Смертельный лабиринт - Незнанский Фридрих Евсеевич. Страница 42

Но почему Марина уверена, что написала эти письма именно Зоя, а не кто-нибудь другой? Или она поверила в то, что слежка за Морозовым действительно была установлена? И ее в самом деле видели, когда она приезжала к Леониду?.. Нет, тут какая-то ложь... Сергей не мог не верить Марине, что она и бывала-то всего пару раз, да и то в компании сослуживцев. А при чем здесь тогда многократные ночевки, поздние уходы? Кто врет?! Сергей поймал себя на том, что заговорил чуть ли не вслух. Вот уж чего не хватало! А еще подозревать Марину! И ведь он близок к этому... Нет, надо успокоиться, все обязательно прояснится, это Марина и сама теперь наверняка понимает...

Когда он вышел, во дворе стояли рядом уже только джип Грязнова, «Пежо» Турецкого и климовская «шестерка». Все трое сидели у Турецкого в машине – сам он за рулем, Марина рядом, на переднем сиденье, а Грязнов сзади – и разговаривали.

Климов подошел, остановился. Турецкий опустил стекло:

– Чего уставился, садись, – и кивнул назад. – У нас тут небольшое совещание. Итак, – начал он официальным тоном, когда Климов уселся рядом с Вячеславом, – ознакомившись с найденными письмами, которые ни уликами, ни вещдоками обозначить пока невозможно ввиду их крайней неубедительности и болезненной эмоциональности неизвестного нам автора текста, я, как руководитель следственно-оперативной бригады Генпрокуратуры и МВД Российской Федерации, посоветовавшись с членами бригады, генералом Грязновым и старшим следователем Московской городской прокуратуры Климовым – твоя точка зрения, Сергей, мне уже известна, – принимаю решение исключить эти материалы из следственного дела. Аргументирую. Ничего, кроме абсолютно ненужных дополнительных разбирательств, во время которых могут быть вылиты ведра грязи на ни в чем не повинного человека без всяких к тому доказательств и поводов, здесь быть не может. Более того, ненужные разбирательства по этим нелепым обвинениям только затянут время, что позволит возможным преступникам правильно сориентироваться и скрыть следы своего преступления. Короче говоря, как выражается наш дорогой генерал, кончаем, ребятки, заниматься всякой хреновиной. Я, будучи уже достаточно ориентирован в этом деле, завтра вместе с Галкой Романовой выезжаю в Нижний. Вячеслав начинает раскручивать геев, ты, Сергей, ему помогаешь, но сперва заканчиваешь с архивом и связываешь Славу с родителями Морозова. Они сами договорятся о дальнейших действиях по наследству. Кроме того, надо будет провести такую акцию. Это дело несколько щепетильное, но придется убеждать людей. Короче, Сережа, надо постараться снять отпечатки пальцев у максимального количества знакомых Леонида Морозова, которые могли бывать в его доме. Понятно, что работа безумно хлопотная, но, может быть, вы, Марина, подскажете ему? Ведь наверняка кто-то из знакомых устраивал кавардак в этой квартире. И ясно, что искали какой-то компромат. Вопрос: какой? – Турецкий оглядел всех по очереди. – Когда мы себе ответим на него, сдвинемся с места. Сережа, ты этим и займись в первую очередь. Не забудь и про факты скрытого наблюдения и прослушивания. Ведь кто-то же ставил «жучков»? Кто? Телефонный мастер? Сантехник? Пожарный? Кто-то же заходил в квартиру? Появятся мысли – к Славе. Или мне звоните, мой секретный «мобильник» включен постоянно. Номер тоже у Славы. А вы, если какая затыка по ходу дела, немедленно выходите на Костю, со ссылкой на меня. Хотя я думаю, что буду легко достижим. Задействованных ребяток из МУРа пока не трогайте, пусть добивают свои версии, хотя у меня складывается твердое убеждение, Марина, что те ужасы, которые вы живописали по поводу разработки Морозовым «ресторанной» темы, не совсем соответствуют действительности. А вот с драчунами-шоуменами там, возможно, что-то и всплывет. Как у нас с этим вопросом, Сергей?

– В сентябре прошлого года Бабушкинской межрайонной прокуратурой возбуждено уголовное дело по части второй и третьей, пункты «а», статьи сто одиннадцатой...

– Это, Марина, – объяснил Турецкий, – умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, совершенное организованной группой в отношении лица в связи с осуществлением им служебной деятельности. Результаты есть?

– Нет, похоже, глухой «висяк».

