Тайный шепот - Гарвер Саманта. Страница 50

– Все деньги на месте, – сказала она, встала, провела рукой по верху шкафа и показала сережки и ожерелье. – Мои драгоценности, – скорчила Харриет гримасу, – ровным счетом ничего не стоят. Может, вор разозлился из-за моей бедности и решил вдребезги разнести комнату?

Бенедикт молчал и задумчиво смотрел, как густые черные чернила медленно капают на пол.

– Харриет, ты записываешь в свой дневник, как продвигается наше расследование?

– Да. – Она улыбнулась, быстро сообразив, о чем он. – Можешь не беспокоиться насчет любопытных глаз, Бенедикт. Я прячу дневник там, где его никто не найдет.

Он вскинул бровь:

– Под матрацем?

Харриет не смогла скрыть досаду, проходя мимо Бенедикта к бюро, с которого на пол сбросили все, кроме бутылки чернил. Харриет опустилась на колени, но не для того, чтобы подобрать упавшие вещицы. Она пошарила под бюро и извлекла оттуда дневник, прикрепленный к нижней крышке.

Потом покачала головой, глядя на Бенедикта, и сообщила Дортее:

– Дилетант!

Однако герцогиня улыбнулась очень рассеянно – что-то в комнате привлекло ее внимание.

Бенедикт, подавив соблазн улыбнуться Харриет, проследил за взглядом хозяйки, и его улыбка сменилась мрачным угрожающим выражением. Он хорошо видел свое отражение в зеркале над камином – между словами, написанными поперек стекла чем-то кроваво-красным.

УБИРАЙСЯ ПРОЧЬ ИЗ ЭТОГО ДОМА

– Это не… – Дортеа у него за спиной потрясла головой, – не то, что я думаю, мистер Брэдборн?

Бенедикт легонько провел кончиками пальцев по застывшим красным буквам, растер вещество между большим и указательным пальцами и всмотрелся в крохотные семечки.

– Джем.

– Клубничный или малиновый? – вежливо уточнила Харриет, а когда он обратил на нее свой мрачный взгляд, поморщилась и призналась. – У меня аллергия на малину.

– Харриет, – встревоженно, по-матерински запричитала леди Крейчли, – это очень серьезно. Может быть, вам следует уехать отсюда?

– Это действительно серьезно! – кивнула Харриет, чем обескуражила обоих собеседников – Если этот человек зашел настолько далеко, что решился угрожать лично мне, Дортеа, значит, мы заставили его чувствовать себя крайне неуютно. Должно быть, мы с Бенедиктом подошли к шантажисту вплотную. Именно поэтому мы и не должны уезжать, иначе мерзавец добьется как раз того, чего хочет. Разве не так, Бенедикт?

Он смотрел на Харриет, не в силах поверить в то, что ощущает исходящее от нее возбуждение как материальное тепло.

– Поговорим об этом после, – сказал он и заметил, что ее триумфальная улыбка гаснет. – А пока ты не отойдешь от меня ни под каким видом, Харриет. Если этот убийца – а он убийца, мадам, не забывайте, – замыслил что-то против тебя, я не желаю давать ему ни малейшей возможности действовать. Я должен постоянно тебя видеть.

Харриет скорчила гримасу:

– А если мне нужно будет попудрить нос?

Бенедикт сжал кулаки и процедил сквозь зубы:

– Я подержу пудреницу.

Харриет ошеломленно заморгала.

– А что делать мне, мистер Брэдборн? – спросила леди Крейчли, обуреваемая жаждой действия.

– Найдите мистера Латимера. Думаю, если он будет рядом с вами, вы тоже окажетесь в безопасности.

– Да. – Она улыбнулась, и ее улыбка сияла любовью, которой не было в лице Харриет, когда Бенедикт приказал ей находиться рядом.

– Вместе, – продолжал Бенедикт, – вы осмотрите все комнаты на предмет вандализма, и будьте готовы – может, кто-то из гостей расскажет вам о странных звуках в коридоре прошлой ночью.

– А вы ничего не слышали? – Леди Крейчли перевела згляд с него на Харриет.

Бенедикт напрягся. Все, что он слышал ночью, – это сладкий звук прерывистого дыхания Харриет.

– Нет, – очень просто ответила Харриет.

– Мы обыщем дом, – сказал Бенедикт, – и если обнаружим что-нибудь необычное, найдем вас.

