Шоу для богатых - Незнанский Фридрих Евсеевич. Страница 31

И вот этого он, пожалуй, боялся более всего.

«Разогревшись» на первой группе своих учеников, половина из которых могла похвастаться обвисшими животами и едва-едва держала удар, Агеев прошел в «кают-компанию», где в свободное время можно было и чайком побаловаться, и «козла» с коллегами забить, и сплетни городские послушать, однако там скучал только привычно угрюмый Али, и Агеев, дабы только не видеть этой рожи, вновь вернулся в зал. Койот, как за глаза звали Али, видимо, не собирался прощать своему обидчику проигранного на первых же секундах боя, и, судя по всему, только ждал выгодного для себя момента, чтобы поквитаться с ним. Хотя, впрочем, Агееву порой казалось, что за этим кроется нечто более серьезное, чем простая обида за проигранный бой. Когда, порой, они встречались глаза в глаза, и без того темные зрачки койота чернели еще больше, и Агеев уже начинал сомневаться в его психике.

Он лютой ненавистью ненавидел нового тренера по рукопашному бою, и этому невозможно было дать разумное объяснение. Хотя, впрочем, сам себя осаживал Филипп, у него у самого могла поехать крыша, когда видится черт знает что, а белое кажется черным.

В дальнем углу спортивного зала обрабатывали «груши» двое юнцов из начинающих, группу которых вел хороший самбист, в недалеком прошлом Заслуженный мастер спорта СССР Артем Иванович Ильин, и Агеев, чтобы никому не мешать, опустился в продавленное кожаное кресло, наблюдая, как работают ребята. И невольно подумал о том, что в столь же недалеком прошлом они могли бы заниматься в секции самбо или того же бокса совершенно бесплатно, то теперь... М-да, по нынешним временам это удовольствие стоило денег, и довольно немалых.

Еще подумал о том, что несмотря ни на что, неплохо было бы и чайку попить, и уж было поднялся с кресла, как вдруг скрипнула дверь, за которой скрывался кабинет Абдураимова, и на пороге застыл сам хозяин «Геркулеса». Увидел поднимающегося с кресла Агеева, видимо удивился, что он здесь, а не в «кают-компании», и тут же поманил его рукой.

Агеев привычно оттолкнулся руками от подлокотников кресла и пока пересекал зал, его не покидало довольно неприятное ощущение от остановившегося на нем пристального взгляда. Ощущение было такое, словно Абдураимов решал какой-то очень важный для него вопрос и теперь хотел лишний раз убедиться в том, что он не ошибся в своем выборе.

«Тоже неплохо», – мысленно пробурчал Агеев, уже в свою очередь наблюдая, как «оттаивают» жестко-колючие глаза хозяина клуба, а также пытаясь догадаться о причине столь повышенного интереса к его скромной персоне. Вроде бы за те дни, что он работал в этом клубе, он не давал повода сомневаться в своей «лояльности» к хозяину «Геркулеса», а те крохи, которые он наскреб о Крупенине, как о бывшем тренере, не могли дать повода о его излишней любознательности.

Тогда, что?

Впрочем, стоило ли забивать свои мозги всякой дрянью, и он застыл в метре от своего работодателя, почтительно склонив голову немного набок. Вроде бы ни к чему не обязывающая поза, и в то же время...

Абдураимов оценил ненавязчивую скромность своего тренера. Видимо, на правах хозяина, легонько толкнул кулаком в плечо и продолжая оставаться все тем же отцом-кормильцем, который только тем и живет, что заботится о своих работниках, спросил отрывисто-каркающим голосом, который у Агеева моментально ассоциировал то с Чечней, а то и с Афганистаном:

– Свободен сейчас?

– Да, мои уже отработали. А следующая группа только через полчаса.

– А чего ж чай не пьешь? – удивился было Абду-раимов, однако тут же догадался, что задал глупый вопрос, и его голос стал еще более жестким: – Ты того... ты все-таки, офицер и умный мужик. Не надо конфликтовать с Али. Сам понимаешь, все эти внутренние разборки нам ни к чему.

– Я?! Конфликтую? – повел уже свою собственную игру Агеев. – Да я ему слова лишнего за все этот время не сказал! А возненавидеть меня только за то, что он на полу оказался?

И он развел руками, давая тем самым понять, что если мерить всех бойцов подобной меркой, тогда лучше на ринг не выходить или на тотами.

