Король медвежатников - Сухов Евгений Евгеньевич. Страница 12

– Отчего ж не пойму? – удивился Мишаня. – Скудоумием не страдаю. Вот что, молодой человек, понимайте мои слова как хотите. – Он вытер салфеткой губы и бросил ее в тарелку с нетронутым балыком. – Можете как угрозу, можете как ультиматум, но саквояж вы должны вернуть немедленно. Иначе... иначе вам уже до следующего утра не дожить. Надеюсь, все понятно?

– Да, – прохрипел Георгий. – Знаете, мне что-то дурно, я бы хотел выйти.

– Предупреждаю, из ресторана вам не выйти, всюду дежурят наши люди. И если вы надумаете уйти... Ну, разве что в туалет. Я вам очень не завидую.

– Да, да, – рассеянно проговорил Жорж, – понимаю.

Он уже не раз пожалел о том, что осел в этом порту. Следовало ближайшим рейсом отправляться в Америку. Уж там-то его никто бы не достал!

Поднявшись, Георгий шаткой походкой направился к выходу. Ах да, туда же нельзя. Верно, у самых дверей стояли трое мужчин в темных костюмах. Троица напоминала приказчиков похоронного бюро. Да и смотрели они на проходящих так, будто намеревались снять мерку для гроба.

Сомкнув плечи, двое из них заслонили выход, а третий – маленький толстяк с тоненькими кошачьими усиками, – приподняв котелок, широко улыбнулся.

Не пройти!

Можно выйти через кухню, там имеется запасной выход. Стараясь не привлекать к себе внимания, Георгий засеменил в сторону раздаточной. Как бы ненароком глянул через плечо в зал и увидел Михаила. Его новый знакомый так и лучился счастьем. Большой, круглолицый, он напоминал сверкающий самовар, и, судя по его настроению, у него имелись приятные планы на вечер.

Георгий прошел на кухню, поймал на себе удивленные взгляды поваров и, не заметив ничего настораживающего, прошмыгнул в подсобное помещение. Из-под кучи грязного тряпья он выдернул потертый, ничем не примечательный саквояж и быстро направился к двери.

В дальнем конце коридора у запасного выхода он заметил двух мужчин в точно таких же костюмах, что и на троице у входа. Отделившись от стены, они неторопливым шагом направились навстречу Чернопятову.

Живо развернувшись, Георгий затопал по коридору в противоположную сторону. Снова быстро прошел через кухню и устремился в сторону туалета. Однако Михаил Архипович оказался прав, когда сказал, что в этом доме для него свободно единственное помещение – туалет.

Полы туалета были мокрыми. Казалось, что каждый страждущий не успевал донести содержимое мочевого пузыря до унитаза и облегчался едва ли не у самых дверей. Преодолев чувство брезгливости, Георгий подошел к окну и, ухватившись руками за решетку, попробовал ее на крепость. Металлические прутья, слегка шаркнув о стену, поддались. Сердце бешено заколотилось. Еще несколько сильных движений, и решетка выйдет из пазов. Он запер дверь туалета на защелку. Попробовал на крепость. Слабовато! Может не выдержать даже нескольких сильных рывков. Осмотрев туалет, он заметил стоящую в углу швабру и тут же укрепил ею дверь. Теперь надежно! Не теряя более ни секунды, принялся расшатывать решетку. Медленно, но она поддавалась – посыпался раскрошившийся кирпич.

Неожиданно снаружи кто-то дернул ручку двери, после чего негромко постучал.

– Месье, здесь занято, – произнес Георгий по-французски, – вы бы не торопились!

Решетка освободилась одним краем, оставалось сделать всего лишь небольшое усилие, чтобы освободить ее всю. Стук становился все более требовательным. Он прекратился всего лишь на несколько секунд, чтобы кто-то могуче надавил на дверь.

Чернопятов услышал, как затрещали петли. Еще мгновение, и дверь, сорвавшись, рухнет в вонючую жижу.

– Месье, – перепугался Чернопятов, – если вы будете столь нетерпеливы, то я даже не успею надеть штаны.