– Значит, держи под контролем, а Коле Герасимову я напомню. Да и Слава с него глаз не спустит. А ты, Сергей, если что, сам в драку лезть не смей, Слава поможет с оперативниками – это их прямое дело. К слову, не забудьте обеспечить охрану и Марине.

– Да что вы, в самом деле? – вспыхнула она. – Зачем?

– А затем, – Турецкий чуть улыбнулся и кинул беглый взгляд на Климова, – чтобы он работал с полной отдачей, а не беспокоился, не случилось ли, не дай бог, чего, пока он бегает? Впрочем, он вполне может и сам обеспечить эту охрану, если я что-нибудь понимаю в апельсинах, да, Славка?

– Само собой, – хмыкнул Грязнов.

– Дальше, – продолжил Александр, – когда потребуется санкция, ты, Сергей, знаешь, как это делается, а подпишет ее Костя Меркулов. Не жди ни секунды, иди прямо к нему! Секретаршу зовут Клавдией Сергеевной, если подаришь ей цветочек, просто так, без всякого повода, станешь любимцем на всю жизнь. Да, Вячеслав? – И они оба захохотали. – Костя будет полностью в курсе наших дел, это уж моя миссия. Простите, мне показалось, что у вас был вопрос, Марина? Или я перебил вашу мысль?

– Нет, Саша, я хотела, чтоб вы меня поняли. Когда я говорила о возможных преступниках из ресторанного бизнеса, то уже имела в виду сам факт убийства Леонида. Правда, Сережа ездил, беседовал с ними и особого криминала, как я вижу, тоже не нашел. То есть криминал, наверное, там есть, но к убийству, как я теперь понимаю, он отношение вряд ли имеет. Ну а педофилы? А губернские охотники? Разве все это выглядит так уж и безобидно, и неубедительно?

– А в эту угрозу вы не верите? – Турецкий тряхнул письмами. – Опять же, и обнаруженный на месте преступления женский след?

– Нет, не верю. Безумную, болезненную ярость – это вижу. И полагаю, что кто-то действительно вел наблюдение за Леонидом. И меня видел. Ну присочинил, естественно, чтобы придать вид правдоподобия. Я действительно бывала у Морозова, и не один раз, а несколько, но предпочитала приходить с коллегами. Но мне другое интересно: за что она его ненавидит и обвиняет? Что он заставил ее сделать? Может, аборт? Не приходила такая мысль вам в голову?

– Вот сейчас придет, – улыбнулся Турецкий. – Очень интересно, Марина. Но это уже мне самому придется отрабатывать. Там, на месте. А здесь наш генерал даст Сергею направляющие по основным версиям и тут же отправится на охоту, как мы договорились, да, Слав?

– С удовольствием! – Грязнов, кряхтя, потянулся. – Давно не держал в руках хорошего ружьишка... Ну все, Саня? Или еще руководящие указания последуют? Совести у тебя нет! Народ ведь не жрамши!

– Сейчас договоримся... Марина, и последнее – к вам. Прошу понять меня правильно. В связи с этими письмами у меня тоже, естественно, появились некоторые соображения по нашему делу. Я хочу их проверить. Не из-за них ли был совершен погром в квартире Морозова?

– Господи, неужели вы подумали?.. – Марина с испугом уставилась на него и сжала ладонями щеки.

– Вы что, с ума сошли? – жестко оборвал ее Турецкий. – При чем здесь вы? Как вам такое могло вообще в голову прийти? Марина, вы же умная женщина! Автор! Автор мне нужен! И для этого я, с вашего разрешения, и хочу оставить бумажки на некоторое время у себя. Это же, помимо всего прочего, образцы почерка! Но они нигде и никогда не будут фигурировать. И я сам их уничтожу, когда мы передадим дело в суд. Надеюсь, вы не будете возражать?

– А как бы я могла это сделать, по-вашему?

– Очень просто. Если вы скажете «нет», я их порву сейчас прямо на ваших глазах. Но мне бы очень не хотелось этого делать. Еще не вечер, понимаете? Не вечер!

– Саша, у меня нет возражений, хотя... вы должны и меня понять.

– Прекрасно понимаю, и именно поэтому позвольте мне высказать вам мою самую искреннюю благодарность за ваше решение. От всех нас. Далеко не каждая женщина поступила бы так же, смею вас уверить. И успокойтесь, пожалуйста. – Он обернулся к Сергею: – Понял, старик! Хотя и твоим решением я тоже доволен. Да, Славка?