Завоевание куртизанки - Кэмпбелл Анна. Страница 48

Верити прикусила губу. Неужели ей действительно хочется узнать о Кайлморе побольше? Она и так уже была в замешательстве. Сейчас ей нужны ясная голова и холодное сердце. Воспоминания преданного слуги о детстве герцога только совсем собьют ее с толку, напомнят, что Кайлмор – человек, а не чудовище, каким ей так хотелось его видеть.

Но заманчивая возможность что-то узнать у Хэмиша соблазнила ее.

Она ответила на пристальный взгляд старого шотландца таким же пристальным взглядом.

– Вы его так хорошо знаете, – сказала она.

– Да. Знаю его с детства. – Он указал на скамью. – Можно, я сяду с вами, миледи?

– Конечно, – кивнула она.

– Спасибо. – Он сел рядом с ней и, вытянув голые ноги, торчавшие из-под килта, подставил их под лучи солнца.

Она молчала, опасаясь нарушить его доверие. Потому что знала, что он продолжит свой рассказ. Помолчав, он снова заговорил:

– Мне очень повезло, для меня всегда находилась работа в имении. Большинство арендаторов не были так удачливы. Их всех согнали с земель, когда мать герцога решила, что овцы принесут больше золота, чем люди. Семьи, которые веками работали на Кинмерри, были выброшены, как мусор, им пришлось голодать, или уезжать, или браться за работу, которую они совсем не знали и не любили.

Верити пришла в ужас.

– Вы преувеличиваете.

– Нет, миледи, – с грустью сказал он. – Я хотел бы. Это обычная история с тех пор, как лэрды, хозяева имений, стали ездить на юг. Огораживание пастбищ началось на землях Кинмерри позднее. Но когда герцогиня что-то решает, она беспощадна. Люди пытались сопротивляться, но ничего не могли сделать. И когда солдаты застрелили Джона Маклиша, моего племянника, большинство из нас тихо уехали. Мы не могли бороться с законом.

– По пути сюда мне казалось странным, что мы не видели людей, только разрушенные дома.

– Да, это происходило во всей Шотландии, – с нескрываемой горечью сказал Хэмиш.

– И все же вы не обвиняете герцога? – Конечно, эта трагическая история давала ей повод добавить еще один грех к прегрешениям Кайлмора.

– Ох! Он был совсем ребенком. Он, может, и наследовал титул, но не имел никакой власти, пока не достиг совершеннолетия. Герцогиня распоряжалась всем, а она была из тех женщин, которые выше всего ставят свои личные желания.

– Но Кайлмор продолжал получать доходы от ее деяний.

Хэмиш смотрел прямо перед собой отрешенным взглядом, как будто вновь переживал трагические события.

– Нет, он делал все, что мог, чтобы возместить потери. Когда его светлость стал хозяином, он решил разыскать всех, кого можно было найти. К тому времени прошло уже четырнадцать тяжелых лет. Люди умерли или затерялись. Многие уехали за океан, в Новую Шотландию. Но он разыскал всех, кого мог, и предложил им вернуться. Тем, кто начинал новую жизнь, он давал деньги, возмещая их потери.

– Фергусу и его семье, – сказала она, вспомнив их непоколебимую и необъяснимую в тот момент преданность Кайлмору.

– Да, Фергус – мой брат. Ищите сколько угодно, миледи, вы не найдете во владениях Кайлмора ни единой души, которая бы сказала плохое слово о его светлости.

Раньше Верити могла бы и не поверить Хэмишу. Но последние дни раскрыли перед ней более сложного и трагичного Кайлмора. Она разглядела в глубине его души благородного человека. Теперь нетрудно было представить, как этот благородный человек сворачивал горы, чтобы возместить людям за те страдания, которые они перенесли по воле его матери.

Герцог пришел бы в ужас, если бы узнал, что Маклиш говорил о нем. Он хотел, чтобы она видела в нем невероятно самоуверенного, холодного Кайлмора.

Но она слишком часто держала его в своих объятиях. И когда он содрогался от наслаждения, и когда рыдал от горя.