За дверью кто-то глуховато и неприязненно хохотнул:

– А нам это и нужно!

Следующий удар был очень сильным. Дверь треснула. Еще парочка подобных ударов, и крепкие доски превратятся в щепы. Поднатужившись, Георгий рванул на себя решетку. Вырвав из стены осколки кирпичей, решетка тяжело повисла в его руках.

– Постойте, – крикнул Чернопятов, – я сейчас открою. Вы же придавите меня дверью!

Георгий осторожно, стараясь не греметь, поставил решетку на пол и выглянул в проем. Никого. Впрочем, на углу здания стоял мужчина в темном костюме, один из тех, что загораживал ему выход. Свет тусклой лампы фонаря глубокими тенями падал на его скуластое лицо, отчего мужчина выглядел особенно зловеще. Человек с такими антропологическими данными не садится ужинать до тех пор, пока не пришьет парочку обывателей.

Чернопятов инстинктивно отпрянул от проема. Собравшись с духом, он выглянул вновь, но теперь уже осторожно, наблюдая за каждым шагом мужчины. Заложив руки за спину, тот двинулся вдоль здания, а еще через секунду исчез за углом. Не теряя более ни секунды, Чернопятов выпрыгнул в ночь и побежал в сторону ближайших кустов. Он услышал, как рухнула на пол сломанная дверь, и до него донеслись голоса его преследователей.

Глухо раздались проклятья. Родная русская речь (все по матушке!) – ее-то не спутаешь ни с какой другой! А затем бухнул выстрел. Не разбирая дороги, Чернопятов побежал в сторону пристани. В одном месте он не заметил торчащей из земли коряги и, зацепившись за нее, тяжело упал, ободрав колени. А когда поднялся, то увидел какую-то мадам, скрюченную и тощую, как старая вешалка. Она потянула Георгия за рукав и хриплым прокуренным голосом произнесла:

– Мсье не желает поразвлечься?

Чернопятов брезгливо отдернул руку и сдержанно произнес:

– Как-нибудь в следующий раз, мадемуазель.

– Я здесь бываю каждый день, – крикнула она вдогонку.

Причал был полутемен. Немногие фонари освещали лишь трап и узкую полоску берега. Глухо бухнул позади выстрел, и отчетливо раздались крики. У причала стоял пароход с работающим двигателем. Он явно готовился к отплытию.

– Погодите! – заорал Георгий, рассмотрев морячка, поднимающего трап. – Подождите!

Корабль был большой, трехпалубный. Опершись о перила, на Чернопятова сверху посматривала праздная публика.

– Вы куда? В Америку? – спросил Чернопятов по-английски.

– Чего это он там лопочет? – поинтересовался морячок по-русски у стоявшего рядом мужчины.

Тот, пыхнув сигаретой, отвечал безо всяких интонаций:

– Спрашивает, не в Америку ли.

– В Россию... На кой ляд нам эта сраная Америка! Ты с трапа-то сойди. А то ведь я тебя, басурманская рожа, в море стряхну, прямиком к акулам, – вежливо сказал морячок и добрыми глазами посмотрел на Чернопятова.

Внутри у Чернопятова все сжалось – Россия не Америка!

Он посмотрел назад – и рассмотрел прыгающие силуэты. Уже через несколько секунд они будут на пирсе.

Эх, была не была! Не впервой в омут-то башкой!

– Браток, в Россию мне надо! В Россию! – разрывая легкие, завопил Чернопятов и, грохая ботинками, вбежал по трапу на корабль.

– Да ты никак русский? – обескураженно протянул морячок. – Только билет-то твой где?

– Здесь мой билет, – протянул Георгий ему пачку денег.

Морячок воровато глянул в сторонку и вытянул из его ладони деньги.

– С капитаном бы еще поговорить... Что он скажет?

– У меня и для капитана билет найдется! – радостно заявил Чернопятов.

– Ну, тогда полный порядок, – поднял морячок трап.

Звонко ударили склянки, и корабль, прогудев в последний раз, медленно отошел от берега. А на пирсе заметались три фигуры в темных костюмах.