Сборник эссе - Покой Авраам Болеслав. Страница 50

На планете Саракш нет многоцветия типажей, неизбежного в любом современном городе. Там нет рабочих, таксистов, водителей грузовиков, кассиров, школьников, пенсионеров и так далее. Нет продуктовых и книжных магазинов, нет остановок, вокзалов, ларьков, аптек, клиник, складов. Все те, у кого жизнь «полу-удалась», кто составляет большинство любого современного народа, признаны нефотогеничными и из притчевого мира Саракша вытурены.

Итак, с точки зрения создателей фильма, за тонкой прослойкой телохранителей («гвардейцы» у Бондарчука ходят, одеваются и разговаривают как клубные секьюрити) — колышется лишь тёмная масса быдла из космического Замкадья. Положение о том, что это именно быдло, заложено в самой идее произведения: оно на раз-два зомбируется телевышками, а значит — его следует списать со счетов, пока летающие титаны разбираются между собою. Впрочем, справедливости ради следует заметить, что тут всё строго по книжке. Дети опального работника ЦК ВКП(б) Аркадий и Борис Стругацкие большинство Человечества тоже в упор не видели.

Ни о каком прометеевском просвещении народа в "Обитаемом острове" речи не идёт. Героический подрыв инопланетного Останкино, предпринятый в финале белозубым фитнес-москвичом, означает отнюдь не "духовное освобождение масс": в картине нет намёка на последующее открытие школ, больниц и рабфаков. Зато вполне очевидно, что теперь уже никаким Неизвестным Отцам не натравить зомбированное быдло на обитателей Дома на Набережной. Ибо их оружие — массы — наконец-то лишено всякой идеологии. В необходимости пообрубать гидре быдла его уродливые головы и состоит основное послание картины.

К сказанному остается добавить, что глубокую внутриклассовую интимность произведения подчеркивают противоречивые заявления режиссера, то публично отправляющего страну в ****, то отзывающего ее оттуда. По мнению проф. Инъязова, в своем драматизме отношений с пугающей властью Бондарчук порой подымается до высот М.Е.Гайдар. Возможно, он тоже договорится.

В сущности, это всё, что я хотел сказать о х/ф "Обитаемый остров"

О причинах ипотенции

Вчера Истинный Учитель Истины (то есть я) выбросил из своей головы всякую мысль о Внеземных Цивилизациях, социовирусах и мутантах, чтобы отдохнуть. Я утвердил список вопросов, которые будут заданы Друзьям Гармонии в конце этого текста, съел не менее трех плиток белого шоколаду и выкурил полпачки чёрных сигарилл, одновременно болтая по скайпу с главой лос-анджелесского ашрама. Тот требовал гуманитарной помощи в виде матрацев. В Америке в последнее время развелось столько искателей Космической Духовности, что их буквально некуда положить.

Под вечер я, однако, был настигнут категорическим вопросом от глянцевого журнала:

— Все-таки: что вы думаете о копирайте на информацию, распостраняемую в электронном виде?

Как специалист я мог думать о нём лишь практически: копирайт на е-информацию есть частный случай варкомании, а жертвы абстинентного синдрома последней в настоящий момент массово лечатся в колхозе им. Баграмяна от ипотенции.

Очевидно, оба упомянутых мною малоизвестных понятия стоит отшифровать. Варкомания — болезнь, время от времени накатывающая на широкие круги Человечества. Симптомы ее выражаются в следующем: больные обуяны идеей приложить малые усилия, чтобы пожинать с них великие плоды. Иначе говоря — включить над остальным Человечеством некий финансовый пылесос и разинуть на другом конце свой пылесборник. Собственно, описанию именно этого нехитрого процесса посвящена любая реклама, призывающая кого-либо вложить деньги или силы в какой-либо Проект.

Между тем — через мой кабинет в последние месяцы прошло немало пациентов, в свое время воспринявших как варку свой повседневный офисный труд в различных Проектах. В глубине души каждый из них был, очевидно, убежден, что его ежедневные пассы являются надувательством реальности — и потому все они судорожно пытались вложить получаемые от них средства в нечто более, как им казалось, вещественное. Как правило — в ипотеку или акции. Ведь им обещали, что "через год ваши квартиры (активы) подорожают вдвое".

