Непотопляемый - Незнанский Фридрих Евсеевич. Страница 38

Кроме того, Шахмин заподозрил, что полученные от него баксы Лидочка тратит не только на то, чтобы пускать пыль в глаза своим приятельницам. Проверить это ему ничего не стоило, а в итоге, как Шахмин и предполагал, обнаружился молодой кобель-однокурсник, наведывавшийся к Лидочке в свободные от свиданий с адвокатом дни. Детектив, нанятый Борисом Николаевичем, трижды засекал парочку в весьма недешевых ресторанах, а один раз в казино. Все это – в течение десяти дней...

Разумеется, первый порыв Шахмина был вполне предсказуем: избавиться от неверной любовницы немедленно и одним махом. Однако сгоряча он не делал никогда и ничего и, поостыв, к своему большому неудовольствию обнаружил, что на самом деле избавляться от Лидочки не готов... Каким-то образом шалавистая девчонка сумела обосноваться не только в его постели, но (в определенной мере, конечно!) и в той самой душе, в существование которой адвокат не верил...

Оставалось два варианта: проучить Лиду так, чтобы и думать забыла о молодых жиголо, либо... Либо привязать к себе веревочкой, которую разорвать ей не удастся никогда в жизни... Заодно продемонстрировать красавице и свою истинную суть: до сих пор Лидуся полагала, что ее «старикан» не более чем добродушный «богатенький буратино», ей и в голову не приходило, что «Бобика» можно бояться... Да, страх: уж Шахмин-то знал, что такое настоящий, подлинный страх, действеннейший из всех рычагов, с помощью которых умные испокон века управляют глупыми, попавшимися в расставленные силки...

Вариант номер два был хорош еще и тем, что Шахмин не просто расставлял все точки над «и» в отношениях с любовницей, но и мстил ей по-настоящему, предопределяя Лидочкину судьбу вперед на многие годы. Когда его привязанность к девчонке исчерпает себя (а то, что рано или поздно это случится, Шахмин не сомневался), он сумеет использовать ее красоту с максимальной пользой!.. То, что сама Лида пока не подозревала, что в будущем, как принято в таких случаях выражаться, «пойдет по рукам» и превратится в обыкновенную шлюху, цена которой с годами будет только падать, доставляла адвокату особое удовлетворение.

И тут, словно специально для того чтобы одобрить его выбор вариантов, судьба в лице Катальникова подкинула болгар, которых следовало убрать... Так уж повелось, что теоретическая часть операции в подобных случаях всегда разрабатывалась Бобом, исполнителем же являлся, разумеется, Башкир. И Шахмин, сочтя внезапно, но очень кстати возникшую задачу знаком свыше, приступил к делу...

И еще вчера, накануне визита в Генпрокуратуру, Шахмин с подлинным удовольствием вспоминал первое свидание с Лидочкой после того как дело было сделано. То, что Башкира все-таки арестовали, его почти не взволновало, адвокат не сомневался, что следствию не удастся убедительно доказать вину Иванова: он, Шахмин, как обычно, предусмотрел все!

Ну а на том свидании Лидуся, разумеется сообразившая что к чему, как и ожидалось, закатила истерику. Шахмин и слезы, и вопли, перемешанные с обвинениями, выдержал терпеливо и спокойно. После чего тоном, которого девчонка никогда от него не только не слышала, но и не подозревала о наличии такового у «доброго дедушки», пояснил ей, что даже если бы она, Лидуся, оказалась права, то сама является с юридической точки зрения СОУЧАСТНИЦЕЙ УБИЙСТВА... «Случайно не помнишь, драгоценная моя студенточка юрфака, какая это статья?..»

И наконец, тоже ожидаемый результат: панический страх в прекрасных синих очах!.. Не дурочка, но умишка просчитать дальнейшее развитие их отношений, а главное, ее собственной судьбы не хватило. Так же как не хватило, чтобы понять его дальнейшее поведение: свидания – реже, чем до операции с болгарами; отношения – сверхзасекречены (пусть почувствует серьезность того, во что вляпалась!), разумеется, строжайшие инструкции не только по поведению на допросах, но и требование лишний раз «нос из дома не казать».

