Сборник эссе - Покой Авраам Болеслав. Страница 61

Некоторое время призыводство на постсоветском пространстве процветало: с его помощью удавалось не только продавать кроссовки, но и менять власть. Далее, однако, произошло то, что должно было произойти: наступил кризис перепризыводства. Массы устали беспросветно доказывать непонятно кому непонятно что — и перестали откликаться.

Собственно, этому событию мы и обязаны появлением дивного оксиморона «Пассивное Быдло», которым сутулые Контролёры Сознания обиженно клеймят современников.

Если в период, когда на их разводки велись, критерием быдлости аудитории считалась её управляемость — то сегодня её уже зовут быдлом за неподконтрольность. Если раньше, самовольно вставая на раздаче полноценности, Контролёры Сознания собирали с жертв любые бонусы — то сегодня их терзает чувство, что пассивное быдло достигает полноценности зайцем, не отстегивая им за проезд.

Страдающих экспертов можно понять и простить: их мучения неподдельны. Они подобны ломкам старых жуликов по сладким лохам перестроечных времен. Для общества, однако, важнее другое.

Дело в том, что общественность снова получила ораву совершенно устаревших молодых специалистов. А это значит, что в ближайшие годы их предстоит долго и трудно реабилитировать. Мы уже потеряли в прошлом веке поколения вымуштрованных дворецких и преподавателей научного атеизма. В новом веке в социальную дыру могут провалиться наши несостоявшиеся кукловоды. Их срочно надо обучить чему-нибудь путному. Например, кройке и шитью.

Слово о Писдействии

В последние дни Истинного Учителя Истины (то есть меня) было трудно застать на месте: я закупал подарки к Новому году для Секретариата, многочисленных родных и обитателей колхоза им. Баграмяна. В тот момент, когда в автомобиль был погружен последний подарок из списка — набор "Юный биолог" для пятилетнего Ярослава Альбрехта Покоя — в моём телефоне сработала напоминалка, и я поспешил домой принимать пациента.

Пациент оказался носителем классического парадокса сорокалетних: он достиг Успеха в Жизни — и пришел пожаловаться на её несправедливость.

— Я никак не могу похудеть, — декламировал он хорошо поставленным голосом, — несмотря на то, что провожу в спортклубе по десять часов в неделю и ограничиваю себя в еде. К сожалению, жизнь устроена несправедливо: пока мы молоды, мы убиваем свой организм никотином и работой, чтобы получить возможности. А когда у нас есть возможности, здоровье уже подорвано…

— И не говорите, голубчик. — посочувствовал я, задумчиво сгибая и разгибая подкову.

— Я тут даже в своем блоге написал. Сижу я на пляже в Мармарисе, — продолжал декламировать гость. — И вот молодые, сочные такие девушки в бикини играют в баскетбол, и у них все прыгает. Им так хочется понравиться, но как это сделать в одних плавках?

— А каким спортом вы занимаетесь? — поинтересовался я.

— Плаванием. — кокетливо ответил посетитель. — Мне иначе нельзя, у меня позвоночник. Нет, не перелом — но ноет.

На этом месте я всё понял и достал свой верный посох. С писдеятелями нечего церемониться, если хочешь им по-настоящему помочь. После получасового забега по дому, розарию и окрестному парку с форсированием трех заборов пациент выглядел удивительно посвежевшим.

Писдействие — особо извращенная форма лени, внедренная на нашу Планету, разумеется, Внеземными Цивилизациями. Закомплексованная негуманоидная фантазия породила уникальную формулу превращения человека в посмешище. Инфицированные писдействием замещают любой результат декламированием бесконечной саги о его упорном достижении — и на основании этого выклянчивают у окружающих такое отношение к себе, будто цель уже достигнута.

Вводя термин для обозначения перверсии, проф. Инъязов учел, что писдеятели в последнее время всё чаще отчитываются посредством печатного слова — в дневниках и переписке. Дело в том, что утомленные докладами близкие писдеятелей рано или поздно запрещают им пение автобиографических саг вслух.

