Вчера будет война - Буркатовский Сергей Борисович. Страница 5

Из тонкой папочки на свет явились книжица в кожаном переплете с тисненым двуглавым орлом и надписью латиницей «Passport Russia», пяток купюр непривычного вида и несколько монет.

Часы Сталина заинтересовали, но интереса своего он не проявил, до них дело и так дойдет. Берия откашлялся – нервничал, конечно – и начал:

– Третьего января сего года в окрестностях железнодорожного вокзала города Острожска Новосибирской области комендантским патрулем Острожского Артиллерийского Училища был задержан неизвестный, назвавшийся Чеботаревым Андреем Юрьевичем. На просьбу патруля предъявить документы отреагировал нервно, предъявил вот этот интересный документ, – Берия протянул кожаную книжку Сталину.

– При рассмотрении документа старшим патруля лейтенантом Торопцевым выяснилось, что документ представляет собой паспорт несуществующего государства под названием «Российская Федерация», выданный в две тысячи первом году на имя Чеботарева Андрея Юрьевича. 1976 года рождения. Кроме того, на обложке паспорта наличествовала контрреволюционная символика. Высокий уровень исполнения документа свидетельствует о невозможности его изготовления… хм… – Берия замялся, но решил не смягчать оценки, – сумасшедшим-одиночкой. На предложение пройти в комендатуру для выяснения личности задерживаемый отреагировал резким испугом, вырвался из рук патрульного и бросился бежать. В результате умелых действий проходящего службу в постоянном составе училища младшего сержанта Фофанова беглеца удалось быстро задержать.

Берия на минуту замолк, поправил без нужды пенсне и продолжил:

– На предварительном допросе задержанный показал, что он якобы действительно родился в одна тысяча девятьсот семьдесят шестом году, то есть через тридцать пять лет после даты задержания. И… когда ему сообщили, что не стоит вводить следствие в заблуждение, так как на дворе январь 1941 года, пришел в крайнее возбуждение. Он… Он немедленно стал требовать встречи с вами… И утверждал, что двадцать второго июня сего года Германия совершит нападение на Советский Союз.

Сталин молчал. Не потому, что ему не хотелось прерывать наркома, нет. Просто… на глупую шутку или бред спятившего от непосильной работы наркома дело походило все меньше. Провокация. Грандиозная, хорошо подготовленная провокация. Из глубин души поднимался тяжелый гнев, еще немного – и он прорвется наружу сначала искрами в желтых глазах, а потом… Когда же они все успокоятся? Наверное, никогда. Уж больно хочется старому лису Черчиллю, да и всем прочим, побыстрее стравить нас с Гитлером. Сколько самых разных дат поступало из, казалось бы, самых надежных источников. И что? Все надежнейше названные даты прошли, а Гитлер по-прежнему исправно поставляет нам станки и оружие, ведет переговоры о разделе сфер влияния. Хотя… Уж больно странна эта попытка. Подослать какого-то сумасшедшего, с совершенно неправдоподобными документами, со странными часиками… Кстати, а почему бы не полюбопытствовать, что же это, в конце концов, за часы?

Попыхивая раскуренной для самоуспокоения трубкой, вождь мягкими шагами обошел стол. Берия продолжал отчитываться о результатах допросов – их, собственно, и результатами-то нельзя было назвать. Ни в каких связях ни с какими организациями арестованный не сознавался, продолжая упрямо талдычить о нападении немцев. Интересно, надолго ли у следователей хватило терпения выслушивать этот бред, прежде, чем они прибегли к… эффективным методам допроса? Впрочем… Если бы эти методы что-то дали, Лаврентий не стал бы так долго рассказывать о запирательстве провокатора.

Часы вблизи оказались еще интереснее. Пожалуй, они и часами-то не были. Зачем, скажите, часам куча кнопочек с цифрами от единицы до нуля и еще какими-то значками? Ну, пусть пока будут часы. Цифры на жемчужном экранчике не наползали одна на другую, как на автомобильном спидометре, а просто… менялись. Это напомнило Сталину продемонстрированный ему недавно опытный телевизор. Экранчик там был почти такого же размера, ну чуть побольше, но… сам телевизор при этом был величиною с небольшой сейф. И такой же тяжелый. Эта же изящная вещица была легкой и… чужой. Провокация, затеянная неизвестно кем, выглядела все более и более дорогостоящей и нелепой.

