Король-Дракон Мистары - Гуннарссон Торарин. Страница 3

Быстрым шагом Мартэн подошел к центру зала, выискивая взглядом изогнутую в виде двойной спирали лестницу, чьи широкие и высокие ступеньки должны были привести его на следующий этаж. Храм Великого был гигантским зданием, даже по меркам драконов, быть может самым большим зданием в мире. Сокровищница драконов находилась на втором этаже. Это не было сокровищница в обычном смысле, скорее собрание всех самых важных артефактов плюс небольшая, особая сокровищница, собранная драконами за свою долгую историю.

Второй этаж был во многом похож на первый и почти весь открыт взгляду, от стены до стены; только лес массивных колонн поддерживал потолок, настолько низкий, что даже самый маленький дракон не смог бы летать. Комната, в которой хранилось Ожерелье Драконов, была одной из тех немногих, которые были закрыты от взгляда, и располагалась рядом с центральной лестницей. Стены из белого камня, протянувшиеся между колонн, отгораживали шестиугольное помещение, открытое с противоположных концов. Все эти стены были сделаны скорее для красоты, чем для безопасности. Магическая защита, которая должна была хранить ожерелье в целости и сохранности, находилась внутри.

Подойдя к лестнице он обрадовался, когда увидел трех жрецов Великого, стоявших около комнаты, причем один из них был старщим жрецом, которого он знал очень хорошо. По меньшей мере на некоторые из своих вопросов он получит ответы. Жрецы тоже увидели его, и поклонились, как кланяются драконы: одна рука прижата к груди, длинные шеи грациозно, изогнулись, голова почти касается пола.

— Лорандин? — спросил Мартэн, и самый старший из трех золотых драконов поднял голову и кивнул. — Как это произошло?

Лорандин нахмурился, глядя внутрь комнаты. — Боюсь, ошибка была наша. Или, возможно я должен сказать, моя собственная. Жрецы охраняют весь Храм Великого, так что стражи стояли у главных дверей внизу, двое на площадке, ведущей на этот этаж и еще двое на лестнице выше этажа. Но никого из чужаков не было в Виндриче в течении многих столетий, и мне показалось, что в такую негостеприимную ночь вообще беспокоиться не о чем. К тому же, увы, в Виндриче сейчас не так много жрецов, как должно было бы быть. В последнее время для жрецов здесь почти совсем нет места.

— Это не их вина, — уверил его Мартэн. — Я могу понять, как мы до этого дошли. Но я должен знать, есть ли у вас какие либо мысли о том, кто взял ожерелье и как.

— Совершенно точно мы знаем только то, что не меньше двух дюжин драконов было здесь за последние четыре или пять часов, то есть с того времени, когда любой из нас видел ожерелье в последний раз. Только в течении этого времени можно было взять его.

— Скорее позже, как мне преставляется, — сказал Мартэн и начал подниматься по лестнице. — Если бы ожерелье украли скажем пять часов назад, я думаю, что посетители заметили бы это мгновенно.

Он вошел в комнату и остановился. Невысокий помост поднимался над полом примерно на две ступеньки; его верхушка были огорожена перилами из белого мрамора. В центре помоста стоял бюст благородного дракона, искусно вырезанный из какого-то сорта прозрачного хрусталя, похожего на голубой лед. Ожерелье Драконов должно было висеть на шее статуэтки, где оно находилось много столетий, но сейчас шея была пуста. Ожерелье, символ мира и покоя, было даром волшебников древнего Блэкмура после войны, в ходе которой первый Повелитель Драконов почти полностью уничтожил племя драконов. Оно было сделано для короля драконов, но тот никогда не носил его. Говорили, что тот, кто завладеет им, получит огромную силу и власть над великим народом.

Ожерелье было защищено могучими и смертоносными заклинаниями, наложенными самим Великим, когда он впервые принес его в эту комнату на сохранение. Только Мартэн, Первый Спикер, и самый старший жрец имели право приближаться к нему. Любой другой, попытавшийся пройти мимо окружающих верхушку помоста перил, был бы уничтожен на месте. Так что любой вор, способный украсть ожерелье, должен был заручиться помощью волшебника, не менее могущественного, чем сам Великий. Но казалось совершенно невероятно, чтобы какой-то смертный волшебник мог обладать силой большей, чем Бессмертный.

