32. Агония мира - Брайт Владимир. Страница 13

Также на крышу здания и в его окрестности были высланы еще шесть вертолетов со спецкомандами, имеющими в арсенале только резиновые пули, – стрелять на поражение было категорически запрещено. Зет распорядился взять туда же полицейского, захваченного Чужим в заложники. Разумеется, освобожденный заложник не запомнил всех подробностей, но не исключалось, что он сможет опознать того, кого они ищут.

Еще одним побочным результатом бешеной гонки за Чужим стало то, что банда «Гончие ада» прекратила свое существование...

Вообще-то Зет не верил в то, что эти недалекие наркоманы владеют какой-нибудь ценной информацией и не в силу чистой случайности утопили в крови бар «Эмилия» именно тогда, когда в нем находился Чужой. Однако при подобных ставках рисковать было никак нельзя, поэтому лучшие силы полиции вкупе с армейскими подразделениями были брошены на задержание всех числящихся в картотеке членов банды.

К настоящему времени из списка в семьдесят шесть человек шестьдесят два были арестованы и направлены в застенки 24-го особого сверхсекретного отдела, имеющего кроме цифрового индекса кодовое обозначение «Ворон». Хотя больше подошло бы определение «Стервятник» или «Мясник». Попасть в лапы сотрудников этого отдела означало сгинуть навсегда.

Там в стерильных, покрытых кафельной облицовкой комнатах с безжизненным освещением ламп дневного света из клиентов выбивалась правда всеми дозволенными и недозволенными методами. После чего для них не оставалось иной дороги, как в печь крематория...

Впрочем, такие мелочи и кровавые подробности совершенно не интересовали аналитика. Что значит жизнь кучки наркоманов-отщепенцев по сравнению с гибелью целого мира? Ничего... И в этом понимании, наверное, скрывалась главная сила целеустремленной натуры Зета. Он, словно хирург, отсекал пораженные болезнью участки тела, чтобы сохранить пациенту жизнь. Только в отличие от хирурга в данной операции на его столе был не человек или даже народ, а целый мир.

В общем и целом аналитик мог бы поздравить себя с несомненным успехом, достигнутым в течение предельно сжатых сроков. Однако на этом кристально чистом фоне оставалось одно темное пятно. Ученые клялись и божились – разумеется, оперируя математическими выкладками, а не пустыми теориями, – что на основании их расчетов в наш мир проник только один Чужой.

В таком случае, какую роль играет девушка? Кто она? И почему он упорно таскает ее с собой? Это были те вопросы, на которые не могла дать даже приблизительного ответа вся его хваленая интуиция.

Девушка просто не вписывалась в стройный ряд событий и потому вызывала у Зета какое-то не вполне объяснимое тревожное чувство.

«Ладно, – решил он. – Разберемся с этим позже, сейчас нужно сконцентрироваться на текущем моменте».

– Полковник Фабел, – без всяких ненужных приветствий произнес он в трубку прямой связи. – Сколько человек из вашей команды вы можете задействовать прямо сейчас?

– Двоих, – последовал лаконичный ответ. – Еще трое будут в городе через полтора часа.

– Мне нужно, чтобы вы немедленно послали их к зданию, координаты которого укажет мой секретарь. Задача – в соответствии с обстановкой попытаться идентифицировать и задержать Чужого. Оружие не применять. В том же районе действуют еще шесть групп, но я почему-то больше доверяю двум вашим людям, чем всем остальным, вместе взятым. Быстрее всего будет достигнуть цели на мотоцикле – в городе проблемы с движением.

– Цель задания ясна, – ответил полковник.

– До связи...

Последнюю фразу Зет не договорил до конца, потому что отвлекся на сообщение, пришедшее из центра городского дорожного управления. Троянской программы в ее компьютерной сети не обнаружилось. Там все было абсолютно чисто. Техники ручались за это головой. И зная возможности своего персонала, аналитик ни на минуту не усомнился в том, что они говорят правду...

– Значит, – пробормотал он про себя, – все-таки искусственный разум. Либо это сам Чужой, либо девчонка, о которой он так трепетно заботится.

