Дорогая мамуля - Робертс Нора. Страница 3

Пибоди подошла к столу, за которым впритирку друг к другу сидели мужчина в деловом костюме и женщина, судя по грандиозному бюсту, щедро вываливающемуся из расшитой стеклярусом розовой блузки, явно не приходившаяся ему женой.

– Добрый день, сэр! – Пибоди одарила его жизнерадостной улыбкой, и он побледнел как полотно. – И что привело вас сегодня в это славное заведение?

Он вскочил, бормоча, что у него дела, и был таков. Пока он делал ноги, из-за стола поднялась женщина. Так как она была на добрых шесть дюймов [3] выше Пибоди, лицо детектива оказалось примерно на одном уровне с ее впечатляющим бюстом.

– Какого хрена? Я тут работаю!

Все еще улыбаясь, Пибоди вытащила блокнот.

– Ваше имя, пожалуйста?

– Какого хрена?

– Мисс Какого Хрена, я хочу взглянуть на вашу лицензию.

– Бык!

– Нет, серьезно. Просто проверка.

– Бык. – Женщина повернулась всем телом к вышибале, и ее внушительные груди всколыхнулись. – Эта сука легавая отшила моего папика.

– Извините, я хотела бы взглянуть на вашу лицензию компаньонки. Если все в порядке, я позволю вам вернуться к работе.

Грандиозные груди – везет ей сегодня на мощные туши, подумала Ева, – опять повернулись к Пибоди, надвинулись на нее, и бедная Пибоди стала похожа на тонкий кусок ветчины, зажатый между двумя булками хлеба.

Ева на всякий случай встала на изготовку.

– Вы не имеете права приходить сюда и разгонять клиентов.

– Я просто рационально использую время, пока мы ждем мистера Ганта. Лейтенант, мне кажется, мистер Бык недоброжелательно относится к полицейским офицерам.

– Я женщин использую по-другому.

Мягко перекатываясь с носков на пятки, Ева спросила:

– Хочешь использовать меня, Бык?

Ее голос был холоден, как декабрьский ветер. Краем глаза она уловила яркое пятно и какое-то движение на узкой винтовой лестнице, ведущей на второй этаж.

– Похоже, у твоего босса все-таки нашлось время.

Появление хозяина заведения внесло приятное разнообразие в пейзаж: его никак нельзя было назвать мощной тушей. Росту в нем было никак не больше пяти футов, [4] а весил он едва ли сотню фунтов. Зато он шел развалистой походкой, какая обычно бывает у коротышек, добирающих солидности, и одет был в ярко-синий костюм и ярко-розовую рубашку с красными прожилками. Его короткие, плотно прилегающие к голове волосы напомнили Еве виденный ею когда-то портрет Юлия Цезаря.

Только его волосы были черны как смоль. И глаза были того же цвета. Металлическая фикса блеснула во рту, когда он улыбнулся.

– Чем я могу вам помочь, офицеры?

– Мистер Гант?

Он обезоруживающе развел руками и улыбнулся Пибоди.

– Зовите меня просто Зиро.

– Боюсь, что у нас имеется жалоба. Вам придется проехать вместе с нами и ответить на несколько вопросов.

– Что за жалоба?

– Это касается продажи запрещенных законом химических веществ. – Пибоди бросила взгляд в сторону изолированных кабинок. – Вроде тех, что в данный момент принимает внутрь кое-кто из ваших клиентов.

– Отдельные кабинеты, – пожал плечами Зиро. – Трудно уследить за каждым. Но я, безусловно, прикажу убрать этих людей. У меня солидное заведение.

– Мы поговорим об этом в другом месте.

– Я арестован?

– А вы хотели бы? – осведомилась Пибоди, подняв брови.

Добродушие в глазах Зиро погасло, сменившись чем-то куда менее приятным.

– Бык, свяжись с Финнесом, передай ему, чтоб встретился со мной…

– В полицейском управлении, – любезно подсказала Пибоди. – С детективом Пибоди.

Зиро взял свое пальто – длинное, белое, вероятно, из стопроцентного кашемира. Когда они вышли наружу, Ева бросила на него взгляд сверху вниз.

– У тебя на дверях стоит идиот, Зиро.

Зиро невозмутимо пожал плечами:

– Кое-какую пользу он приносит.

Ева нарочно провела Зиро по управлению окольным и запутанным путем.

