Прыжок Ящера - Щупов Андрей Олегович. Страница 32

Глава 15

Айседора Дункан… Одна из забытых загадок революционных лет, женщина, чья судьба преисполнена мистицизма – от сюрреалистических танцев-импровизаций до беспокойной яви. Увы, не всякая высота восхищает. Три сумрачных пика ее жизни способны насторожить кого угодно. Во всяком случае тех, кто умеет прислушиваться и присматриваться. Смерть детей, смерть мужа и наконец собственная жутковатая кончина. Потому что поступь голубушки Судьбы тоже можно ощутить – все равно как потрескиванье приближающегося пожара. Я не о хиромантии, я о том, что происходит в действительности. Рок, направляющий удары вселенского гиперболоида в главные узелки вашей путаной жизни, трудно спутать с чем-либо иным. Есенин задохнулся в петле, Дункан – в аркане собственного шарфа, а дети Айседоры… – дети задохнулись, очутившись под водой. Не подается сомнению, что некто большой и мрачный решительной рукой перекрыл краник с кислородом этой семье…

Предупреждающе пискнул антирадар, а после воробьиными голосками застрекотала настроенная на милицейские волны рация. Я чуть повернул голову. Полезные механизмы придумывает порой человек! Нужные, как говорится, в хозяйстве. Однако в данную минуту прислушиваться к электронному предупреждению не хотелось. «Вольвушка» летела, как разогнавшийся на стартовой полосе лайнер, выжимая из металлического своего сердца более сотни миль в час. Новорожденным младенцем розовое утро встречало меня на шоссе, но бодрился не я один. Гаишное племя тоже, как выяснилось, не дремало. Кто-то из них, наверное, уже щурил вдогон рассерженные глаза, другие азартно засоряли эфир матюгами, передавая ближайшему посту описание моего четырехколесного скакуна. Номера они скорее всего разглядеть не успели. То есть, конечно же, не успели, потому что, если бы успели, не стали бы подымать переполох. Иным номерам отдают честь, иные безропотно пропускают по любым магистралям и в любую погоду – в зависимости от выплачиваемой таксы. Я за свои номера отвалил автодорожникам полновесной монетой, а потому жал на акселератор, не оглядываясь.

Дяденька с жезлом и автоматом на груди отважно выскочил на дорогу. Я молча мчался прямо на него. Припухаете, голубки, ох, припухаете! Может, правда, что без лимона в карманах домой не возвращаетесь? Похоже на то. Так хочется сорвать куш, что под колеса кидаетесь…

Я зло прищурился. Милиционер, выскочивший на дорогу, выглядел каким-то мятым, непроспавшимся, однако нужное все-таки сообразил, потому что в последнюю секунду, преобразившись лицом, сиганул каскадерским прыжком в сторону. А я, не сбавляя скорости, покатил себе дальше.

Кивинов, помнится, писал о честных ментах – и хорошо, надо сказать, писал. Его только и листаю из нынешних дюдюктивных мэтров. Только, может, он просто поэт-мечтатель? Где они – честные менты? Вернее, одного я и впрямь знаю. Самолично. Но один, как известно, в поле не воин – и уж, разумеется, не составляет правила. Потому как разогнали мои Васильичи энтузиастов. И как не разгонишь? Нынешним правителям честные менты на хрен не нужны, – вот и вымирают, как класс, как чужеродный элемент. Вместе с учеными и армейцами, с художниками и трудягами пера. Иная заявилась на двор эпоха – время щелкоперов и проходимцев, время его превосходительства сиятельного Доллара и господина Автомата. Словом, – времечко ископаемых Ящеров!.. Да-с, господа! Не верьте тем, кто твердит, что динозавры повымерли. Ничего подобного! Эти твари вечно рядышком и всегда готовы по-пионерски подхватить из рук дрогнувшее знамя. Развяжите мало-мальскую войну и увидите, как тараканьими полчищами попрут они отовсюду, волоча за собой шипастые хвосты, попыхивая горловым жаром. Объявите охоту на ведьм – и в момент отыщется легион охотников!

Подумать только, отряд боевиков не докатил до Москвы только потому, что у мстителей не хватило деньжат на жадные клювики! И кто-то ведь усомнился, правда, мол, или нет? Смех!.. Да эти скептики просто не сиживали за рулем!

