Награда победителю – смерть - Брайт Владимир. Страница 6

Третья сигарета, что называется, не пошла, но я с каким-то отчаянным остервенением продолжал делать быстрые глубокие затяжки.

Говорят, перед смертью не надышишься. Не знаю, насколько это утверждение соответствует истине, но накуриться можно наверняка.

– Насколько я понял, ответ тебя не удовлетворил?

– Нет.

– Значит, считаешь себя победителем?

– Угадал.

– Может, подумаешь, как в прошлый раз? Вдруг не все так просто и очевидно, как кажется на первый взгляд.

– Нет. Мы не станем входить в одну и ту же реку дважды. Сейчас ты проиграл. Я удовлетворен результатами нашего маленького пари и потому ухожу.

– Что ж. Иди. – Я равнодушно пожал плечами. – Ты получил, что хотел, и теперь можешь оставить меня в покое.

– Не уверен насчет покоя.

Мысль о четвертой сигарете вызывала стойкое чувство отвращения, но я все-таки вытащил ее из пачки.

– Мне безразлично, уверен ты или нет.

– Почти все люди, которых я когда-либо знал, были самоуверенными глупцами. И ты не исключение. Без моей помощи выбраться из «ловушки разума» невозможно.

– Кажется, я уже где-то слышал эту историю.

– Самое интересное впереди.

– Аудитория у твоих ног.

– Прекрасно! Уверен, валяющейся в ногах аудитории будет интересно узнать о судьбе подружки.

– Ты о чем?

– Все о том же… Красавица, из-за которой ты чуть было не погиб от переохлаждения, возьмет брата и пойдет грабить банк. Настоящий, а не спроецированный в твоем нездоровом воображении. И когда они придут туда, то окажется, что система безопасности не отключена. У Дядюшки Тома изменились обстоятельства, и теперь ему нет дела до нескольких глупых НОЙМов. [1]

– Разве демон сомнения способен заглянуть в будущее?

Мне отчаянно не хотелось ему верить, но голос таксиста звучал слишком спокойно – так говорят только в том случае, когда нет и тени сомнения.

– Нет, но я знаю все про настоящее. Паре твоих друзей позарез нужны наличные. Значит, в любом случае они пойдут на риск. А торговцу имплантатами отныне глубоко наплевать на деньги – у него появилась масса новых проблем.

Можно было возразить: «Мы же договорились!» Но когда речь заходит о бесчувственном кровососе, никакие слова и договоры не имеют значения. Он поступит так, как сочтет наиболее выгодным для себя. И, не задумываясь, пошлет на верную смерть не только трех малознакомых людей, но и лучшего друга. Хотя я очень сильно сомневался, что у человека такого калибра, как Дядюшка Том, вообще могут иметься друзья.

– Вижу, ты уже потерял спокойствие. Но это еще не все. Чтобы тебе не было так скучно и одиноко остаток вечности грабить банк…

– Эта мнимая вечность окончится через несколько часов. – Я с ненавистью отбросил недокуренную сигарету и вытащил из пачки другую. – Лошадиная доза наркотического дерьма прикончит меня, и…

– Твое сознание вывернулось наизнанку и отныне находится если не за гранью времени, то очень близко к ней. – Теперь настала очередь демона перебить собеседника. – Скорость света несравнима со скоростью мысли. Расстояние в несколько тысяч световых лет мысль преодолеет за мгновение…

– Не ты ли обвинял меня в детском подходе к философским вопросам? И даже зло посмеялся над моими чувствами. А сам несешь такую несусветную чушь, что…

Острая вспышка боли в левом боку оборвала бурлящий поток яростных обвинений.

– Одна секунда растянется для тебя на несколько тысяч лет. Поверь мне на слово, это будет очень долгая жизнь. И если сейчас ты действительно веришь, что нет ничего главнее любви, то у тебя будет достаточно времени на раздумья. А чтобы не было скучно, я внес небольшое разнообразие в твое дальнейшее существование.

– Ты прирезал меня, словно свинью, и называешь это «разнообразием»? – Было очень больно, но я все же нашел в себе силы вымученно улыбнуться.

