Профессионалы - Незнанский Фридрих Евсеевич. Страница 47

— То, что вы сделали, это очень, очень, м-мм… нехорошо, — назидательно сказал начальник МУРа, и непонятно было, что он имеет в виду. Грязнов жестом показал, что арестованного можно увести и, когда тот уже был в дверях, быстро спросил:

— Да, так что там с этим типом в багажнике, я не расслышал?..

— Я не знаю, гражданин начальник, ей-богу! — тембр голоса экс-штангиста непостижимо изменился. — Меня Ванька попросил кулек какой-то тяжелый в машину перенести и все, ей-богу!

Капитонова увели. Грязнов заглянул в показания Капитонова, которые с него уже успели снять. Этого он еще не говорил. Уже лучше.

Привели Усольцева. Это был совсем другой типаж: длинный, худой, жилистый. Это уже не Рабле, подумал Грязнов, скорее, Чехов получается, просто «Толстый и тонкий», в самом деле.

Усольцев на Грязнова не смотрел, изучал интерьер. Это Вячеславу Ивановичу не понравилось. В том смысле, что как раз даже очень понравилось. Он поманил парня пальцем. Тот медленно подошел. Вячеслав Иванович поманил еще ближе и прошептал на ухо:

— Все делаешь правильно, ничего не меняй.

Усольцев уставился на него в полном изумлении. Грязнов, довольный произведенным эффектом, упал в кресло, арестанту сесть не предложил.

— Значит, согласно вашим показаниям, Иван Геннадьевич, человек, труп которого был обнаружен в багажнике вашей машины, вам неизвестен, и как он туда попал, вы, естественно, не знаете.

Усольцев кивнул, судорожно сглотнув.

Грязнов встал снова, подошел к нему вплотную и тихо сказал:

— Тут везде все записывается, не обращай внимания на то, что я говорю, держись выбранной линии.

Усольцев побледнел и даже немного зашатался.

— Но у вас же несомненно есть собственная версия того, как он мог к вам попасть. Я прав?

— А… — хрипло сказал Усольцев. — Я…

— Что?! — заорал Грязнов. — Лапшу вешать?! Водить за нос следствие?! Обманывать правоохранительные органы?!

— Можно я сяду? — прошептал Усольцев.

— Сядешь, сядешь, — пообещал Вячеслав Иванович. — Стоять, я сказал!!! Колись, сволочь, где труп взял? В Лужниках купил по сходной цене? На дороге нашел? На автозаправке подбросили, пока за бензин расплачивался? — Тут Грязнов ему явственно подмигнул, мол, мотай на ус.

— А… Да… — хрипло выдавил из себя Усольцев. — На бензоколонке.

— Ага! — Начальник МУРа снова вскочил на ноги. — Так и запишем. Где это было? Откуда ехали? Куда?

— Ехали… из Ховрино в… просто покататься поехали.

— Полседьмого утра?!

— Ну да, а что такого?..

— Ховрино — это же тоже Западное Дегунино, рядом с Бусиново, кажется. Ты что там делал, гад?!

— Я там живу…

Грязнов посмотрел адрес: ну да, Клинская улица, дом 7, все верно. Кстати, с нее прямой выезд на Фестивальную. Интересно, как все сходится, Денис прав…

— И где же вы там бензоколонку нашли, сукины дети?! Может, на железнодорожном полотне?!

Усольцев беззвучно, как рыба, открыл рот, потом закрыл. Повращал глазами, видимо, в надежде на то, что Грязнов снова встанет и что-нибудь облегчающее его положение на ухо шепнет. Но начальник МУРа сидел неподвижно.

— Так там есть, есть заправка! — вдруг радостно вспомнил Усольцев. — На той же Фестивальной, если в сторону Речного вокзала ехать, в сторону метро в смысле!

— Понятно.

— Там еще рядом конноспортивный комплекс! — не унимался Усольцев. Он отчего-то так обрадовался этой несчастной бензоколонке, словно она давала ему алиби, а заодно и индульгенцию по гроб жизни на все что угодно.

— Понятно, я сказал! — строго, но уже не крича сказал Грязнов. Он знал, что Усольцев готов. — Значит, бензоколонку сейчас всю арестуем, бензопровод перекроем, мало ли что, вдруг там какие изверги другие трупы растворяют (господи, что я несу, пронеслось у него в голове), а покамест вспомнишь внешность работника бензозаправки. Хотя знаешь что, нет, не нужно, не трудись, у них же кассовый аппарат, там все зафиксировано, кому сколько наливали.

Усольцеву стало нехорошо. Грязнов живо подскочил к нему и прошептал как бы невзначай:

— Тело тебе домой привезли?

— Н-нет, — как в полусне пробормотал Усольцев. — Да, домой, только он еще жив тогда был…

…«Боинг-777» слегка тряхнуло, и чернокожая стюардесса, катившая вдоль прохода столик с напитками, кисло улыбнулась, попав туфелькой под колесо.

— О! Русские горки начинаются, — хохотнул лысоватый старик, прижимая бутылку «Будвайзера» к огромному животу.

Его сосед, смуглый крепкий мужчина с черными вьющимися волосами, дежурно улыбнулся в ответ и взглянул сквозь стекло иллюминатора на хмурые, проносившиеся мимо рваные облака. Стюардесса, покачиваясь при каждом встряхивании лайнера над воздушными ямами, отвезла уже опустевший столик, и в салоне замерцало табло, призывающее пристегнуть ремни.

— Дамы и господа! — В салон вышла другая стюардесса, являвшая собой сильно похудевшую копию Дженифер Лопес. — Мы прибываем в Москву, в международный аэропорт Шереметьево-2.

— Жаль, что в Москве по улицам не ходят медведи, — наклонился к уху соседа старик. — Мне обещали охоту. Придется еще куда-то тащиться.

Он вновь захохотал, прикрывая горлышко бутылки ладонью, чтобы пиво не расплескалось.

— Температура за бортом минус двадцать четыре градуса по Цельсию, — объявила стюардесса.

— В России удачная охота? — вежливо-равнодушно поинтересовался мужчина.

— Очень удачная. Если самого не подстрелят, как зайца. — Он, удовлетворенный шуткой, подмигнул и снова приложился к горлышку бутылки.

— Мистер Фримен, — склонилась над мужчиной чернокожая стюардесса. — Вы интересовались, как тут с такси. Мы можем заказать вам машину прямо с борта самолета. Хотите?

— Нет, спасибо, это лишнее. — Мужчина, покосившись на соседа, раздраженно сделал знак рукой.

Самолет накренился носом вниз, и старик, выронив уже пустую бутылку себе на колени, поспешно схватился за поручни. В иллюминаторе, поворачиваясь, стремительно разрастались огни…

— Совершил посадку самолет рейс номер 432, авиакомпании «Дельта Эйрлайнз», из Нью-Йорка, — объявил приятный женский голос на русском и английском языках, когда Ларри Фримен уже проходил досмотр. Таможенный офицер собственноручно и тщательно осмотрел его багаж и внимательно пролистал все документы из дипломата. Американец только вежливо улыбался.