– Ладно, все об этом, – закруглил, видимо, и для него самого неприятную тему Абдураимов, жестом приглашая Агеева в свой кабинет. Поплотнее прикрыл дверь, спросил все тем же хриплым клекотом: – Кофе? Чай? Правда, зеленый. Или, может?...

«Ни хрена себе!» – мысленно отреагировал Агеев. За те несколько дней, что он проработал в клубе, он что-то не мог припомнить случая, чтобы хозяин «Геркулеса» пригласил кого-нибудь из тренеров в свой кабинет чайку с кофеем отведать, не говоря уж об «или может...». Да и тот же Ильин, «тренер из старослужащих», как-то признался в разговоре, что Му-стафа едва ли не в баи себя возвел, а на тренерский состав смотрит, как на рабочее быдло, которому можно в любой момент и ногой под задницу дать. И вдруг подобный пассаж.

– Можно, конечно, и кофейку, – не мог отказаться Агеев. – Если, конечно, это не затруднит хозяина.

– Не затруднит, – хмыкнул Абдураимов, проходя к двери, которая вела из его кабинета в «кают-компанию». – Сделай нам кофе. Два.

Слышно было, как пробурчал что-то на своем языке Али, и Абдураимов закрыл дверь.

– Садись, – кивнув на кресло у журнального столика, пригласил он Агеева, размещаясь напротив. Помолчал, видимо, обдумывая, с чего лучшего начать разговор, и вдруг с хитринкой в глазах посмотрел на Агеева.

– Значит, говоришь, деньги нужны?

Агеев только плечами пожал. Мол, найди, мил человек, такого дурака, которому они не нужны.

Хозяин «Геркулеса» правильно понял этот жест. Сейчас они говорили на языке, понятном им обоим.

– И большие, говоришь, деньги нужны? Агеев невольно усмехнулся.

– Ну-у, это смотря какими мерками мерить. Если мерками тех братков, которые в Греции коттеджи скупают, то это просто копейки, а если мерками тех, кто от получки до получки рубли сшибают, то это, пожалуй, состояние.

И снова Агеев почувствовал на себе оценивающий взгляд Абдураимова. Словно приценивался, на какую сумму может потянуть бывший спецназовец.

– Сам-то, надеюсь, рубли не сшибаешь? Спросил, что по морде врезал, и на это надо было хоть как-то отреагировать.

– Что, обидеть хочешь? – нахмурился Агеев и на его лице застыла маска каменного изваяния.

– Аллах с тобой! – искренне возмутился хозяин «Геркулеса», видимо, сообразив, что перед ним сидит не третьеразрядный тренер-любитель, осчастливленный одним только тем, что его допустили к работе с ожиревшим конгломератом, а капитан запаса ГРУ, которого учили уму-разуму величайшие специалисты своего дела, и который сам может ставить любые условия. – Аллах с тобой! Я просто хотел уточнить, на какую сумму мне рассчитывать.

«А вот это уже интересно», – мысленно отреагировал Агеев, даже не ожидавший, что более чем осторожный и по-восточному хитрый Абдураимов пойдет с ним на прямой контакт, чтобы использовать потенциал сорокалетнего спецназовца. Так что главное сейчас, не переиграть.

– Так бы и говорил сразу, – миролюбиво улыбнулся Агеев. – А то... сколько да в какой валюте? Валюта, естественно, современная – евро. Хотя, впрочем, при отсутствии таковой могу и зеленью взять. А вот сколько?...

Он покосился на хозяина «Геркулеса» и на его губах застыла усмешка.

– Послушай, Мустафа... Кстати, ты позволишь мне так тебя называть?

– О чем речь!

– Так вот, может перестанем, наконец-то, в жмурки друг с другом играть? Говори, что за работа, а я тебе уже и цену скажу. Такую, естественно, чтобы ни тебе, ни мне обидно не было.

И снова он почувствовал на себе все тот же прощупывающий взгляд острых, как лезвие бритвы, глаз. Судя по всему, Абдураимов рассчитывал на совершенно иной поворот в разговоре, и то, что инициатива перешла в руки Агеева, человека, которого он в общем-то еще плохо знал, заставляло его оставаться предельно осторожным. По крайней мере именно так показалось Агееву, и подобный поворот не устраивал, пожалуй, даже его самого.