Писдеятельность всеохватна. Помимо наиболее распространенного ее вида — Худения — существует также Написание Книги, Отыскание Достойной Работы и — в особо запущенных случаях — Уезжание Отсюда Нафиг. Даже неспециалист легко вычислит писдеятеля по манере речи: описывая свои подвиги в борьбе за недостигнутое, он почти никогда не использует факты и всегда — категорию времени. Вы не дождетесь от него признания, что вчера он выжал штангу в сто двадцать килограммов. Нет: он "провел в джиме три часа". Писдеятель никогда не написал четыре главы — ему не до того, он десять часов работал над текстом. Он никогда не посетил пятерых работодателей — зато Весь День искал работу и зверски устал.

К сказанному остается добавить, что современность выработала целую индустрию для поддержания писдеятельности. К услугам больных — диетологи, впаривающие им "дробное питание"; интернет, позволяющий "искать работу" без страшных звонков по страшному телефону; и так называемые виды спорта, вроде «плавания» и «велосипеда», избавляющие их от самого главного в спорте — сверхусилия.

Космос отмечает: время от времени бациллы писдеятельности проникают в каждого землянина, и лучшим иммунитетом против них является внутренняя честность.

Для тяжелых же случаев в колхозе им. Баграмяна существует бригада коучей, выписанных проф. Инъязовым из Горного Бадахшана. Они совершенно не говорят по-русски, но все понимают. Поэтому строго следят за дневной выработкой пациентов, метко бьют палками по пяткам и не знают жалости.

P.S. Уважаемых Читателей, обидевшихся за плавание и велосипед, просьба обратить внимание, что речь в случае писдеятелей не идет ни о "60 километрах по пересечёнке", ни о "километре баттерфляем". Однако же сидение на велосипеде и колыхание на поверхности бассейна больными неизменно и неподстебаемо зачитываются как «велосипед» и "плавание":)

Слово о дворягах

В последние месяцы к Истинному Учителю Истины (то есть ко мне) все чаще приходят молодые пациенты с парадоксальным самоощущением. С одной стороны, они крепко верят в себя и в свой профессионализм. С другой — жалуются на приступы страха, которые называют по-американски «паническими атаками». Вслух они убеждают, что являются обычными работягами. В глубине души им ужасно страшно, что однажды их выкинут из их уютненького пиар-агентства на самое дно самого южного бутово.

Де факто они являются столбовой элитой своей местности — с правом на интернет, откос от войн, стабильно высокие доходы и удобный рабочий график. Но они всячески отбрыкиваются от того, чтобы их считали привилегированным классом де юре. Это звучит слишком серьезно и нагружает какой-то пугающей ответственностью. За эту смесь эксплуатации и отчужденности проф. Инъязов называет их «дворягами» (от слов «дворяне» и «варяги»). Впаривая людям биодобавки и уникальные терки, засыпая их спамом и получая за это деньги, они убеждают себя, что делают всё это безадресно, в никуда, и никому не вредят. На их жаргоне это называется «я просто профессионально делаю свою работу».

Дворяг легко отличить от обычных людей по страстной интонации, с которой они произносят слово «профессионал» и все производные от него. В их идеологии таинственный Профессионализм занял место древней благодати — и тот, на ком он единожды почил, переходит в иное человеческое качество. Его работу уже нельзя измерять банальными категориями результата, как работу какого-нибудь банального «специалиста». Профессионал вне зависимости от наличия результатов всё равно показывает высочайший профессионализм.

Неслучайно, когда что-то нужно нам самим, мы сталкиваемся всё больше со специалистами — медицинскими, компьютерными и так далее. Если же что-то нападает на нас и требует некритично себя принять — то это почти наверняка профессионалы.

Когда специалист сооружает мост, тут же с хрустом падающий — от него никто не ждет смелого заявления «моим следующим проектом будет небоскреб». Когда профессионал снимает за 36.000.000 долларов кинофильм с фанерными танками, с треском проваливающийся в прокате — он пишет в Минкульт заявление, что ему нужны деньги на фильм о Сталинградской битве, и никто не смеется.