Времени на раздумья не было совершенно. Спецназ уже дышал нам в спину. А впереди за дверью притаился охранник, который, во-первых, вызвал подкрепление, а во-вторых, совершенно никуда не торопился, потому что в подобном положении суетиться – себе дороже.

Человек с автоматом сидел в пяти метрах, вплотную прижавшись к стене, и держал палец на спусковом крючке. Он был профессионалом с отличной подготовкой, а сейчас к тому же его чувства обострились до предела, потому что на карту была поставлена жизнь. Один неверный заход, и – бах! – карта бита. Все будет кончено даже прежде, чем успеешь испугаться...

Дверь открывалась внутрь, так что перекрывала ему зону видимости. И при других обстоятельствах это был бы огромный минус, но сейчас, когда эта самая дверь больше напоминала дуршлаг, чем средство защиты от нежданных гостей, ситуация изменилась.

Противник (попросту говоря, я) не мог появиться неожиданно, потому что его контур, перекрывающий свет, был бы замечен благодаря дыркам от пулевых отверстий, что, в свою очередь, позволило бы охраннику открыть огонь даже до того, как нападающий выйдет из-под защиты двери...

Я действовал скорее по наитию, нежели осознанно. Сорвав с себя пиджак, я в следующее же мгновение ударил ногой в дверь так, что она с грохотом отворилась.

Прошло меньше секунды (время, которое было бы необходимо, чтобы метнуться в дверной проём, напоминающий открытую пасть неведомого чудовища) – и автоматчик дал короткую упреждающую очередь.

Если бы я бросился внутрь сразу же вслед за ударом, несколько пуль прошили бы мое тело в но защищенных бронежилетом местах. Но я не сделал подобной глупости. Вместо этого, как только утихла очередь, я кинул внутрь свой пиджак.

После первой очереди у него оставалось в магазине чуть больше двадцати патронов. Я исходил из того, что этот аналог нашего MP-5 наверняка имеет те же стандартные тридцать патронов в обойме.

И сейчас, когда сидящий в засаде человек заметил промелькнувшую за дверью тень, которая, с его точки зрения, могла быть только противником и никем больше, его нервы не выдержали и он дал длинную полуторасекундную очередь по ходу моего предполагаемого движения. Рой свинца в который уже раз прошил многострадальную дверь, а заодно и пиджак. На какое-то краткое мгновение тот даже завис в воздухе, пробиваемый потоком пуль, а затем с мягким шуршанием Упал на пол в пределах видимости охранника.

В отличие от своего напарника этот профессионал все успел понять. Он даже со стопроцентной уверенностью знал, что увидит, когда оторвет бесконечно удивленный взгляд от лежащей на полу бесформенной груды тряпья (некогда бывшей вполне приличным пиджаком) и посмотрит вверх. Там он увидит зловещий оскал смерти. И она будет быстрой...

Он истратил весь магазин, поэтому без всяких акробатических па я просто сделал шаг вперед, развернулся и послал пулю из своего пистолета ему в голову...

Действительно, жизнь словно карточная игра: один неверный заход – и все потеряно.

Я сделал три беспорядочных выстрела в пустоту лестничного проема, ведущего к выходу на крышу. Это была чистой воды бравада, рассчитанная только на то, чтобы выиграть несколько драгоценных мгновений, задержав на секунду продвижение группы преследования.

Никто не станет кидаться грудью на амбразуру – в данном случае сразу же бросаться в проем двери, за которой может находиться предельно опасный преступник, уже не раз и не два успевший продемонстрировать свои способности.

Еще не успело затихнуть эхо выстрелов, а мы уже побежали. На ходу я прихватил полностью заряженный автомат, принадлежавший первому охраннику, убитому по наводке Милой через закрытую дверь.

С новым оружием я почувствовал себя более уверенно, потому что в обоих пистолетах оставалось не более десяти патронов, а впереди простирались пять этажей неизвестности и смертельной опасности, и для меня такой мизерный боезапас был равносилен самоубийству.