Царство количества и знамения времени - Генон Рене. Страница 49

Конечно, опасность гораздо меньше, когда речь идет только о способностях телесного и физиологического порядка; в качестве примера мы можем привести ошибку, которую делают некоторые западные люди, считающие йогу, как мы уже говорили выше, или, по крайней мере, то немногое, что им известно из ее подготовительных процедур, чем-то вроде метода "физической культуры"; в подобном случае лишь подвергаются риску достичь через «практику», исполняемую необдуманно и без контроля, результата, совершенно противоположного тому, к которому стремятся, и разрушают свое здоровье, намереваясь его улучшить. Это ничем бы нас не заинтересовало, кроме того факта, что здесь есть грубое отклонение в использовании этой «практики», которая на самом деле создана совершенно для другого использования, далекого, насколько это только возможно, от этой области физиологии, и естественное отражение которого в этой области составляет лишь простой «случай», которому не следует придавать ни малейшего значения. Однако надо добавить, что эта же самая «практика» также может иметь, помимо воли невежды, который предается ей, как какой-нибудь «гимнастике», отражение в тонких качествах индивида, что, в действительности, значительно увеличивает ее опасность: так можно, вовсе не подозревая этого, открыть дверь для влияний различного рода (и, разумеется, влияния самого низкого качества выигрывают от этого в первую очередь), от которых так мало защищены, что иногда даже и не подозревают об их существовании, и потому совершенно неспособны различить их истинную природу; но по крайней мере, здесь нет никакой «духовной» претензии.

Совершенно иначе обстоит дело, когда в игру вступает смешение психического и духовного, смешение, которое предстает в двух противоположных формах: в первой — духовное сводится к психическому, и именно это происходит в том виде объяснений, о которых мы говорили; во второй — психическое, напротив, принимается в качестве духовного, и самым тривиальным примером этого является спиритизм, но и другие, более сложные формы «неоспиритуализма» происходят совершенно таким же образом из этой же ошибки. В обоих случаях, в конечном счете, недооценивается всегда именно духовное; но первый случай относится к тем, кто его просто отрицает, если не всегда явным образом, то по крайней мере фактически, а второй — к тем, кто создает себе иллюзию ложной духовности, и именно второй случай мы сейчас намереваемся рассмотреть. Причина, по которой столько людей позволяют себе обманываться этой иллюзией, по сути, очень проста: одни ищут прежде всего так называемые «силы», то есть, в конечном счете, в той или иной форме, производство более или менее экстраординарных «феноменов»; другие стараются «концентрировать» свое внимание на низших «ответвлениях» человеческой индивидуальности, ошибочно принимая их за высшие состояния просто потому, что находятся вне тех рамок, в которых обычно заключена деятельность «среднего» человека, и которые, в соответствии с профанной точкой зрения современной эпохи, принято называть "обычной жизнью", не заключающей в себе никакой возможности внетелесного порядка. А для них, в результате, привлекательность «феномена», то есть, по сути, «экспериментальная» тенденция, присущая современному духу, чаще всего как раз и является источником ошибки: в действительности, они всегда хотят достичь в определенном роде «чувственных» результатов, они думают, что в этом и состоит «реализация»; но именно это вынуждает утверждать, что все, поистине относящееся к духовному порядку, на каком бы удалении он ни находился, от них полностью ускользает, чего они даже и не понимают, и что, при полном отсутствии всякой «квалификации» в этом отношении, для них было бы гораздо лучше оставаться в посредственной и банальной безопасности "обычной жизни". Разумеется, речь здесь вовсе не идет об отрицании подобных «феноменов» как таковых; мы бы сказали, они даже слишком реальны, и от этого они еще более опасны; мы категорически возражаем именно против их ценности и интереса, в особенности, с точки зрения духовного развития, а к этому как раз и относится иллюзия. Если бы это было лишь простой тратой времени и усилий, то, в конце концов, зло не было бы столь велико; но вообще, человек, привязывающийся к этим вещам, становится потом неспособным им противостоять и от них отойти, и таким образом непоправимо сбивается с пути; хорошо известен во всех восточных традициях случай индивидов, которые, став простыми производителями таких «феноменов», никогда уже не достигнут никакой духовности. Но более того: в этом может быть нечто вроде развития «наоборот», которое не приносит никакого ценного приобретения, но все больше и больше удаляется от духовной «реализации», вплоть до полного погружения в эти низшие «ответвления» своей индивидуальности, о которых речь шла выше и через которые индивид может вступить в контакт лишь с «инфрачеловеческим»; его ситуация оказывается тогда безвыходной или, по крайней мере, из нее есть только один выход, а именно, полная «дезинтеграция» сознательного бытия; а для индивида это, собственно, является эквивалентом окончательного растворения всего проявленного "космоса".

