Идеология меча. Предыстория рыцарства - Флори Жан. Страница 27

III. Другие благословения

В течение X века были выработаны и ритуалы благословения императоров. Все они имеют в своей основе формулы, уже встречавшиеся нам, и для нашего предмета ничего существенно нового не дают. Можно даже сказать, что этические элементы появляются здесь с определенным запаздыванием по сравнению с ordines королевских коронаций. Так, западноевропейский ordo императорской коронации, происходящий, вероятно, из региона Майнца и датируемый Р. Эльце приблизительно 960 годом, в качестве главного морального элемента содержит просьбу к Богу помочь императору стать могущественным защитником родины, восстановителем церквей и монастырей и торжествовать над мятежниками и языческими народами. [353] Эту формулу, взятую из ритуала коронации королей западных франков, существующего с конца IX века, мы уже встречали. [354] Немного позже, к концу X века, в другом оттоновском императорском ordo,тоже происходящем из Майнца, добавляется миссия, сходная с миссией королей, но гораздо более конкретизированная: будущий император обещает перед лицом Бога и святого Петра непременно стать покровителем и защитником святой римской церкви. [355] В это время никаких упоминаний об императорской этике с использованием «рыцарских» терминов нет.

Действительно, мы отмечали, что появление этой этики, включающей защиту духовенства, а также «бедных», сирот и вдов, в литургических формулах часто связано с церемонией передачи меча королям и императорам в момент их возведения на престол. А ведь — что удивительно — в обоих старейших ordines императорской коронации, одно из которых датируется концом XI в., а другое — первой половиной X века, эта передача меча отсутствует. Это тем более странно, что в то же время ordines королевской коронации чаще всего ее включают. Ее игнорируют и Флорентийский молитвенник второй половины X в., и ordo императорской коронации епископа Эгильберта Фрейзингского, датируемый 1030 годом, равно как ordines1 и II Верденского служебника, датируемые соответственно 1039 и 1046 годами. То есть мы уже далеко в XI веке и значительно выходим за хронологические рамки, установленные для этой части нашего исследования. Нам потребуется ждать еще почти век, чтобы встретить на церемонии императорской коронации передачу меча с выражением морального идеала. Речь идет об ordo римской курии Южной Франции, который относится к первой половине XII века. Притом это благословление всегонавсего повторяет формулу, принятую для королей более века назад, да еще и отсекает от нее большую часть этики защиты вдовы и сироты. [356] В полном виде эта этика в отношении к императорам появится лишь во второй половине XII века, в Константинопольском ordo.

[357]

С чем связано такое молчание о «рыцарской» функции императоров? И почему усекаются даже упоминающие о ней тексты из ритуалов коронации королей? Может быть, считалось, что император как король Германии уже получил при коронации меч власти, обязующий к соответствующей этике, и не должен получать его заново, приобретая власть над империей? Такое объяснение нас не очень удовлетворяет: то же можно сказать и о других формулировках, а ведь они повторяются. Тем более оно не объясняет внезапного появления передачи меча и соответствующей этики во второй половине XII века: все позднейшие ordines уже ее содержат. [358] Таким образом, мы можем только констатировать этот разрыв более чем на два века, причины которого остаются неизвестными.

Романо-Германский служебник содержит и другие формулы благословения, не связанные с коронациями, но тем не менее интересные для нас, поскольку позже, в XII веке, они войдут в ритуалы посвящения в рыцари.

Мы уже встречали, не анализируя его, benedictio vexilli bellia.Датируется это благословение предположительно серединой X века, между 950 и 964 годами; оно довольно широко распространилось в Германской империи во второй половине десятого и в течение всего одиннадцатого века. Речь идет, по всей вероятности, о благословении, произносимом над воинскими знаменами королевской или императорской армии в момент ее выступления на войну с язычниками. То есть его этика направлена против врагов королевства, рассматриваемых как «мятежные народы». У Бога просят, чтобы он был грозным к врагам христианского народа и даровал победу тем, кто вверяется ему. [359] Эту формулу можно будет встретить в ритуале посвящения рыцарей у Вильгельма Дуранда, в самом конце XIII в. В это время, после установлений «мира Божьего» и крестовых походов, после глубокой трансформации рыцарства, эту декларацию было нетрудно приспособить к новым условиям, сделав рыцаря поборником дела Божьего.

РГС содержит также благословение меча, которое, как мы показали в другом месте, [360] несомненно, предназначалось скорее для князей, чем для простых milites.Тем не менее, оно очень интересно, потому что возлагает на тех, кто получает меч, те же обязанности, что и на королей — покровительство церквам, защиту вдов, сирот и всех служителей Бога. Две формулы напоминают королевские благословения. Первая, основанная на псалме 44, объявляет: «accingere gladio super femur tuum, potentissime»(препояшь себя по бедру мечом твоим, сильный). Вторая — это лишь конечная часть пожелания, уже встречавшегося нам во многих местах: «пусть не омрачает его гроза войн». Наличие этих модифицированных формул в благословениях, рассчитанных уже не только на королей, но и на князей, а позже воспринятых рыцарями, кажется нам важным свидетельством определенного сдвига. [361] Перед нами переходная стадия от королевской к воинской этике, и переход этот шел через этику князей. Это благословение, распространенное только в Германской империи и в период, когда рыцарство, конечно, еще не было окружено тем почетом, который выпадет на его долю позже, в XII веке будет модифицировано именно затем, чтобы отнести его к рыцарям: к благословению меча, символа власти, добавили формулы, касающиеся более специфического оружия воинов низшего уровня — копья и щита.

Заключение

Мы видели, что в течение всего IX и X вв. молитвы и благословения для королей, императоров, князей по стучаю их восхождения на престол становятся все многочисленнее. На основе этого исследования мы можем вывести некоторые главные тенденции.

1. С VIII в. церковь пытается обеспечить защиту слабых, опираясь на Библию и возлагая этот долг на короля. Однако в молитвах за королей и князей в VIII и IX вв. упоминаний об этом еще нет. Король должен заявлять лишь о защите церковного имущества.

2. Коронационные ordines и благословения королей в VIII и IX вв. отражают стремление церкви укрепить мир перед лицом набегов сарацин и норманнов. То есть подчеркивается воинская функция короля: защита родины, оборона жителей королевства от нападений врагов христианства.

3. В ту же эпоху, в VIII–IX вв., церковь настаивает и на другом аспекте должности короля: он должен обеспечивать внутренний мир, для чего почитать правосудие и осуществлять доброе правление, следуя направляющим принципам церкви. Внутренний мир может быть достигнут только на основе справедливости, верности, умеренности, следования заповедям Господним. Тем самым королевская этика смешивается с христианской. То есть литургические формулы перекликаются с другими источниками, имеющими, как мы видели, те же черты.