– Праздники, – туманно пояснила она, бросив на него скучающий взгляд, пока они с трудом прокладывали себе дорогу в толпе, штурмующей очередной эскалатор. – Все спешат покончить с делами. Нам еще повезет, если удастся получить на час комнату для допроса.

– Пустая трата времени.

– Да брось, Зиро, ты же расклад знаешь: есть жалоба, значит, придется покорячиться.

– Я знаю всех копов из отдела наркотиков. – Он взглянул на нее, прищурившись. – А вот тебя я не знаю, но что-то есть…

– A ты никогда не слыхал, что людей переводят по службе?

Сойдя с эскалатора, Ева направилась к одной из самых маленьких и тесных комнат для допроса.

– Присаживайся, – пригласила она, указывая на один из двух стульев возле маленького столика. – Тебе что-нибудь нужно? Кофе или еще что-то?

– Только мой адвокат.

– Пойду встречу его. Детектив? Можно вас на минутку?

Выйдя из комнаты вместе с Пибоди, Ева закрыла дверь.

– Я уж подумала, что ты заблудилась, – заметила Пибоди. Увидев, что Ева ее не понимает, она спросила напрямую: – Зачем мы ходили кругами?

– Пусть он пока не догадывается, что мы из отдела убийств. Ничего не говори, если только сам не спросит. Он знает, где канаты протянуты, знает, как их смазывать. Если мы немного покопаемся в его делах, он не испугается. Он считает: если у нас есть обоснованная жалоба, он ото всего отопрется, в крайнем случае, заплатит штраф и вернется к своим делам. Как всегда.

– Наглый тип, – пробормотала Пибоди.

– Точно. Вот это мы и используем. Надо его прощупать. Мы не можем пришить ему убийство, но мы можем установить его связь с Тюфяком: пусть думает, что один из его клиентов на него настучал. Надо так все представить, будто мы просто пытаемся завести дело. Тюфяк нанес кому-то увечья, а теперь пытается повесить это на Зиро – не хочет, чтобы его задержали за хранение.

– Ясно. Надо его разозлить. Нам-то все равно, кого сажать. – Пибоди деловито потерла руки. – Пойду зачитаю ему права, попробую найти общий язык.

– А я пойду разыщу его адвоката. Боюсь, он пойдет на встречу с клиентом в отдел наркотиков, а не убийств, – улыбнулась Ева.

Остановившись у дверей комнаты для допросов, Пибоди постаралась собраться с мыслями. Потом на нее снизошло вдохновение: она несколько раз ущипнула себя за щеки, потерла и похлопала их, чтобы они порозовели. Когда она вошла в комнату, глаза у нее были опущены, а лицо разгорелось.

– Я… я включу запись, мистер Гант, и зачитаю вам права. Моя… э-э-э… лейтенант пошла посмотреть, не пришел ли ваш адвокат.

Он с самодовольной улыбкой следил, как она включает запись и, запинаясь, произносит формулу Миранды. [5]

– Э-э-э… вам понятны ваши права и обязанности, мистер Гант?

– Ясное дело. Она что, достает тебя?

– Ну, я же не виновата, что она хочет закончить все поскорее и уйти домой пораньше, а тут на нас свалилось это дело. Ну, в общем, по нашей информации, запрещенные вещества были проданы и куплены в помещении, принадлежащем… Черт, я же должна дождаться адвоката. Извините.

– Без напряга. – Он откинулся на стуле, явно чувствуя себя хозяином положения, и покровительственно махнул ей рукой: валяй, мол. – Давай дальше, мы так время сэкономим.

– Ну ладно. Один человек подал жалобу. Он утверждает, что приобрел у вас наркотики.

– Интересно. И на что он жалуется? Что я с него лишнего взял? Если я продавал наркотики – а я, заметь, ничего подобного не признаю, – чего ж он в полицию поперся? Нашел бы себе другого поставщика.

Пибоди ответила на его улыбку, хотя сделала вид, что это дается ей не без труда.

– Ситуация такая: этот человек нанес увечья другому человеку, находясь под воздействием наркотиков, якобы приобретенных через вас.

Зиро закатил глаза к потолку, давая понять, что все это ему осточертело.

– Значит, он набрался дури, а теперь хочет спихнуть тот факт, что он – задница, на парня, который толкнул ему дурь. Куда катится мир?