Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Степанцов Вадим Юрьевич. Страница 99
* * *
Я с виду обычный орех,
Но чуть вы меня раскусили,
Как рот, что взыскует утех,
Наполнится горечью гнили.
Годами я горечь копил,
Годами я гнил неприметно, -
Решительный миг наступил,
В который умру беззаветно.
Я высшую цель обрету,
Злорадным сознаньем насытясь,
Что вы с моей гнилью во рту
Надолго покоя лишитесь.
Гниение вспомню добром,
Порадуюсь смертному часу,
Почуяв дробимым нутром
Горчайшую вашу гримасу.
* * *
Привстал на цыпочки маэстро,
Впадая в буйный деспотизм,
И медные кишки оркестра
Уже раздул метеоризм.
Когда натужно грянут трубы -
Кто за собою уследит?
Тут сами отвисают губы,
Глаза вылазят из орбит.
Чтоб вмиг восторг волной могучей
Спрямил извилины в мозгу,
Музыка зычностью созвучий
Грозит незримому врагу.
Любой, внимая звучным трубам,
Постыдных колебаний чужд,
С одушевлением сугубым
Готов на все для высших нужд.
Чтоб враз бестрепетное рвенье
Всех пронизало до костей,
Гремит оркестр - изобретенье
Обильных мудростью властей.
* * *
Поглядите на эту свинью,
На набрякшую тяжесть телес!
Я люблю ее, свинку мою,
И ее неуклонный привес.
Где из крепких шершавых досок
Для свиньи я построил загон,
Словно сочный арбузный кусок,
Разломлю я свой аккордеон.
И мелодия хлынет моя
Над загаженным задним двором,
И, в навозе валяясь, свинья
Постигает созвучья нутром.
Здесь, где пахнут столь сытно навоз
И отбросы в лохани большой,
Я и сам умиляюсь до слез,
И свинья отдыхает душой.
И движенье тех соков нутра,
Что в крови растворяют еду,
Я мелодией, полной добра,
В гармонический лад приведу.
В музыкальном полузабытьи
Плодотворнее клетки всосут
Все питанье - и стати свиньи
Раздвигаются, крепнут, растут.
Неожиданно вскочит свинья,
Словно что-то ей вспомнилось вдруг,
И, следя за ней, чувствую я
Восхищенье и вместе испуг.
Как погрузчика ходят ковши,
Загребая все пойло до дна, -
Так и жрет и себе от души
Рукоплещет ушами она.
И теперь ее трогать нельзя
И нельзя вообще побороть:
Из-под слипшейся шерсти сквозя,
Розовеет могучая плоть.
Я гляжу на нее дотемна,
И восторга озноб проберет:
Зазевайся я только - она
И меня моментально сожрет.
* * *
Итак, вы недовольны мной,
У вас я злобу вызываю?
Примите же, примите бой,
Я только этого желаю!
Любую созовите рать -
Я против рати исполинской
Начну немедленно пылать
Сугубой яростью воинской.
Она построится едва -
И клич мой грянет громогласный,
В котором связаны слова
Одной гармонией ужасной.
И столько яда будет в них,
И столько ярости звериной,
Что вам покажется мой стих
Нещадно плющащей дубиной.
И, видя жалкий ваш побег,
Захохочу я, ваш владыка.
Ведь вы отныне и навек
Рабы властительного зыка.
Я - рок, но только не слепой,
Я сокрушу ваш хилый разум
И увлеку вас за собой
Непререкаемым приказом.
Заставлю до конца пройти,
Как плетью, действуя словами,
Мои жестокие пути
С рокочущими пропастями.
И я злорадно усмехнусь,
Когда увижу, что гонимым
Их прошлое, как лишний груз,
Становится невыносимым.
Вы свергнете его с высот,
Устав от путевых изломов!
Я предрекаю грозный год
Переворотов и погромов.
* * *
Мне сон знакомый снова снится:
С собой зловоние неся,
Бежит чудовищная псица,
Сосцами пыльными тряся.
А у меня отнялись ноги
И все нутро мое дрожит:
По пыльной ссохшейся дороге
Все ближе чудище бежит.
Клыки пугающе ощеря,
Топорщит беспощадно шерсть,
И я, в спасение не веря,
Бессильно упадаю в персть.
Разинув пасть с недобрым звуком,
Мне в горло вцепится она,
И я, ужасным предан мукам,
Возжажду гробового сна.
Меня пожрет она во злобе,
Но не приходит забытье,
Хотя я весь в ее утробе,
В желудке алчущем ее.
И вот заветнейшие соки
Того, что называлось мной,
Потянут кровяные токи
По жилам псицы роковой.
И кровь по мышцам разнесется
Могучей пищей и теплом,
И естество мое сольется
С ужасной псицы естеством.
И не понять, она ли, я ли
Бегут по знойному пути,
Разбойно вглядываясь в дали,
Чтоб жертву тучную найти?
Кто в яростном остервененьи
Вдруг разом ускоряет бег,
Едва поймет, что в отдаленьи
Бредет устало человек?
Все силы, спавшие под спудом,
Не я ль выбрасываю в гон,
Предчувствуя с зубовным зудом
Терзаемого зыбкий стон?
И я уже у самой цели
В прыжке ногами оттолкнусь -
И вдруг на собственной постели
С неудовольствием проснусь.