Проблема, однако, состояла в том, что т. н. надежными вложениями ведали точно такие же варкоманы (о чем я неоднократно предупреждал в своих эссе последних двух лет). Отдавать им свои деньги было так же разумно, как со стороны героинщика доверять свои заветные пять граммов другому героинщику. Наркоманы в этом вопросе проявляют больше здравого смысла — они так не делают никогда.

Однако варкоманы по определению находятся вне рационального поля. В минувшее десятилетие в целом ряде стран мира они взаимно вложились друг в друга, итогом чего и стало то братское вкладбище, которое мы сегодня наблюдаем.

Побочный же эффект этого массового захоронения надежд расхлебываем мы с проф. Инъязовым. Я имею в виду появление тысяч и тысяч ипотентов — своеобразных погорельцев от варкомании, чьи серьезные расчеты на грядущую ибицу оказались несерьезными. Их легко вычислить в любом вагоне метро и на любой улице. Они невидяще смотрят сквозь «спорт-экспресс», сгоняют с себя невидимые пылинки, бесконечно оправляют костюмы, снимают и надевают очки и нервно подпрыгивают при звуках современного набата — двойном пипиканьи пришедшей смски. Им кажется, что она пришла за ними. Ипотенты практически не верят в себя, пребывают в отчаянии и глухи к голосу весны, наконец-то пришедшей в наше полушарие. Часть из них уже окончательно сдалась, обратилась к Вечным Ценностям и теперь требует себе матрацев в уютных ашрамах. Феномену "прогоревшего менеджера в монастыре" посвящено немало публицистики, и я его подробно описывать не стану.

Хочется сказать о главном. Космос не сомневается: большинство ипотентов способны отломаться. После чего, несомненно, они снова сумеют работать и жить. Однако перед ними встанет серьезнейший в их жизни вызов: подсаживаться снова на какие-нибудь системы взаимного обмана (на варкоманском жаргоне это называется "Играть по правилам") — или же, объединившись, договориться о мире, в котором не будет места переплетению взаимно вампирящих пылесосов. Если последнего не произойдет — они обрекут некий процент собственных детей на прыжок в окно в дни очередного т. н. "кризиса".

…Но вернемся к вопросу о копирайте.

— Космос считает нелепым брать реальные деньги за копии, размножение которых ничего не стоит. — ответил я глянцевому еженедельнику. — это нарушает Вселенскую Гармонию.

Слово о возвышистах

Истинному Учителю Истины (то есть мне) в последнее время всё чаще задают вопросы о Великой Отечественной войне. К примеру: правда ли, что мир тогда, до изобретения цветного ТВ, был черно-белым, и изображать 1945 г. в цвете — кощунственно? Действительно ли танковые колонны в Восточной Пруссии регулярно прерывали наступление, делая остановки на поголовное многократное изнасилование немецких пенсионерок с внучками? И наконец — как следует превентивно карать подростка, нацепившего на своё недостойное тело высокий символ — георгиевскую ленточку?

Чтобы ответить на вопрос о многократном поголовном изнасиловании, вопрошающему необходимо в течение четырех лет подвергать свою жизнь смертельной опасности, постоянно шагая по раздолбанной местности, таская тяжести и нестабильно питаясь. Мысль о том, что на исходе подобной гонки советские солдаты использовали минуты передышки на поголовных пенсионерок, а не на сон и питание, отдает каким-то сексуальным толкиенизмом. В сущности, толкиенистской эта идея была с самого начала: неслучайно берлинские женщины в 1945 г., обращаясь с заявлениями на аборт, обычно рассказывали, что их изнасиловал именно скуластый монголоид в пилотке со звездою.

Вопрос же о немытых подростках и жадных продюсерах, раскрашивающих Штирлица и вешающих на себя георгиевские ленточки, куда более сложен. Это — частный случай распространенного заболевания, известного благодаря проф. Инъязову как острый или хронический возвышизм.