Черные волки, или Важняк под прицелом - Незнанский Фридрих Евсеевич. Страница 43

– Ага... Смотри-ка, аккуратный ваш генерал, все есть!

– Замечательно. Диктуй. Нет, погоди секунду... – Турецкий достал из кармана блокнот и ручку. – Теперь давай.

– Пишете? «Стечкин»... Номер пять-шесть-один...

Александр Борисович аккуратно записал в блокнот номер пистолета.

– Спасибо, Игорек. С меня пирожное. Ну, пока!

Подходя к лифту, Александр Борисович еще не знал, что скажет Наталье Свентицкой. Не то чтобы он совершенно об этом не думал. Думал. До тех пор пока не понял, что подготовиться к такой беседе невозможно. Ну в самом деле, кто знает, в каком она сейчас настроении? Что, если лежит в постели и рыдает, уткнувшись лицом в подушку? Или, что еще хуже, коротает время с бутылкой «мартини» или какого-нибудь ликера.

Беседовать о чем-либо с пьяной, да даже и с подвыпившей женщиной решительно невозможно, это Александр Борисович знал по собственному опыту. Слезы будут перемежаться гневными выкриками и так далее. Стоит женщине немного выпить, и она теряет тот минимум здравомыслия, который ей отпущен природой. Да уж. Похоже, на всем свете есть всего лишь одна здравомыслящая женщина – жена Ирина Генриховна Турецкая. Остальные в трудных обстоятельствах превращаются в капризных и нервных детей, у которых глаза еще до начала серьезного разговора уже на мокром месте.

Остановившись перед дверью квартиры Свентицких, Александр Борисович поднял руку и нажал на кнопку электрического звонка. Заиграла мелодичная трель, а несколько секунд спустя за дверью послышались приближающиеся шаги.

Сухо щелкнул замок, и дверь открылась.

– Вы? – удивленно воскликнула жена генерала.

– Я, – кивнул Турецкий. – Впустите?

– Э-э... Да, конечно.

Наталья распахнула дверь и посторонилась, впуская Александра Борисовича в прихожую.

– Не ожидала вашего прихода, – сказала Свентицкая, закрывая дверь. – Могли бы позвонить.

– Я был рядом и решил зайти наудачу, – соврал Турецкий.

Он знал, что Свентицкая дома, выяснил это заранее, а звонить не стал, чтобы не дать женщине повод отказаться от встречи.

– Вы одна? – спросил Александр Борисович, разглядывая лицо Свентицкой.

Она кивнула:

– Да.

Откинула со лба темную прядь волос, и Турецкий невольно залюбовался этим жестом. Все-таки она была удивительно красивой женщиной.

– Можно пройти в комнату?

– Что? Ах, да, – опомнилась она. – Да, конечно, проходите. А в чем дело?

– Хочу задать вам один вопрос.

Они вошли в гостиную.

– Куда можно сесть?

– Да куда угодно. Вот хоть в кресло.

Турецкий сел, но хозяйка квартиры осталась стоять. Она прислонилась к дверному косяку и скрестила руки на груди, встревоженно и вопросительно глядя на гостя. Александр Борисович не торопился начинать разговор. Он попросту не знал, как это сделать, и надеялся, что Наталья Свентицкая сама подскажет нужную тональность.

– Чаю хотите? – спросила Свентицкая. Турецкий отрицательно качнул головой.

– Муж завтра уже приедет из больницы, – снова заговорила хозяйка. – Вы, наверное, захотите его навестить? Мы будем рады вас видеть. Завтра... А сегодня я...

– Зачем вы это сделали? – резко и холодно спросил Александр Борисович.

Наталья в изумлении подняла на Турецкого глаза.

– Что? – тихо, почти испуганно спросила она.

– Зачем вы сломали этому мальчику жизнь?

– Ка... Какому мальчику? – каким-то тусклым, затухающим голосом спросила Свентицкая.

– Сержанту Алферову. Паше.

– Я... Он просто был влюблен в меня... Я же вам объясняла.

Турецкий взглянул на женщину исподлобья. Его серые глаза были безжалостны и холодны.

– Настолько влюблен, что, когда вы всунули ему в руки табельный пистолет вашего мужа и попросили его сделать вас вдовой, он не раздумывая согласился?

Свентицкая слегка покачнулась и схватилась рукой за дверной косяк.

– Я... я не понимаю, о чем вы?