– Капелька боли не повредит – это раз. По условию нашего договора как победитель я волен делать все что захочу – это два. Ну и в-третьих, я не зарезал тебя, а всего лишь слегка надрезал бок, не повредив ни одного внутреннего органа. Так что ничего страшного или тем более опасного для жизни не произошло. Следи за тем, чтобы кишки не вываливались во время слишком быстрой ходьбы, думай о любви и, конечно, не забывай: ключ к спасению лежит в банке, ограбить который отныне крайне проблематично.

– Теперь все сказал? – Левая рука зажимала располосованный бок, а правая вытащила из пачки очередную сигарету.

– Да, я действительно сказал все. И через минуту мы расстанемся – уже навсегда.

– Раз тебе недоступно будущее, то не стоит и зарекаться.

Хотя и с трудом, мне удалось прикурить.

– Мне доступно настоящее. И в этом настоящем ты труп. Именно поэтому я с полной уверенностью заявляю: мы никогда больше не встретимся.

– Хочешь пари?

– А ты, как я посмотрю, веселый малый.

– У тебя тоже все в порядке с юмором. Я буду постоянно вспоминать о наших чудных беседах во время быстрой ходьбы, пытаясь не растерять по дороге кишки.

– И что же ты можешь предложить?

– Если доведется когда-нибудь встретиться, я попрошу тебя кое о чем.

– С какой стати мы будем встречаться?

– Но ты же захочешь узнать, как я выбрался из тюрьмы без дверей?

– Это невозможно. Но давай на секунду поверим в чудо и допустим: у тебя получится сбежать. Даже тогда – какой мне резон спорить? Если победишь, у тебя будет одна просьба, а что достанется мне?

– Я признаю поражение. Ты ведь считаешь себя победителем, но враг до сих пор не капитулировал. И значит, червь сомнения будет подтачивать твою уверенность, предательски нашептывая на ушко: «А вдруг глупый смертный оказался прав? Может, это была не победа, а поражение, завернутое в блестящую обертку ошибочного мнения?» Когда я брошу попытки вырваться из ловушки, то позову тебя и соглашусь: человек рождается во имя того, чтобы умереть.

Таксист в очередной раз рассмеялся, только теперь его смех был не злым, как прежде, а по-настоящему радостным.

– Хорошо. Мы заключим очередное пари. Мне понравился твой неиссякаемый оптимизм.

Неутихающая боль настойчивым молоточком долбила в мозг. В горле першило от сигарет, рубаха намокла от крови, а рука, зажимающая рану, была липкой, как будто окунулась в банку с вишневым компотом. Я чувствовал себя куском распоследнего дерьма, и ни о каком оптимизме не могло быть и речи. Но раз жизнерадостному ублюдку нравится мой оптимизм, значит, не остается ничего другого, кроме как подыграть ему.

– Да, я парень веселый. – В вымученной улыбке, сопровождавшей последние слова, не было и намека на веселье. – Но самое главное – мне нравится спорить. Значит, мы договорились насчет нового пари?

– Да.

Я услышал все, что хотел, – продолжать разговор было незачем. В воздухе повисла затянувшаяся пауза, и, чтобы как-то разрядить обстановку, я пробормотал:

– Ну что ж, до встречи.

– Счастливо!

Было странно услышать пожелание счастья из уст демона, не просто располосовавшего мне бок, но еще и оставившего биться над неразрешимой загадкой. Впрочем, расставаться лучше спокойно, без ругани и проклятий. Я не был настолько благороден, чтобы желать счастья врагу, но на нейтрально-короткое «до скорого» меня хватило.

– Прощай! – Демон был уверен: мы никогда не увидимся.

Как только он произнес последнее слово, плотный туман окутал видимое пространство – и все кончилось. Так же неожиданно и глупо, как и началось.

– Уснул, что ли? – Сильная рука Кая энергично трясла меня за плечо.

Машина остановилась прямо посреди дороги. И по крайней мере двое из троих пассажиров не могли взять в толк, куда подевался водитель.

– Куда приятель твой смылся? – прокричал мне в самое ухо Кай, как будто я не только уснул, но вдобавок еще и оглох.

– Ему надоело наблюдать за тем, как мы тупо и бессмысленно грабим банки. Поэтому он ушел, – хмуро ответил я.