Знак «фэн» на бамбуке - Фингарет Самуэлла Иосифовна. Страница 33

Все с удивлением обернулись к стоявшим у входа юношам.

– Как вы посмели остаться? – гневно спросил Чжу Юаньчжан. – Ступайте прочь, когда понадобитесь – позову.

Ванлу и Мисян выскочили из шатра и уселись в тени, под ближней сосной.

– Смотри, что принёс посыльный, – сказал Ванлу. Он вытащил из рукава лист бумаги, сложенный плотной гармошкой, и растянул на коленях.

Лист оказался написанной тушью картиной. Тянулся к небу стройный бамбук в молодых побегах. Узкие листья трепетали под ветром, переворачивались и подставляли свету то одну, то другую сторону. Пустое поле справа было оставлено для надписи. Но весь текст составлял единственный иероглиф – красиво и чётко выведенный иероглиф «фэн».

– Послание от Третьего! – воскликнул Мисян.

– От него, – улыбнулся Ванлу. – Только в толк не могу взять, как досточтимый учитель его разыскал.

– А на словах посыльный ничего не передал?

– И без слов всё понятно – Третий нас ждёт.

В это время воин с копьём, стоявший у входа, махнул им рукой и указал на шатёр.

– Ступайте, зовут! – крикнул он издали.

Отправив в лагерь «Красных повязок» подметальщика улиц, предсказатель принялся обходить все дома, где он лечил больных или предсказывал судьбу. Повсюду его встречали радостными поклонами.

– Я принёс вам лекарство, – говорил он, кланяясь в ответ.

– Благодарим за заботу, но после того, как вы у нас побывали, все в доме здоровы, и необходимости в лечении нет.

– Всё ж возьмите. Это особое лекарство. Раздаю я его бесплатно, чтобы не привязалась к вам какая-нибудь болезнь, которая может случиться в осаждённом городе.

Предсказатель вынимал из сумки у пояса бумажные пакетики и раздавал всем, кто протягивал руку.

– Прошу вас открыть пакетик на рассвете первого дня третьей луны. Если откроете раньше или позже, лекарство утратит силу и не окажет должного действия.

– Большое спасибо. Всё так и сделаем, как вы нас учите.

– Сами примите и поделитесь с близкими.

– Небо пошлёт вам удачу за вашу заботливость.

Люди уносили пакетики в дом, чтобы открыть их в назначенный час. Разве кто-нибудь мог догадаться, что вместо порошков и пилюль в пакетиках лежали полоски красной бумаги, на которых было написано: «В первый день третьей луны город должен освободиться от мэнгу. Поднимайтесь все на борьбу». [13]

Глава VIII

ШТУРМ

Весенняя ночь без луны черна, как вода в бездонном колодце. Новорождённый месяц едва появился и тут же исчез. Двигались в темноте, держась береговой кромки. Бормотание и всплески Янцзы заглушали шорох шагов. Слабый отблеск звёзд на гребешках мелких волн указывал направление. Возглавлял отряд подметальщик, тот, что принёс известие о потайном ходе. Следом шёл командир сотни, дальше, затылок в затылок, двигались все остальные. Ванлу и Мисяна поставили в середине цепочки, ближе к хвосту.

– Для чего примотал короб с Сяньсяном, побоялся Пэй Сину доверить? – прошептал Ванлу в спину идущему впереди Мисяну и, сделав три быстрых шага, пошёл рядом с ним.

– Я не воин, сражаться не буду, зато Третий обрадуется, когда дам ему Сяньсяна подержать на руках.

– Стрелы не разбирают, актёр или воин, вслепую летят.

– Меня убьют – всё равно Сяньсяню погибель, не проживёт без меня. А к Третьему сразу бросимся, как только город возьмём. Один человек из актёров должен был разузнать, где его дом находится.

– Пока самого актёра разыщешь. Досточтимый учитель с Третьим знаком, раз передал от него картину.

– Верно, а я не подумал. Только пустят ли нас ещё в дом: Третий – сын важных родителей, а мы – бродяги безродные.

– Какие же мы бродяги, если мы в армии «Красных повязок»?

– Добром не захотят пустить – силой войдём, так, что ли?

– Нет, силой в дом друга входить не будем. Попросим, чтобы бамбуковые дощечки ему передали. Он догадается и выйдет к воротам. У тебя при себе?