– Прекрасно понимаете, – отрезал Турецкий. – Вы сказали ему, что ребенок, которого вы носите, от него? Сказали Алферову, что беременны от него? Ну? Отвечайте!

– Что... Что вы говорите?

– Где оружие? – спокойно и холодно спросил Александр Борисович.

Глаза женщины забегали.

– Я не понимаю... – сказала она, слегка повысив голос. – Что вы несете?

– Что вы скажете завтра генералу, когда он обнаружит, что его пистолет пропал? – продолжал давить Турецкий.

– Он в сейфе! – выкрикнула Свентицкая, сверкнув глазами. – На... наверное. – Она заломила руки и проговорила с болью в голосе: – Я не знаю, у меня нет ключа...

– Пистолет здесь, – сказал Турецкий почти устало. – Через час сюда приедут спецы из прокуратуры и проведут баллистическую экспертизу, которая, я уверен, покажет, что из этого пистолета стреляли в майора Краско... Тогда, в больнице.

Свентицкая смотрела на Турецкого пылающим, ненавидящим взглядом.

– Вы... – пробормотала она. – Вы...

Договорить Наталья не смогла. Она вдруг вся обмякла, словно из нее выпустили воздух, и обессиленно опустилась на диван.

– Вы особенно не боялись навлечь на себя подозрение, если вернули пистолет на место, – продолжил Александр Борисович. – Ведь кто-то уже покушался на жизнь генерала, значит, органам будет не до вас, решили вы. А испугались вы, когда вашего глупого киллера вполне обоснованно задержали.

Свентицкая вскочила на ноги. Губы ее тряслись.

– Это, в конце концов... – истерично вскрикнула она, прижимая руки к груди.

Турецкий тоже встал и шагнул вплотную к женщине.

– Спокойно, – сказал он. – Вам придется меня выслушать. Вы испугались и пришли в «Глорию». Вы были очень заинтересованы, чтобы мы нашли того, кто совершил первое покушение, ведь на него бы повесили и второе. Так?

Наталья вскрикнула и хотела ударить Турецкого, но он перехватил ее руки.

– Пустите! – закричала она. – Пустите меня, негодяй!

– Я просил вас успокоиться, – спокойно произнес Александр Борисович.

– Отпустите меня... – попросила женщина хриплым, угасающим голосом. – Прошу вас...

Турецкий выпустил ее руки. Наталья села на диван и опустила голову.

– Не знаю, – пожал плечами Турецкий. – Возможно, мысль избавиться от мужа уже давно пришла вам в голову. Но особенно сильно она вас обожгла, когда случилось первое покушение. Вы уже надеялись стать вдовой, но генерал выжил.

Свентицкая зарыдала. Глядя на ее вздрагивающую голову, Александр Борисович мрачно усмехнулся.

– Я представляю, что вы наплели этому пацану, – неприязненно проговорил он. – «Мы с тобой будем вместе, но нам мешает злобный кровопийца, который бьет меня и не дает развода». Вы ведь беременны не от сержанта и не от мужа. От того мужчины, который встречал вас у больницы?

Наталья, продолжая рыдать, кивнула.

Александр Борисович помолчал.

– Так это все из-за него? – тихо спросил он. – Где он сейчас?

– Мы расстались... Вчера... Я говорю вам правду... Я поняла всю глубину собственной мелочности и пошлости. Я хочу все исправить. Господи! Мне сорок лет! Эта беременность – мой последний шанс стать матерью.

Турецкий нахмурился.

– Вы пытаетесь меня разжалобить? – слегка рассеянно проговорил он. – Попытка убить близкого человека – это не пошлость, это подлость.

Наталья отняла руки от лица.

– Зачем вы все это мне говорите? – резко спросила она. – Вызывайте милицию!

Турецкий несколько секунд стоял молча. Лицо его было угрюмым и бледным, лоб прорезали морщины. Затем он повернулся и направился к выходу. Свентицкая его не задерживала.

У двери он остановился. Слегка повернул голову и холодно сказал:

– Вы теперь ответственны за то, чтобы, не дай бог, ничего не случилось – ни с сержантом Алферовым, ни с генералом Свентицким. Надеюсь, вы хорошо это понимаете.

Он отвернулся и вышел из комнаты. Через секунду в прихожей хлопнула дверь. Некоторое время Свентицкая сидела молча, словно в каком-то отупении глядя на стену. Затем вдруг запустила пальцы в волосы и простонала: