Основания русской истории - Никитин Андрей Леонидович. Страница 192

дан в архив Ватикана подробный отчет обо всём, что они видели и что сделали, содержавший очерки быта «словен» (мораван), в том числе и пассаж о парильне с объяснением, что тем самым «творят себе не мучение, а мовение».

Такой подробный отчет о новообращенных народах обязан был представить каждый миссионер своему непосредственному начальству. Очень может быть, что именно из отчета Кирилла и Мефодия позднее был кем-то заимствован отрывок о банях, будучи переработан вполне в католическом духе в рассказ о веселых и находчивых монахах монастыря Фалькенау в Ливонии. Соответственно, мне представляется маловероятным предположение Л.Мюллера, что «анекдот о парильне имел самостоятельное хождение в Новгороде еще до того, как его вместе с повествованием о благословении киевских гор апостолом Андреем включили в Сказание об Андрее, вошедшее в летопись Нестора» 47. И кажется уже совсем невероятным, чтобы этот «анекдот» мог быть кем-либо намеренно соединен с именем апостола. Скорее всего, на основе написанного отчета в кругу учеников или преемников «солунских братьев» возникло произведение, названное А.А.Шахматовым «Сказанием о грамоте словенской», которое содержало краткую историю моравской миссии и ее последствий. Вступлением для него могла послужить легенда об апостоле Андрее, как можно полагать, явившемся некогда Константину-Кириллу с требованием или просьбой завершить начатое им, апостолом, дело и с сообщением о своем «хождении», что объясняет и данный Константином обет посетить Рим.

Предположение, что под «словенами» легенда подразумевает именно мораван, находит подтверждение не столько даже в описании «банного действа», общего для всех славянских народов, живших в умеренном климате, сколько в лексеме, использованной для обозначения жидкости, которой в бане обливаются «новгородцы». В разных списках ПВЛ она именуется «мытелью» [Ип., 7], «квасом кислым»48, но только в Лаврентьев-ском списке сохранился первоначальный термин - «квасомъ оусниянымъ» [Л., 8]. Это редкое слово, происхождение которого остается до сих пор загадкой для лингвистов, как показал А.С.Львов, имеет в современных языках соответствие только в словенском "usnje" и ст.-чешском "usne", т.е. 'кожа', и означает дубильный квас 49, будучи прямым свидетельством того, что

47 Мюллер Л. Древнерусское сказание…, с. 62.

48 ПСРЛ, т. 7, с. 263.

49 Львов А.С. Лексика «Повести временных лет». М., 1975, с. 82.