Король-Дракон Мистары - Гуннарссон Торарин. Страница 42

На этот раз Тельвин решил пожертвовать осторожностью, повернулся и побежал глубже в тоннель. Он уже спустился достаточно далеко вниз, и быть может ему удастся достичь конца туннеля раньше драконов. Но вскоре он осознал, что в темноте они двигаются слишком быстро, намного быстрее его, и вскоре его догонят. Быстро оглядевшим по сторонам, он обнаружил глубокую и темную нишу в камнях, где он мог бы подождать, пока они не пройдут мимо. Не слишком надежное убежище, но самое лучшее из того, что было. Они шли мимо него быстрым шагом. Тельвин знал, что драконам трудно идти вниз; их задние ноги были длиннее передних, как у котов: это помогало им прыгать в воздух. Но эти драконы шли замечательным ровным шагом, друг за другом, едва не наступая на хвост идущему впереди. Он смотрел на них, пока они не прошли, все двадцать, и только когда последний из них исчез за поворотом с изумлением сообразил, что это были золотые драконы, и только золотые! Они не могли быть ренегатами!

Закричав и взмахнув руками, Тельвин выскочил из своей ниши и помчался за ними, но они были настолько сосредоточены на своем рейде в гнездо ренегатов, что не замечали ничего вокруг, и его тоже. Все, что он мог сделать — бежать изо всех сил, надеясь, что он не слишком далеко отстал от них. Вскоре туннель превратился в серию небольших помещений с воротами, последнюю линию обороны первоначальных обитателей города от захватчиков сверху. Пройдя через них он наконец-то оказался в главной пещере Дармука и на мгновение остановился, чтобы оглядеть развалины древнего города, лежащего в вечном полумраке и освещенного только умирающим светом древних магических ламп. Золотые драконы уже взмыли в воздух огромной пещеры и со свистом неслись над террасами, направляясь к дворцу, одиноко поднимавшемуся вверх прямо в центре пещеры, как остров посреди моря разрушенных зданий. Только теперь ренегаты осознали опасность, но и те немногие из них, которые пытались лицом к лицу сразиться с нападающими в воздухе, были вынуждены побыстрее убежать от гнева более больших и могущественных золотых.

Тельвин вновь телепортировал на себя доспехи и приготовился присоединиться к золотым. Он колебался, когда увидел еще одного золотого дракона, выпрыгнувшего пямо перед ним из полутьмы последней комнаты с воротами. Опустив шлем он приготовился к битве, но это оказался Селдэк, который по всей видимости увидел прибывших золотых и поторопился присоединится к нему.

— Еще раньше я пытался магически призвать Карендэн, но думал, что она меня не услышала, — объяснил молодой дракон, предвосхищая вопросы. — Вероятно я ошибся.

— Тогда они не знают, что я здесь, не правда ли? — спросил Тельвин. — здесь ли Карендэн, или она послала других золотых?

Селдэк только безнадежно покачал головой. — Я не знаю, кто прилетел. Они прошли достаточно далеко от меня, и я не узнал их.

— Тогда вперед. Я бы не хотел, чтобы кто-нибудь из золотых пострадал, так что лучше всего будет, если я понаблюдаю за всем этим делом.

— Вы хотите сесть ко мне в седло? — спросил Селдэк.

— У меня есть свой собственный способ полета, — сказал Тельвин. — Ты же предупреди других золотых, что я здесь. И попытайся навести страху на орков, чтобы у них и мысли не было вмешаться в битву.

И действительно уже слышались крики и ругательства орков, которые полезли из своих домов, но они были либо слишком медленны либо не сумели объединиться, чтобы вмешаться в битву между драконами. Так что они не представляли серьезной угрозы, по меньшей мере пока. Тельвин призвал свой плащ для полета осторожно взлетел, хорошо зная, что у него не было еще достаточного опыта использования его. Он медленно поднялся вверх, потом направился к центру пещеры, набирая скорость. Внезапно ему показалось, что пещера полным полна драконов, мечущихся взад-вперед и охотившихся друг на друга. Золотые драконы продолжали давить, но и многие ренегаты уже были в воздухе, причем их было двое на одного. Тельвин вытащил свой меч прекрасно понимая, как будет трудно на лету попасть в кого бы то ни было. Наконец он решил, что лучше всего будет показать себя атакующим золотым, сбив несколько драконов-ренегатов, хотя главной целью по-прежнему оставался дворец с Сэром Джорждем внутри.