– Не расстаюсь, всегда ношу в рукаве.

– Я тоже.

Оба задумались, замолчали. Некоторое время шли ещё рядом, плечо к плечу. Потом Ванлу отстал и вернулся в цепочку.

Ночь становилась всё более непроглядной. Темень надвигалась шапкой, сползающей на глаза. Но и в темноте было видно, как неприступна стена, к которой они приближались. С каждым шагом плотный непроницаемый прямоугольник вздымался всё выше, пока не закрыл добрую половину неба, спрятав от взора звёзды. Проводник лёг на землю, пополз, его примеру последовали остальные. Цель их пути оставалась невидимой. Башня с проходом примыкала к стене изнутри, наружу не выступала, но проводник продвигался уверенно по каким-то известным ему приметам. Вот он приподнялся, провёл ладонью по кладке, отыскал свободно вставленный камень. Открылся проход, немногим больше собачьего лаза. Протиснуться удалось лишь лёжа на животе. Цепочку теперь возглавлял Ванлу – ведь он один из всех воинов знал предсказателя. Постепенно проход расширился, можно было встать на ноги и идти сильно пригнувшись.

– Бамбук и ветер, – прошептал Ванлу, нащупав перед собой решётку. Это были слова пароля, переданного подметальщиком.

Вспыхнул свет, высветив толстые прутья. Старый человек по ту сторону решётки, с белой, как аистово крыло, бородой высоко поднял фонарь, который до поры прикрывал полой стёганого халата.

– Учитель, – прошептал, не сдержавшись, Ванлу. – Лучший час в моей жизни, когда я снова свиделся с вами.

– Я также рад видеть тебя и приветствовать среди тех, кто явился освободить город.

Предсказатель повернул в замке ключ, решётка отъехала, и воины один за другим заполнили башню.

– Действуйте дальше, почтенный отец, – сказал начальник отряда. – Нас сто человек, как вы велели. Войско движется следом и готово ворваться в квартал, как только откроем ворота.

Предсказатель подошёл к стене и постучал условным стуком костяшками пальцев по камню.

Камень сдвинулся с места, впустив ночной воздух.

– Всё спокойно. Дозор прошёл в башню у наружных ворот. Будут теперь до утра играть в кости и в бой на пальцах, – прошептал кто-то снаружи в открывшийся проём.

– Спасибо, уважаемый кузнец, ступайте домой, – проговорил предсказатель. – И ты торопись к своим детям, уважаемый подметальщик улиц. Вы подготовили всё лучшим образом. Теперь дело за воинами.

– Предсказатель, актёр и девять человек под командой Ванлу ждут нас возле ворот, ведущих в город. Остальные – к воротам, выходящим на Янцзы, – распорядился сотский.

Отряд следом за сотским двинулся вдоль стены, по направлению к вздыбленной над воротами башне, и исчез в темноте. Очертания башни угадывались по слабо светящимся щелям бойниц.

– Поздравляю, Ванлу, тебя повысили в чине. Ты теперь десятский, – прошептал с поклоном Мисян.

– Разговоры сейчас не ко времени, – остановил друга Ванлу. – Досточтимый учитель проводит нас, куда сказано.

Темнота растворила и этих людей.

– Шаги вроде бы, братец, или почудилось? – проговорил один из двух стражей, охранявших вход в воротную башню. В ожидании, когда наконец явится смена, оба сидели на корточках, привалясь к сигнальным барабанам. Света, падающего из бойниц, не хватало даже для боя на пальцах.

– Известное дело, почудилось, – отозвался другой. – Кто в эту пору отважится шастать по улицам, разве что духи. Да и те, верно, угомонились и спят. Скоро рассвет.

– Всё же пойду разведаю. Как бы в виновных не оказаться.

Солдат не успел сделать и тридцати шагов, как из темноты выдвинулась фигура темней самой ночи. Солдат хотел крикнуть, схватиться за меч. Но мгновенный удар кинжала навсегда задержал крик в груди. Чьи-то руки подхватили мёртвое тело и бесшумно опустили на землю.

– Где ты застрял, братец? – окликнул товарища второй солдат и бездыханным свалился к подножию башни. Клинок, заставивший его замолчать, вспорол сигнальные барабаны. Воины в красных повязках бросились в башню и по каменным крутым лестницам рассыпались по этажам.