Тибетская йога сна и сновидений - Ринпоче Тендзин Вангьял. Страница 15

Сны Ясного Света не определяются содержанием сновидений: это сновидения Ясного Света, потому что в них нет субъективного сновидца или эго сновидения. Нет в них и никакого "я", которое бы находилось в двойственных отношениях со сновидением или его содержанием. Сновидение возникает, но оно является деятельностью ума, которая не нарушает устойчивости практика в состоянии Ясного Света.

2 Использование сновидений

Сновидения представляют величайшую ценность для тех, кто следует по духовному пути. Важнее всего то, что сны сами по себе могут использоваться в качестве духовной практики. Они также могут давать переживания, побуждающие тех, кто их видит, избрать духовный путь. Кроме того, они могут помочь определить, правильно ли выполняется практика, как она продвигается и чему следует уделить внимание.

Как я уже рассказывал в предисловии, часто бывает, что, прежде чем давать высокие учения, учитель выжидает, пока ученик не увидит сон, говорящий о его готовности получить это учение. Другие сны могут свидетельствовать о том, что ученик завершил ту или иную практику. Тогда учитель, выслушав сон, может решить, что настало время перейти к следующей практике. Точно так же, обращая внимание на сны, мы сможем оценить степень зрелости своей практики. Порой наяву мы думаем, что дела у нас идут вполне хорошо, а засыпая, обнаруживаем, что как минимум какая-то наша часть по-прежнему пребывает в смятении или неспособна преодолеть внутренние препятствия. Это не должно вас смущать. Полезно, когда разные стороны нашего ума проявляются во сне и указывают, с чем нужно поработать, чтобы продвинуться в практике. Когда же практика набирает силу, ее результаты проявляются во сне и придают уверенность нашим усилиям.

ПЕРЕЖИВАНИЯ В СНОВИДЕНИИ

В сновидениях переживания бывают очень податливы и мы способны делать многое из того, что недоступно нам наяву, в том числе конкретные практики, способствующие нашему развитию. Мы можем исцелять душевные раны – эмоциональные препятствия, которые не сумели преодолеть. Можем устранять энергетические заторы, которые мешают свободной циркуляции энергии в организме. Можем развеивать омраченность ума, испытывая переживания за пределами умозрительных ограничений и рамок.

Обычно эти задачи лучше всего решать после того, как у нас разовьется способность сохранять осознавание в сновидениях. Здесь мы только отметим, что это возможно, а в главе, посвященной практике, рассмотрим более подробно, что следует делать во сне после того, как такое осознавание достигнуто.

РУКОВОДСТВО И РУКОВОДЯЩИЕ УКАЗАНИЯ

Большинство тибетцев – и высокие духовные учителя, и обычные простые люди – считают сны потенциальным источником как глубочайшего духовного знания, так и руководства в повседневной жизни. К снам обращаются, чтобы поставить диагноз, чтобы удостовериться в необходимости очистительной практики, чтобы убедиться, что следует обратить внимание на отношения с божествами и охранителями. Такое использование сновидений может показаться предрассудком, но на глубинном уровне сны отражают состояние спящего и состояние его взаимосвязи с различными энергиями. На Востоке люди признают эти энергии и считают их защитниками и духами-хранителями, а также психическими и душевными состояниями. На Западе, где исследованием сновидений занялись гораздо позже, эти энергии принято считать зачатками болезней или глубоко укоренившимися комплексами, или архетипами.

Некоторые тибетские монахи работают со сновидениями на протяжении всей своей жизни, и эта практика становится для них главным способом общения с глубинными аспектами собственного существа и с другими мирами. В качестве наглядного примера можно привести мою мать. Она была практиком и к тому же очень доброй и любящей женщиной. По утрам, когда все мы собирались за завтраком, она часто рассказывала свои сны всей семье, особенно если сон был связан с ее охранителем и защитником Намтэлом Карпо.

Намтэл – охранитель Хора, северной области Тибета, где выросла моя мать. Хотя его практика распространена во всем Тибете, ему поклонялись главным образом в селении, где жила мать, и в окружающей его местности. Мать выполняла практику Намтэла, а отец – нет, и он частенько подтрунивал над ней, когда она пересказывала свои сны.