Мартэн приземлился на пыльные камни большой площади посреди древнего дворца, сложив крылья, чтобы защитить их от возможных ран во все еще продолжавшейся битве. Мгновением спустя рядом приземлилась его сестра, Карендэн. Главные ворота дворца стояли перед ними, открытые настежь. Они огляделись вокруг и внезапно поняли, что это не дворец какого-то старинного короля, но забытое святилище Бессмертного. Огромные бородатые статуи Кагъяра стояли на страже по каждую сторону от лестницы, ведущей наверх к дверям дворца.

Большой золотой дракон знал, что это место является разрушенным памятником эпохи, о которой теперь помнят только драконы, замороженным в момент своего разрушения. Мартэн разрешил себе только быстро оглядеться вокруг, впитывая впечатления. Он мгновенно сообразил, что Дармук не был естественной пещерой. Когда-то давно, еще до Огненного Дождя, огромная магическая сила подняла потолок главной пещеры, выдавив наружу каменный кряж. Даже он не мог представить себе, что это было, хотя, быть может, когда-то дварфы знали могучие заклинания, но может быть это был им дар от самого Кагъяра или от легендарных волшебников Блэкмура.

Он повернулся к сестре. — Ты займешься поисками этого старого дурака, драка. Я же поищу Кардайера.

— Ты хочешь сразиться с ним? — спросила Карендэн, стремясь скрыть тревогу.

— Я должен, — сказал ей Мартэн. — Не беспокойся. Если он такой же, как все остальные короли-ренегаты, он будет слишком уверен в себе, чтобы быть осторожным.

Мартен бысто пошел в темные переходы дворца, стремясь найти серце логова Кардайера. Карендэн какое-то время следила за ним, потом повернулась и отправилась обыскивать нижние уровни. Теперь уже ее брат приостановился на мгновение, глядя как она спускается по широкой двойной лестнице в темноту нижних этажей. Он беспокоился об ней и не хотел, чтобу она вообще прилетала сюда. Он знал, что Повелитель Драконов где-то недалеко; они все видели следы его работы у входа.

Комнаты и коридоры святилища были тихи и пустынны, как если бы дворец был брошен и все ренегаты улетели, чтобы встретить непрошенных золотых гостей. Но Мартэн знал, что ему нельзя расслабляться ни на секунду. Хотя Кардайер был одним из самых больших и сильных красных драконов в мире, он до сих пор еще не вступил в битву. Значит он ждет его в темноте логова, отлично зная, что предводитель золотых придет за ним. Они оба знали, что битва неизбежна. И сейчас, пока они оба бродили по темному и древнему дворцу, весь вопрос был в том, кто из них найдет другого раньше, надеясь таким образом получить преимущество перед своим врагом.

Мартэну не пришлось искать долго, так как главный коридор привел прямо в большой центральный зал, который, очевидно, был личным логовом Кардайера. Какое-то мгновение он постоял в дверях, оглядываясь. Грубо-сделанные подушки, лежавшие на плохо-выделанных шкурах каких-то больших животных, были разброаны на полу среди обглоданных до белизны костей. Квадратный помост у задней стены зала похоже служил Кардайеру как кроватью, так и троном, местом, где он мог раскинуться и отдыхать, глядя на свой двор. Лестницы по каждую из сторон помоста вели вниз на нижние этажи.

На первый взгляд комната была пустой, по меньшей мере до тех пор, пока Мартэн не услышал шуршание тяжелой цепи. Вытянув голову внутрь зала, он сумел увидеть за дверью большой альков, который прежде был невидим. Красный дракон, нет, юная красная драконица с массивным стальным ожерельем, плотно облегающим шею, была прикована к болту, вделанному в стену. Мартэн медленно вошел в команты, стараясь понять, действительно ли она была пленницей. Внезапно она увидела его вскочила на ноги и со страхом отшатнулась. И только тут Мартэн заметил, что у нее нет крыльев, сюдя по всему они были оторваны от плеч так давно, что раны успели зарости и было скрыты под вновь образовавшейся чешуей. Мартэн мгновение помедлил, кипя от гнева перед лицом такой невероятной жестокости ренегатов, потом с жалостью взглянул на скорчившееся в углу юное существо. Страх потерять крылья был одним из худших ночных кошмаров для любого дракона. Лишиться крыльев означало лишиться свободы и безграничной радости полета. Для дракона не было большего наказания — даже смерть представлялась меньшим злом — и он спросил себя, что же такого она сделала, чтобы заслужить его. Возможно ее преступление состояло только в том, что она пыталась улететь из этого кошмарного места, так что и эти тяжелые цепи и лишение крыльев она заслужила предательством, с точки зрения Кардайера.