Он никогда больше не будет для нее бесчувственным аристократом. Откровения Хэмиша лишь еще дальше отодвинули от него это фальшивое совершенство.

– Почему вы мне это рассказываете? – спросила она.

Он повернулся и посмотрел ей в лицо.

– Я наблюдал за вами, миледи. Я наблюдал, как мальчик ведет себя с вами. Я знаю, он плохо поступил. И думаю, в глубине души он сознает это. Но в нем есть и хорошее, если приглядеться. А что касается всех его привилегий, то он прожил нелегкую жизнь.

– Он богат и достаточно красив, – сказала Верити, повторяя решительный ответ своего брата, когда она безуспешно пыталась описать те душевные муки, которые испытывал ее любовник.

– Но ни то, ни другое не сделает вас счастливой. Как-нибудь спросите его об отце.

Она уже знала, что Кайлмор боялся своего отца. Верити с дрожью вспомнила, как он умолял отца не трогать его. Детский плач в голосе спящего мужчины.

– А вы можете рассказать мне?

Старик печально улыбнулся ей.

– Ох, я и так насплетничал достаточно для одного дня. Пожалуй, даже слишком много.

Кайлмор с этим, бесспорно, согласился бы, но Хэмиш лишь раздразнил ее любопытство.

– Герцогу снятся дурные сны, – внезапно сказала она.

Хэмиша, казалось, это не удивило.

– Да. Еще с детства. – Он снова посмотрел ей в глаза, словно ожидал какого-то обещания. – Но вы можете помочь ему. Если вы чувствуете в себе достаточно смелости, чтобы взяться за это. А девушка, взобравшаяся вчера на Бен-Тассох, – смелая девушка, таких я редко встречал. – Он встал и посмотрел на нее.

– Я была в таком страхе, – призналась она, вспоминая, как дикая паника чуть не парализовала ее.

Верити не была смелой. Она была смертельно напугана.

Хэмиш не переставал улыбаться.

– Да, но вы все же выбрались оттуда, миледи. – Он в поклоне склонил перед ней голову, она редко видела, чтобы он так церемонно оказывал уважение кому-либо, даже герцогу. – Доброго вам дня.

Было очевидно, что Хэмиш больше ничего ей не расскажет. Прав ли он? Хватит ли у нее смелости бороться с Кайлмором и демонами, преследовавшими его?

Да и осталась ли у нее вообще какая-то смелость? С самого начала его целью была ее унизительная покорность. Она была не так глупа, чтобы предполагать что-то иное. О, почему она не смогла влюбиться в какого-нибудь простого и откровенного человека? В кого-то, кто по крайней мере обещал бы хотя бы маленькую надежду на счастье.

Верити никогда не требовала от жизни слишком многого. Опыт научил ее пользоваться тем, что было доступно, и никогда не требовать луну с неба. Ее удовлетворяли доброта и несколько общих интересов. Общение. Внимание.

Ей не нужен был трудный, блестящий, неспокойный, страдающий мужчина, подобный герцогу Кайлмору. Но она получила его.

Верити ужаснулась и, пошатываясь, встала со скамьи. Невероятная мысль стучала в ее голове с мрачной настойчивостью холодного шотландского дождя, который лился на нее вчера в горах.

Она боролась с судьбой с того самого момента, когда в лондонскую гостиную вошел потрясающе красивый молодой человек. Инстинкт тотчас же предупредил ее об опасности. Но Верити сохраняла самообладание в течение нескольких лет, хотя иногда это давалось ей с трудом.

Так продолжалось, пока он решительно не изменил правила игры между ними.

В Лондоне она могла держать его на расстоянии и оставаться в безопасности. Здесь же, в этом небольшом доме, где Кайлмор отказывался признавать барьеры, разделявшие их, Верити не могла притворяться, что не питает никаких чувств к своему любовнику.

Была ли это давно задуманная им месть? Знал ли он, что в конце концов Верити падет жертвой любви?

Любовь.

Такое короткое слово, чтобы выразить ее чувства.

Но каким другим словом его можно было заменить?

Она любила герцога Кайлмора. А эта любовь могла привести лишь к гибели.