Возможно вор воспользовался поддержкой другого Бессмертного, подумал Мартэн. Это был бы полный крах, самая ужасная возможность. Первый Спикер знал, что он никогда не будет в состоянии сразиться с Бессмертным за обладание Ожерельем, и не имеет значения, кто ему будет помогать.

— Как они прошли через барьер? — спросил он.

— Это совсем не так трудно, как вы, вероятно, думаете, — ответил Лорандин. — Как вы знаете, Ожерелье было защищено заклинаниями, наложенными самим Великим. Эти заклинания не исчезли, когда Великий покинул нас, но со временем они ослабели. Я боюсь, что любой решительный и знающий волшебник мог изогнуть барьер настолько, что кто-то другой смог проскользнуть внутрь и взять ожерелье. Мы никогда не говорили никому о такой возможности, так как нам казалось, что самая лучшая защита для ожерелья — репутация этих заклинаний.

— То есть вы думаете, что воры могли знать об ослаблении барьера? — спросил Мартэн.

И опять жрец выглядел испуганным и ошеломленным. — Получается так, но я не могу себе представить, как им это удалось. Только несколько старших жрецов знают об этом, а мы умеем хранить свои тайны. А если мы и сказали кому-нибудь, то только вам.

Мартэн уселся на ягодицы, его уши упали на спину. Какое-то мгновение он выглядел совершенно пришибленным, даже оглушенным. — Бесмертный мог знать. Я опасаюсь, что мы имеем дело с одним из них. Знают ли жрецы хоть что-нибудь об этом? Быть может Великий говорил с вами или сообщил об этом другим путем?

Лорандин вскинул голову. — Первый Спикер, вы же прекрасно знаете, что Великий ушел много лет назад.

— Вы должны быть совершенно откровенным со мной, — жестко сказал ему Мартэн, поднимая голову и так вытягивая шею, что стал выше жреца. — Слишком много поставлено на карту. Моя сестра тоже старший жрец и, следовательно, я абсолютно точно знаю, что она получала приказы от Великого. И к тому же, если бы он действительно умер, эти защитные заклинания вообще бы исчезли. Так что расскажите мне все, что вы знаете.

Жрец невольно отвел взгляд. — Я знаю обо всем этом не больше, чем вы, и это правда. Если бы Великий мог сказать нам что-нибудь, неужели он не предупредил бы нас?

Мартэн, хотя и неохотно, был вынужден согласиться. — Делайте все, что возможно, чтобы раскрыть тайну. Коме того я должен просить вас призвать Карендэн в Виндрич, как вы это уже делали раньше. Пускай она прилетит одна. Они все готовы заподозрить, что Повелитель Драконов каким-то образом связан со всем этим делом, и от нее потребуют отчет о нем.

То, что произошло после воровства Ожерелья Драконов, не имело прецендентов в долгой истории Виндрича. Любой дракон, способный подняться в воздух, принял участие в поисках. Отряды драконов быстро пересекли весь восток и приземлились около Большого Залива, чтобы помешать ворам ускользнуть по морю, а другие начали тщательное прочесывание гор во всех направлениях. Новости о воровстве разнеслись по всем Скрытым Королевствам Драконов со скоростью полета дракона, и о ней узнали даже отряды, одиноко живущие в глуши. Так что вскоре все драконы мира узнали, что ожерелье украдено и присоединились к поискам. И Мартен больше всего боялся того, что драконы, живущие за пределами Королевств, которых он никак не мог контролировать, наделают глупостей в ходе попыток вернуть утерянное сокровище.

Пришло утро, но оно принесло мало хорошего. Патрули, которые организовал Джердар и которые должны были отрезать любые пути отступление чужаков из Виндрича, не только не нашли ничего, но и не обнаружили ни единого знака любого присутствия на ледяных пустошах, окружавших город. При свете дня они еще раз прочесали все вокруг, пусто. Шторм, начавшийся ночью, продолжился и утром, так что Горы Зубов Червя оказались затянуты серой пеленой из ледяного тумана и летящего снега. При такой погоде даже драконам, великолепно защищенным от любых опасностей, приходилось опасаться за свою жизнь, и верная смерть ждала любого другого, рискнувшего пересечь горы. Была возможность, что воры недооценили ярость шторма, которым они воспользовались для прикрытия своего бегства, и уже лежали мертвые, укрытые глубоким снежным покрывалом.