В том, что при Лидочкином обаянии и артистизме все, что касается следствия, пройдет гладко, Шахмин не сомневался, но ей об этом знать было ни к чему.

Так в чем же он просчитался? В чем?!

Боб вынужден был признать: просчитался он в главном – переоценил страх, испытанный Лидией тогда, на первом после болгар свидании... Не учел того, что время у столь молодых, а следовательно, оптимистичных дурочек сглаживает любые отрицательные эмоции, и затянул период глубокой «засекреченности» их взаимоотношений... Понадеялся, что даже если Лиду и потянут еще раз к ментам, страх перед вероятностью попасть в соучастницы убийства накрепко заткнет девушке ее очаровательный ротик... А ведь Башкир его предупреждал!

Тупой Башкир, оказавшийся на этот раз умнее его, ушлого адвоката, ни разу в жизни не совершавшего не только столь грубых, но и мелких ошибок...

Прозрение, пришедшее к Шахмину несколько дней назад, как выяснилось, полным не было. И даже после того как на одном из последних свиданий Лидочка попыталась (тут он следаку не солгал) его шантажировать и ему пришлось поставить девчонку на место в самых нелицеприятных выражениях, Боб не понял до конца, чем рискует. Зато понял другое: то самое чувство, которое столь удивило его, странная неготовность расстаться с Юрковой, слава богу, прошло – испарилось, исчезло... И даже настойчивые попытки Башкира убедить адвоката избавиться от Юрковой, весьма опасной свидетельницы, о роли которой Каток тогда понятия не имел, протеста больше не вызывают. Тем более что Башкир уже дважды давал понять, что вполне способен посоветоваться в этой связи с «хозяином»... Думать о том, что именно скажет Катальников, когда узнает, что Шахмин привлек к операции свою любовницу, адвокату не хотелось.

И правильно не хотелось: после того как Башкир выполнил свою угрозу – а случилось это пять дней назад, – между друзьями детства состоялся разговор, которого Боб не забудет никогда... Даже с учетом того, что в итоге «пронесло», собственная шкура показалась Шахмину сидевшей на нем крайне непрочно...

Тем не менее он был уверен, что, даже если дело болгар прокуратура возбудит заново и Лидочку вновь вызовут в качестве свидетельницы, ничего лишнего она не скажет. Во-первых, хватит ума не признавать, что в первый раз солгала, – уж на этом-то уровне юриспруденцию студенточка знает. Во-вторых, на данном этапе закладывать любовника смысла вообще не было... Так вот и получилось, что Борис Николаевич Шахмин, несмотря на то что время подготовиться к допросу в Генпрокуратуре у него было, просчитал все варианты, кроме одного-единственного, как выяснилось, необходимого.

Сейчас ужас ситуации заключался в том, что в результате роковой ошибки, совершенной Бобом, ему – ему, любимцу и неизменному ближайшему к Катку человеку на протяжении стольких лет! – необходимо искать защиту от, теперь уже наверняка бывшего, покровителя... Искать под прицелом слежки органов, демонстративно не скрываемой!..

Пока Борис Николаевич Шахмин подводил печальные итоги случившегося, за окнами уже совсем стемнело. Тихий переулок в центре столицы, в котором находилась контора адвоката, залил напряженно-желтый свет фонарей. Серая иномарка с тонированными стеклами по-прежнему как ни в чем не бывало стояла на своем месте.

Борис Николаевич тяжело поднялся со стула, добрел до выключателя и включил верхний свет. Потом подошел к сейфу, вделанному в стену рядом с рабочим столом, открыл его, достал первые попавшиеся под руку бумаги, вернулся на место и только тут, словно спохватившись, закрыл жалюзи... Жалюзи были специально привезены из Италии, и Боб мог не сомневаться, что разглядеть с улицы даже квадратный сантиметр пространства комнаты через них невозможно.

Теперь поведение Шахмина резко изменилось: бумаги, извлеченные из сейфа, адвоката больше явно не интересовали. Но не сам сейф, в потайном отделении которого лежало то, что было ему сейчас действительно нужно. Быстро вынув из него все необходимое, Шахмин, не задерживаясь ни на секунду, покинул кабинет, но направился отнюдь не к входной двери, которую тщательно запер сразу после того, как в положенное время отпустил секретаршу.