Нелишне было бы в этом отношении еще больше, может быть, чем в каком-нибудь другом, остерегаться всякого призыва к «подсознательному», "инстинкту", «интуиции», инфрарациональному, даже к "витальной силе", более или менее плохо определенной, одним словом, ко всем тем темным и смутным вещам, которые так возбуждают современных философов и психологов и которые более или менее непосредственно ведут к установлению контакта с низшими состояниями. С еще большим основанием следует остерегаться с максимальной бдительностью (так как здесь речь идет о слишком коварном притворстве) всего того, что толкает существо «расплавиться» ("se fondre"), мы охотнее сказали бы «смешаться» ("se confondre") или даже «раствориться» ("se dissoudre") в чем-то вроде "космического сознания", исключающего всякую «трансценденцию», следовательно, всякую действительную духовность; таково крайнее следствие всех антиметафизических ошибок, которые в их более специальном философском аспекте обозначаются такими терминами, как «пантеизм», "имманентизм" и «натурализм»; все это, впрочем, тесно связано друг с другом. Таково следствие, от которого многие, конечно, отшатнулись бы, если бы на самом деле могли знать, о чем они говорят. Действительно, это буквально духовность «наизнанку», замена ее на то, что поистине ей противоположно, поскольку неизбежно ведет к ее окончательной утрате, в чем и состоит, собственно говоря, «сатанизм»; будет ли он сознательным или бессознательным, смотря по обстоятельствам, это довольно мало влияет на результат; не надо забывать, что "бессознательный сатанизм" некоторых людей, в нашу эпоху более многочисленных, чем в какую-либо иную, эпоху беспорядка, расширяющегося во все сферы, на самом деле есть лишь инструмент на службе "сознательного сатанизма" представителей "контринициации".

У нас уже был случай говорить о символизме посвящения «мореплавания», осуществляющегося через Океан, который представляет собою психическую область, когда речь идет о ее пересечении, избегая всех ее опасностей ради достижения цели; [146] но что можно сказать о том, кто бросается в этот Океан, не имея другого стремления, кроме как утонуть в нем? Именно это, и очень точно, означает так называемое «слияние» с "космическим сознанием", которое на самом деле есть не что иное, как ансамбль, спутанный и не поддающийся различению, всех психических влияний, которые, хотя некоторые могут воображать себе иное, абсолютно ничего общего, конечно, не имеют с духовными влияниями, даже если и случается, что они более или менее сходны с некоторыми из их внешних проявлений (так как это область, где «подделка» осуществляется во всей своей полноте, и именно потому эти «феноменальные» проявления сами по себе никогда ничего не доказывают и могут быть совершенно похожими как у святого, так и у колдуна). Совершающие эту фатальную ошибку просто забывают или игнорируют различие между "высшими Водами" и "низшими Водами"; вместо того, чтобы возвыситься к Океану наверху, они низвергаются в бездны Океана внизу; вместо того, чтобы сконцентрировать все свои усилия, направив их к неформальному миру, который лишь один может быть назван «духовным», они рассеивают их в неопределенном, меняющемся и текучем разнообразии форм тонкого проявления (что как раз в точности, насколько это возможно, соответствует бергсоновской концепции "реальности"), не подозревая того, что принимаемое ими за полноту «жизни» в действительности есть только царство смерти и безвозвратного распада.