показал четыре грязных пальца.

Берк положил пустую бутылку на траву и обнял мальчика за плечи.

– Ты должен дать мне слово, что будешь приходить сюда каждый день и помогать пастухам кормить ее.

– Буду. Клянусь, – торжественно заявил Колин.

– Ладно. Подожди здесь. – Берк на минуту скрылся в хижине и затем появился с овальным колокольчиком в руках и протянул его сыну. – Когда ты захочешь, чтобы она подошла к тебе, позвони в этот колокольчик.

– Спасибо, отец. – Колин в восторге обнял Берка и побежал на луг, а ягненок резво устремился за звеневшим колокольчиком.

Улыбаясь, Берк направился к Кэтрин. В свободной белой рубашке, бежевых бриджах, заправленных в высокие начищенные черные сапоги, он выглядел таким же повесой, за которого она выходила замуж. Однако Берк оказался надежным, преданным мужем, человеком ее мечты.

Она подвинулась, освобождая место на бревне. Он сел и привлек ее к себе. Даже после шести лет любви его сильное тело возбуждало ее. Они часто занимались любовью, и она была счастлива от того, что их наслаждение друг другом с каждым разом становилось все глубже и нежнее.