– Необычное? По сравнению с этим и всем уже случившимся? – Леди Крейчли раскинула руки, словно хотела заключить комнату в объятия, потом опустила их и покачала головой: – Что-нибудь более необычное, чем это, мистер Брэдборн? Тогда можете забирать этот чертов дом себе, а я перееду в Лондон.

Герцогиня решительно вышла из комнаты, и Бенедикт повернулся, готовый продолжить сражение с Харриет, но растерялся, увидев, что она наморщила лоб и покусывает нижнюю губу.

Харриет настойчиво прошептала:

– Мне нужно попудрить нос.

Глава 36

– В самом деле, Бенедикт, неужели это все необходимо?

Бенедикт, сидевший напротив, не поднял глаз от письма, которое он решил отправить своим коллегам в Лондон, и Харриет сердито нахмурилась. После инцидента в спальне он игнорировал ее вопросы и жалобы, словно все ее слова были бестолковыми, а попросту сказать – глупыми.

Она попыталась силой взгляда воткнуть невидимые кинжалы в его макушку. Жаль, что она не обладает такими же талантами, как Эмили Пакстон, – та может заставить трепетать любого неприступного мужчину. А Бенедикт так и не оторвался от письма. Харриет вздохнула, сложила руки на коленях и стала глазеть по сторонам. Оказывается, кухня – это очень славное место. В ней пахнет свежевыпеченным хлебом и не очень жарко, потому что Миллисент широко распахнула дверь и выметает старой ломкой метлой муку.

– Харриет, – сказал наконец Бенедикт, увы, вовсе не голосом мужчины, устрашенного ее ледяным взглядом. – Я знаю, что ты считаешь мои поступки неблагоразумными, но ты должна мне доверять.

Она подняла брови, ожидая объяснений, но их не последовало, и Харриет стиснула зубы, чтобы не закричать от разочарования.

– Иногда ты меня просто бесишь, – сказала она.

Теперь высоко взлетела его бровь.

– О чем говорится в твоем письме? – Харриет пыталась прочесть его вверх ногами, но Бенедикт писал, прикрывая листок рукой. Она с раздражением решила, что это делается намеренно, лишь бы не дать ей прочитать письмо, но он с готовностью ответил на вопрос:

– Прошу приятеля поинтересоваться прошлым леди Крейчли. Точнее, ее семейства.

Харриет поерзала, положив руки на обшарпанный стол.

– Думаешь, есть какая-то связь между ее семьей и всей этой неразберихой?

– Харриет, общеизвестный факт, что преступления часто совершаются либо друзьями, либо членами семьи. Во всяком случае, когда речь идет о богатых людях.

Вот и еще основание, подумала Харриет, радоваться своему скромному жребию.

– Мне казалось, что все родственники леди Крейчли скончались.

– Лишь те, о которых ей известно, – рассеянно пробормотал Бенедикт.

Харриет прищурилась, колесики в ее мозгу быстро завертелись, и она перегнулась через стол.

– Она очень мало знает о своем двоюродном деде и его делах.

– Вот именно. – Бенедикт несколькими резкими движениями подписался и свернул письмо.

– Я совершенно забыла об этой стороне!

– У меня есть кое-какие достоинства, Харриет. – Бенедикт взглянул на нее исподлобья. – Помимо умения бесить тебя.

Харриет прижала ладонь ко рту, чтобы спрятать невольно изогнувшиеся в улыбке губы.

– Я хочу еще раз обыскать дом, – говорил в это время Бенедикт, – но мне не хочется доверять это письмо слугам. Придется съездить в деревню и отправить его оттуда.

– Пока тебя не будет, я могла бы…

– Нет.

– Но я…

– Нет, Харриет. Я не могу заставить тебя ехать со мной в деревню, но предоставить тебя самой себе тоже не могу.

Харриет с негодованием скрестила руки на груди.

– Честное слово, Бенедикт, ты говоришь так, словно я собираюсь стать бессловесной жертвой убийцы, если не буду под постоянным присмотром. Кто станет охранять меня, пока вас не будет, сэр? Может, призовете местное народное ополчение?

Ей не понравилось, что Бенедикт на полном серьезе начал обдумывать эту возможность, но меньше чем через четверть часа он улыбнулся, и Харриет расслабилась.