Берия заметил интерес вождя к часам, неловко скомкал рассказ о медицинском освидетельствовании подследственного и помещении его в психиатрическую клинику и перешел к вещественным доказательствам.

– При задержании у подследственного были изъяты некоторые предметы, вызвавшие интерес наших специалистов. То, что вы, товарищ Сталин, держите в руках, как нам удалось установить, является многоцелевым электронным прибором. По словам задержанного, одной из функций этого прибора является осуществление мобильной телефонной радиосвязи.

Сталин недобро усмехнулся.

– И какую же дальность радиосвязи можно достичь такой… фитюлькой? Неужто до самого Лондона?

Берия насмешки не принял.

– По словам задержанного, этот аппарат связывается с другими подобными аппаратами через сеть мощных радиопередатчиков – так называемых базовых станций. Сигнал проходит по цепи этих станций, и связь с другим абонентом можно обеспечить, даже если он будет не то что в Лондоне, но в Рио-де-Жанейро. Лишь бы его аппарат был подключен к такой же сети и находился не дальше десятка километров от подобной же базовой станции.

– А помимо слов?

– Помимо слов наши ученые выяснили, что аппарат во включенном состоянии передает периодические кодированные сигналы на очень высокой частоте – девятьсот миллионов герц. Опять-таки, со слов задержанного, таким образом аппарат пытается связаться с базовой станцией. И не находит. Вы можете нажать любую кнопку, и аппарат высветит сообщение: «Поиск сети».

– По-русски? – Сталин взял приборчик в руки. – Да, действительно, по-русски. Интересно. А ви пробовали, – грузинский акцент в речи Сталина обострился, – ви пробовали поискать эту… базовую станцию в том районе, где поймали этого… монархиста?

– Так точно. После того, как мы решили проблему подзарядки аккумуляторов прибора, мы отправляли этот аппарат в Острожск на специальном самолете, район прочесан перекрестным поиском трижды, базовая станция не зафиксирована. Хотя наш сотрудник с этим аппаратом объехал весь город и ближайшие окрестности. Кроме того, мы провели подобный поиск на ближайшей узловой станции Тайга и в Новосибирске.

– Могли уже и убрать – после провала агента. Но вы говорили, что одно из этих устройств – многофункциональное. Одну из этих многих функций я понял – это часы.

– Принцип действия этих часов известен. В некоторых особо точных образцах приборов, которые используют ученые, для отсчета времени тоже применяются кварцевые генераторы, – термины Берия произносил без запинки, «шарашки» всегда были его любимым детищем и общаться с учеными и инженерами, пусть и подневольными, он любил.

– Однако эти образцы имеют в сотни раз большие размеры и вес, – нарком, казалось, извинялся. Сталин усмехнулся. Он вспомнил свою ассоциацию с телевизором и сейфом, настроение чуть поднялось. Вождь любил во всем оказываться правым. Берия продолжил:

– Кроме того, информация о времени выводится на экран непонятным нам способом. Вообще, вывод цифр представляет собой чисто инженерную проблему, но сам принцип действия столь компактного экрана совершенно нов. Со слов Чеботарева, экран состоит из «жидких кристаллов».

– Вот как? А почему не из жареного льда? – Сталин не имел технического образования, хотя и работал год метеонаблюдателем в Тбилисской обсерватории. Но что такое кристалл, он знал прекрасно.

– Наш эксперт задал именно этот вопрос, именно этими словами. Как утверждает Чеботарев, жидкий кристалл – это особого рода вещество, состоящее из свободных длинных молекул. Под воздействием слабого электрического поля они ориентируются определенным образом, и вещество меняет свой цвет и некоторые другие свойства.

– Интересно. А кто в мире ведет разработки подобного рода?

– Мы навели справки. Впервые они были открыты еще в прошлом веке, но первый патент на их использование был выдан британской фирме «Маркони» относительно недавно, в тридцатом году.