Ясно помню, как мать рассказывала нам один сон, в котором ей явился Намтэл. У него были длинные волосы, в ушах – перламутровые серьги, а одет он был, как всегда, в белое. На этот раз вид у него был разгневанный. Он вошел в дверь и швырнул на пол маленький мешочек. "Я все время тебе твержу, чтобы ты была осмотрительна, а тебе и дела нет!" Заглянув матери в глаза, он исчез.

Утром мать недоумевала, что бы мог значить этот сон. А днем женщина, которая иногда помогала по дому, попыталась стащить деньги. Она засунула их под одежду, а когда проходила мимо матери, деньги выпали. Они были в мешочке, точно в таком же, какой мать видела во сне. Мать подняла его – в нем были все наши деньги, и мы их едва не лишились! Она сочла это событие проявлением заботы со стороны своего охранителя и была уверена, что это Намтэл сделал так, что мешочек упал на пол.

Намтэл являлся матери во снах на протяжении всей ее жизни, причем всегда в одном и том же облике. И хотя сведения, которые она от него получала, бывали разными, как правило, то были сны, несущие помощь, защиту и руководство.

До десятилетнего возраста я ходил в христианскую школу, а потом родители забрали меня оттуда и я поступил в монастырь Мэри. Один из тамошних монахов, Ген Сенгтуг, время от времени рассказывал мне свои сны. Некоторые из них я помню очень ясно, потому что они напоминали сны моей матери. Он часто видел во сне Сипэ Гьялмо, одну из важнейших и древнейших среди просветленных охранителей традиции Бон. Практика Сипэ Гьялмо есть и в других школах тибетского буддизма, а во дворце Потала в Лхасе есть ее святилище. Сны о Сипэ Гьялмо, которые видел Ген Сенгтуг, направляли его в жизни и в практике.

В его снах Сипэ Гьялмо выглядела не тем гневным божеством, которое мы видим на изображениях в храмах и залах для медитации. То была очень старая женщина, седовласая и согбенная, опирающаяся на трость. Ген Сенгтуг всегда встречал Сидпэй Гьялмо в бескрайней пустыне, где стоял ее шатер. Кроме нее, там никто не жил. Монах смотрел на выражение ее лица, довольное или печальное, следил, не проявляется ли гнев в ее движениях. Наблюдая за ней, он каким-то образом понимал, что нужно делать, чтобы устранить препятствия в практике или изменить некоторые жизненные ситуации в более благоприятном направлении. Так она направляла его в снах. Благодаря сновидениям Ген Сенгтуг поддерживал с ней тесную связь, и на протяжении всей жизни она являлась ему в одном и том же облике. Связанные с ней переживания – хороший пример снов ясности.

Тогда я был еще мал, но хорошо запомнил, как однажды, слушая монаха, рассказывавшего очередной сон, внезапно осознал: он говорит так, будто это его друг, который живет где-то в другом месте. Я подумал: вот бы иметь друзей, с которыми можно было бы играть во сне, – ведь днем мне не очень-то удавалось поиграть, потому что занятия были очень напряженными, а учителя строгими. Именно такая мысль пришла мне тогда в голову. Так что вы видите: по мере того, как мы растем, наше понимание сновидений и практики сновидений, как и повод для занятий этой практикой, могут обретать все большую глубину и зрелость.

ПРОРИЦАНИЕ

Многие мастера медитации, достигшие устойчивости в практике, способны использовать сны ясности в целях прорицания. Для этого сновидец должен освободиться от большинства личных кармических следов, которые обычно обусловливают сновидение. В противном случае информация не черпается из сновидения, а проецируется на него, как это обычно бывает с сансарными снами. В традиции Бон такое использование сновидений считается одним из методов шаманского гадания и широко распространено среди тибетцев. Нередко ученик обращается к учителю за руководством в том или ином деле или просит у него совета, как преодолеть препятствие, и, чтобы получить ответ на вопрос ученика, учитель зачастую обращается к снам.