Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Степанцов Вадим Юрьевич. Страница 125
* * *
Тяжелая бутылка с испанским коньяком,
И комната пропахла заморским табаком.
Бананы, апельсины и пепел на столе,
И господа поэты уже навеселе.
По улице во мраке бегут огни гуськом,
А от щелястой рамы всё тянет холодком,
И делается зябко - как будто в мертвой мгле
Плывем мы, чуть качаясь, на утлом корабле.
Последнюю копейку мы ставим на ребро
И снова опоздаем к закрытию метро.
Пора бы расставаться - но страх не превозмочь:
Как мало нас, о Боже, и как огромна ночь!
И вновь, пока трамваи не прознобят Москву,
По волнам опьяненья с друзьями я плыву.
* * *
Желаешь ты вкусить пьянящего питья,
Однако же учти - не всем оно полезно:
Обрушится душа похмельная твоя
В провал депрессии, в раскаяния бездны.
Ты не из тех людей железного литья,
Которым все твои мученья неизвестны.
Взгляни: вот он бредет, упившись как свинья,
Но сожаленья здесь смешны и неуместны.
Поверь, что выпил он не меньше твоего,
Но у него в душе не дрогнет ничего,
А у тебя в душе - унынье без просвета.
Твоя рефлексия его не поразит,
Он только замычит и пальцем погрозит,
И ты уже поймешь, что это - муж совета.
* * *
Повис в моей уютной келье
Неполноты унылый звон.
Взяв денег на хмельное зелье,
Оделся я и вышел вон.
И громом пьяного веселья
Я был в тот вечер оглушен,
Уплыв в разгул с одною целью:
Понять, чего же я лишен.
Какие мы несем убытки!
Все деньги мигом вылетают,
Ругают нас и даже бьют
За наши тщетные попытки
Понять, чего нам не хватает,
Что отравляет нам уют.
* * *
Пей водку, друг, зане вино теперь
Нам сделалось уже не по карману;
Пей, веселись и нерушимо верь
Столь милому тебе самообману:
Что лишь на миг богемному дурману
Поддался нынче ты, а чуть за дверь,
Как вмиг приступишь к пьесе иль роману
И из разгула выйдешь без потерь.
Но более достоин уваженья
Тот, кто не принял самоутешенья,
И коль к распаду рок его влечет,
Он сможет с миром ярко распрощаться,
Всё понимать, ничем не обольщаться
И отдавать во всем себе отчет.
* * *
Вздорная неженка, черный цветок,
Я и в толпе без тебя одинок.
Не говорю я тебе: <Отпусти> -
Мне эту жизнь без тебя не снести.
Должен в душе я свиданье нести,
Словно копеечку в нищей горсти.
Я без него только боли комок,
Не разбирающий лиц и дорог.
Пусть я лишь сумрачный делатель строк,
Пусть свою жизнь я устроить не смог,
Пусть не дано мне тебя обрести -
Не исчезай, издалече свети,
Чтоб улыбался я людям в ответ,
Видя хоть издали чистый твой свет.
* * *
Будь я богом, я жизнь бы разрушил твою,
Изменил бы супруг, отступился бы друг,
Стариков ты схоронишь - былую семью,
Околеет собачка любимая вдруг.
Я ревную к работе твоей и жилью,
К развлеченьям твоим, к щебетанью подруг.
Будь я богом, я жизнь бы разрушил твою,
Заключил бы тебя в заколдованный круг.
Чтобы все в этом круге дотла истребить,
Чтобы прошлую жизнь в твоем сердце стереть,
Все житейские связи нещадно рубя;
И воистину вправе я так поступить,
Потому что готов за тебя умереть,
А быть может, и умер уже за тебя.
* * *
Коньяк, лимон, и в легкий разговор
Вплетается любви несчастной тема,
И мы взахлеб хохочем. Мы - богема,
Для нас вся жизнь - нелепица и вздор.
Любимая, последней из опор
Лишился я, но это не проблема:
Спокойную гармонию Эдема
Заменит мне цыганский буйный хор.
Я не корю тебя своим недугом:
Пусть не желала ты за недосугом
Не то что внять, а хоть порой щадить,
Но не себя в беде, в дурацкой роли -
Тебя мне жаль за то, что этой боли
Вовек ты не сумеешь ощутить.
* * *
Однажды написал великий дю Белле,
Что, мол, поэзия - сама себе награда;
Что ж, бескорыстным быть мне поневоле надо,
Раз нет мне отклика на спятившей Земле.
Не пробудить людей, погрязнувших во зле;
Красавиц не увлечь: лишь деньги - их отрада;
И все ж я требую от песенного лада,
Чтоб я порой имел мясцо в своем котле.
Кто прибыль мне сулит, того я и прославлю,
А самого себя я в грош давно не ставлю -
Всем безразлично то, что деется со мной.
Согражданам плевать на искреннее чувство,
Так пусть же за себя как может мстит искусство,
Заставив этот сброд слегка тряхнуть мошной.