Желание джентльмеена - Линден Кэролайн. Страница 23

– О Боже! Прости Маркус, мне так жаль. Я сказала Молли, в какие двери нельзя заходить, но она, наверное, забыла.

– Я искала мамину комнату, – девочка тоже выбежала в коридор, – я просто перепутала.

– Мамина комната здесь. – Селия указала на дверь, ведущую в апартаменты герцогини, потом смущенно взглянула на Маркуса: – Пошли, Молли, посмотрим на лошадок.

Молли взяла Селию за руку.

– Да, пойдем! До свидания, Экстера! – Она помахала герцогу.

Селия прыснула.

– Экстера?

Маркус одарил ее кислым взглядом.

– До свидания, мисс Престон.

Селия расхохоталась, и обе дамы, большая и маленькая, наконец исчезли, а Маркус снова отправился в гардеробную и переоделся к ужину. «Экстера», подумать только! Похоже, обе эти назойливые Престон вознамерились выставить его дураком. Может, все же стоит отправить их восвояси? Ну подумаешь, в обществе посплетничают и забудут, вот только сколько это займет времени? Несколько лет. А в следующем году Селия должна выйти в свет. Конечно, ее ни в чем не будут винить, но все же семейный скандал – это заметно подмоченная репутация. Зато в том, чтобы отослать жену за город, нет ничего преступного: многие джентльмены так поступают с надоевшими супругами. Ему осталось потерпеть всего несколько недель.

Утешив себя этой мыслью, герцог спустился к поджидавшей его карете и уехал.

Маркус покинул дом в надежде на временную передышку, но ему страшно не везло.

А во время ужина с ним заговаривали люди, которых он прежде не удостаивал словом. К нему несколько раз подходили, якобы чтобы поздравить со свадьбой, а на самом деле – чтобы выудить подробности и распустить сплетни. К концу ужина Маркус чуть не выл от злости. Куда он попал: в мужской клуб или в дамский швейный кружок?

Вернувшись в карету, Маркус направился в знакомое игорное заведение, дабы забыться в компании выпивох, которые не удосуживаются пролистывать «Таймс».

– Эксетер! – сразу же окликнул его Роберт Миллеман. – Присоединяйся! Нам нужен четвертый игрок.

Маркус окинул оценивающим взглядом стол рядом с дверью. Миллеман, толстячок с редеющей шевелюрой, и сэр Генри Тревенхем, значившийся в перечне подозреваемых. Маркус играл в азартные игры лишь с теми, кто значился в этом списке, поэтому, кивнув, сразу уселся напротив Миллемана. Наконец-то он отдохнет и одновременно займется полезным делом! Он был ужасно зол и заранее предвкушал, как Тревенхем вручит ему фальшивые купюры, за что уж точно получит по физиономии.

Миллеман снял колоду, и сосед Маркуса, некий дородный господин, сдал карты. Сразу воцарилось молчание: игроки внимательно изучали карты. Пока слуга подливал в бокалы портвейн, герцог осторожно глянул на Тревенхема. Такой человек вполне мог оказаться фальшивомонетчиком: внимательный взгляд игрока, пальцы с нежностью перебирают карты… Маркус едва заметно вздохнул. Может, этот день принесет ему не только головную боль, но и крупную удачу?

– Я слышал, вы интересуетесь чистокровными скакунами Кэмдена, – суховато заметил Тревенхем.

– Возможно. – Маркус положил карту.

– Хорошая кровь сразу чувствуется. – Тревенхем тоже выложил на стол карту. – Блистательный Танцор два года назад занял одно из первых мест на скачках в Аскоте.

– Блистательный Танцор, сын Звездной Ночи? – заинтересовался господин, и снова Тревенхем кивнул.

– Отменная кобылка была эта Звездная Ночь. – Он затянулся сигарой. – Ты, никак, собираешься пополнить конюшню, а, Эксетер?

– Возможно.

Тревенхем взял взятку, и игра продолжилась. На сей раз Миллеман пропустил ход, и Тревенхем последовал его примеру, поэтому взятку забрал Маркус.

Полный господин выудил из кармана платок и промокнул лоб. Миллеман расхохотался:

– Что, в пот бросает, Редли?

Лицо Редли исказила отвратительная ухмылка, и Маркусу почему-то показалось, что этот человек слишком давно сидит за этим столом. Наверняка ему не везет, но он изо всех сил пыжится и пытается отыграться.