Я продолжал давить на педаль. Скверно, что у «Вольво» не водится крыльев. Взлететь бы на высоту птичьего полета и нестись, нестись – вкруг земного шара, над полями и долами. Кто не летал ни разу во сне, говорят, живет только первую жизнь. Потому что с каждой новой жизнью возносишься выше и выше. Сначала паришь на уровне вторых и третьих этажей, потом подле крыш, а после пронзаешь облака и умудряешься заглядывать в глубину лунных кратеров. Но это те, кто уже на последнем круге, потому что дальше начинается самое интересное. С Землей, этим космическим КПЗ, наконец-то расстаются по-настоящему. Расстаются в тот самый момент, когда возвращается память. Я хочу сказать – НАСТОЯЩАЯ ПАМЯТЬ. Всех прошлых жизней – мужских и женских, овечьих и волчьих, в облике деревьев и невзрачных камней. И счастливчик, оборвавший финишную ленту, наконец-то становится тем, кем и должен был стать. Существом высшего порядка, ангелом-небожителем, чем-то, о чем на матушке Земле даже не догадываются, о чем туманными намеками говорится в священных писаниях, ибо «сумерки знают лишь себя и не знают Света» и «слепые ведут за собой слепых по черным стопам греха, болезни и смерти, и в конце концов все падают в смертную бездну»… Падают, потому что не умеют летать. А не умеют, потому что не видят света и высоты, для чего нужны глаза, коих у нас нетути. Вот и мои глаза видели сейчас банальное действо. На холмистой дороге за спиной мигнул фарами далекий, крашенный в желтый цвет «Жигуленок». Разазартившиеся гаишники не удержались и двинули в погоню. Судя по всему, располагали лихие гонщики форсированным двигателем, иначе газовать за «Вольвушкой» было бы полной бессмыслицей. Но газовали и мало-помалу настигали.

Загадав желание, которое в сущности желанием не было, я прижал ступней тормоз, чуть повернул руль. Ремень врезался в грудь, завизжали покрышки, машина протерла четверку сплетающихся борозд и жестоким рывком развернулась на месте. Выполнив флотский поворот оверштаг, каким-то немыслимым образом она все же устояла, отказавшись от красочных кульбитов, ежедневно демонстрируемых прогрессивным телевидением.

Оперевшись руками о баранку, я ждал. Кювет начинался в полуметре от правого заднего колеса, а там угадывался хороший уклон, березовые пни и овражек. Я мог бы быть там, но целый и невредимый стоял на дороге. А вот с машиной, что везла детей Дункан, произошло нечто обратное. Мотор заглох, шофер выбрался наружу, чтобы посмотреть в чем дело. Стоило ему вылезти, как мотор завелся, и, двигаясь задним ходом, автомобиль сполз с обрыва в Сену. Гувернантка, маленькие Патрик и Дидра умерли мучительной смертью. Наверное, добрых полминуты они созерцали, как наполняется салон холодной водой, не в силах разбить стекло, не в состоянии отворить дверей. Смерть от удушья в шаге от воздуха и спасения. За что и кому? Если не детям, значит, самой Дункан?… Получается, что так? Грехи отцов ваших – да на детей ваших? Справедливо ли? Не знаю… Возможно, в истинных мотивах творящегося вокруг вообще не стоит копаться. Все равно никогда не разберемся. Куда интереснее знать, что НЕЧТО, распоряжающееся нами, действительно существует. Не верить, а знать! Математическая статистика упорядочивает случайности, и все, что не укладывается в математический порядок, подлежит добавочному осмыслению – в особенности в тех лихих случаях, когда не укладывается ЯВНО. Значит… Вычислить это НЕЧТО все-таки возможно. Была бы на плечах голова, и было бы желание.

Взлетев на последний из шоссейных холмов, «Жигуленок» по прямой устремился ко мне. Его мотор радостно исторг урчание проголодавшегося желудка. Жертва была рядом, жертва не сумела ускользнуть, и у королей автодорог был повод порадоваться. То есть – так они, вероятно, полагали.

Опустив стекло, я потянулся к кобуре под мышкой и достал «Беретту». Яростно передернул затвор и выругался. Магазин был пуст, о чем я совершенно запамятовал. Его Величество Провидение сработало повторно. У кого-то из этих автодояров несомненно за плечами трепыхал крылышками ангел-хранитель. Швырнув пистолет на сиденье, я тупо уставился в пространство перед собой. Увы, моя «Вольвушка» не была ни самолетом, не геликоптером. Все, что она умела, это только галлонами жрать бензин и колесить по нашей не в меру сдобренной грехами земле. Такой уж эта машинка родилась!..