Маркус состроил презрительную гримасу и снова принялся следить за Тревенхемом, а Редли, проиграв, ворча уплатил пульку.

Миллеман, которому тоже пришлось раскошелиться, усмехнулся. Редли снял колоду, и Маркус сдал карты.

К счастью, и Тревенхем, и Редли были заядлыми картежниками, поэтому любая тема, не имевшая прямого отношения к карточным играм, быстро заминалась. Маркуса они тоже считали своим – несколько недель расследований не прошли даром. Если не считать нескольких непристойностей насчет его новой супруги, которые Маркус вытерпел со скучающим видом, разговор крутился преимущественно вокруг лошадей, карт и прочих увлекательных тем, а затем кто-то предложил сыграть в «очко».

Вскоре после того, как пробило час, Миллеман удалился, и к столику подсели два других господина – Боуден и Лейн. В списках подозреваемых они не значились, зато играли самозабвенно, все увеличивая ставки. Маркус про себя благословлял их: за короткий промежуток времени куча денег сменит владельцев, и ему не придется торчать за столом целую ночь.

Однако Тревенхем по-прежнему играл осторожно, выигрывая и проигрывая незначительные суммы; невзирая на огромное количество выпитого портвейна, он оставался спокоен и непоколебим. Маркус как будто с цепи сорвался и играл на полную катушку: ему было плевать, выигрывает он или проигрывает, за что он очень хотел заполучить хоть несколько купюр из рук Тревенхема. Ему было любопытно, какого цвета будут банкноты, и признает ли их Тиммз фальшивыми.

Когда стали сдавать новую партию, Тревенхем играть отказался, но Маркус продолжил игру, чтобы не возбуждать лишних подозрений. Первым ходил Боуден. Маркус побил его карту и раздраженно сгреб деньги в кучу. Как бы втянуть в игру Тревенхема? Может, упрямец будет не прочь сыграть в пикет…

Тревенхем отодвинул стул.

– Доброй ночи. – Он широко зевнул. – Я уже наигрался.

Теперь уже Маркус поднялся: у него затекла спина от долгого сидения в неудобной позе.

– С меня тоже довольно. – Взглянув на Тревенхема, он неожиданно предложил: – Не перекинуться ли нам в пикет?

«Соглашайся! Ну же!»

Но Тревенхем только рассмеялся.

– Не сегодня, дружище. – Он похлопал себя по карманам. – Лучше уж я пойду, а то еще проиграюсь в пух. В другой раз сыграем.

Тревенхем икнул и, шатаясь, потащился к выходу, а герцог прищурившись смотрел ему вслед. Черт! Такая возможность упущена! Или… Неужели Тревенхем раскусил его замысел? Тогда Маркус и полпенни от него не дождется, а уж о том, чтобы выиграть пачку хрустящих, свежеотпечатанных банкнот, и речи быть не может.

Маркус ожесточенно сгреб свой выигрыш. Боже, как же все это ему опостылело!

– Эксетер! – К его руке прикоснулась чья-то бледная, пухлая рука, и Редли, сморщив позеленевшее лицо, не мигая уставился на груду денег, выигранных Маркусом. По его верхней губе скатилась капелька пота.

– Позвольте… – Он закашлялся. – Только одну партию…

В его елейном голосе звучало неподдельное отчаяние.

– Не сегодня. – Маркус скинул с себя лапу Редли, но тот продолжал упрашивать:

– Дружище, дайте мне последний шанс, а? Еще раз попытать счастья!

Маркус презрительно на него взглянул. Если Редли так печется о своем счастье, ему тем более давно пора покинуть игорный дом.

– В другой раз, – процедил он.

Редли вскочил, и его круглая физиономия покрылась пунцовыми пятнами.

– Так дело не пойдет! – завопил он. – Я должен отыграться!

– У вас была такая возможность.

– Чертов шулер! – завопил Редли, давясь словами. – Подлец! Негодяй!

Маркус выпрямился и окинул его ледяным взглядом.

– Если я правильно понял, вы изволили назвать меня обманщиком? – зловеще спросил он.

Редли сглотнул и уставился на лежащие на столе деньги.

– Закладная, – простонал он. – Моя закладная.

Маркус взглянул на выигрыш и присвистнул: этот придурок поставил на кон закладную на дом! Боже правый! Если бы на него не смотрели, он швырнул бы эту бумагу в лицо болвану.