Мудрость, часть 2 - Верищагин Дмитрий Сергеевич. Страница 5

Мы получаем энергию за счет того, что снизили уровень упорядоченности окружающего мира, увеличили энтропию.

Но для чего мы используем эту полученную энергию? Да для того, чтобы уменьшить энтропию! Ведь используя полученную энергию, мы создаем порядок в самих себе — налаживаем более тонкий порядок в своем теле, в его клетках, тканях, в сложной координации процессов, в тонком взаимодействии процессов в мозгу. Так же мы создаем порядок и вокруг себя — порядок в вещах, в общественных процессах, в словах, в знаниях, в собственном сознании…

То есть мы переводим порядок одного уровня, более грубый — в порядок тонкий, порядок своего сознания и порядок смыслов.

Итак, не правда ли, человек оказался организмом, неразрывно связанным с внутренними механизмами Вселенной, на которых держится само мироздание? Порядок и хаос, энтропия и созидание…

Не только весь процесс жизнедеятельности, но и процесс познания мира связан с тем, что человек создает вокруг и внутри себя упорядоченность нового уровня, более тонкого — упорядоченность своего сознания, упорядоченность знаков, упорядоченность смыслов.

И эта особенность человека делает наше сознание уникальным — потому что человек создает смысл мира, познавая его, и в этом он является частью сознания Вселенной. Давайте об этом поговорим — это нам обязательно потребуется для постижения наших возможностей. Но прежде подытожим.

Человек постигает мир, усложняя свое сознание и находя в мире события, соответствующие его сознанию, — и одновременно он создает в мире новую упорядоченность: упорядоченность смыслов.

Картина мира смыслов

В предыдущей части этой главы мы с вами коснулись понятий, которые до сих пор еще по-настоящему не рассматривали, но без понимания которых дальнейшее движение невозможно.

И прежде всего мы ввели такие термины, как уровень упорядоченности и упорядоченность смыслов. Нам придется добавить в связи с этим еще один термин — информация.

Наше сознание — это информационная структура. Благодаря сознанию мы познаем мир, открываем его новые стороны, преобразуем его. Сознание пользуется в своей работе внешней упорядоченностью, извлекая из нее смысл — то есть информацию.

Например, мы прочитали книгу, состоящую из определенной последовательности знаков. Но мы же не просто прочитали — мы поняли ее! Мы воспользовались содержащейся в книге информацией… Стоп-стоп!

Но содержится ли в книге информация как таковая? Не спешите отвечать, сначала подумайте. Вы смогли бы понять книгу, если не знаете языка, на котором она написана? А если бы это была книга из другой Вселенной, где каждое слово описывает процесс, никогда нам не встречавшийся?

Конечно, нет! Что это значит? Это значит (хоть звучит это и парадоксально), что на самом деле в книге… не содержится ровным счетом никакой информации!

Непонятно? Подумайте: если бы в книге содержалась информация как таковая, эта информация была бы доступна абсолютно всем, ее мог бы просто взять и извлечь из книги и абориген Новой Зеландии, и марсианин, и дворник дядя Вася, и именитый академик — причем для всех них информация была бы абсолютно одинаковой, ведь она уже заложена в книге в фиксированном и неизменном виде.

Но что получается на самом деле? Марсианин не извлекает вообще ничего, так как даже предмета такого на Марсе не существует; абориген извлекает информацию о том, что это — книга, иной информации для него в этом предмете нет; дворник дядя Вася извлекает информацию, что в книге рассказывается, как одна баба под поезд бросилась, а академик делает выводы о психологизме Толстого, о поэтике его строки и рассуждает о литературоведческих нюансах построения образа Анны Карениной.

Книга — одна, а каждый извлек из нее что-то свое, а кто-то и вовсе ничего. Лишнее подтверждение тому, что дело не в объективно заложенной там информации, а лишь в системе ключей, которой располагает каждый, кто вступает во взаимодействие с данным объектом.

Есть свидетельства ученых, согласно которым древнеегипетский язык иероглифов невозможно было расшифровать, пока не был обнаружен знаменитый Розеттский камень, на котором был зафиксирован один документ на двух языках, древнеегипетском и уже известном. Затем шаг за шагом удалось подобрать значения не упоминавшихся в документе знаков — при этом исследователи исходили из допущения, что в индийских текстах использовались те же самые расхожие человеческие понятия, что и у нас. Если бы там использовались какие-то другие, не человеческие понятия, а, например, понятия цивилизации собак, то расшифровка бы точно не удалась: ведь среди основополагающих присутствовали бы обозначения свежести косточек и запаха течной сучки. Исследователи бы гадали — гадали, как это перевести на человеческий язык, да так бы ни до чего и не додумались — просто потому, что в человеческом восприятии нет понятий, эквивалентных данным.

Как мы уже поняли, даже при чтении текста на известном языке каждый увидит там что-то свое — что же говорить о чтении на неизвестном языке!

Итак, извлечь информацию из текста и восстановить смысл только на основе набора знаков (коим, собственно, и является книга) невозможно, если сам не являешься носителем одновременно и смыслов, и языка, на котором написан текст. Да и то восстановление получается не совсем точным. Причем, подчеркиваю, очень важно для извлечения информации быть именно носителем и языка, и смыслов. Если мы владеем языком, на котором написана книга, — мы ее прочитаем. Если смыслы, содержащиеся в книге, содержатся и в нас — мы их поймем. Если мы не знаем даже отдаленно, что такое любовь между мужчиной и женщиной — не только сами этого не испытывали, но даже ни разу в жизни не встречались с подобным явлением, — тогда "Анна Каренина" действительно будет лишь книгой о несчастном случае на железной дороге, и не более того. А если никогда не видели поезда и не знаем о существовании железной дороги — роман станет для нас убого-фантастическим повествованием о том, чего на самом деле не бывает. Процесс постижения информации — это процесс сравнения некоего ряда знаков с теми смыслами, которые уже известны нам. Если смысл неизвестен — знаки становятся бессмысленными. Знание языка и подразумевает наличие в сознании схемы соответствий его слов элементам уже имеющегося опыта. Сознание, читающее текст, обладает в себе системой его элементов.

Это происходит потому, что текст — это только знаки, произвольно «прицепленные» к смыслам. Например, есть смысл «собака». Ее видел каждый. Но слово «собака» не имеет никакого отношения к самой собаке (дети мудры, называя это животное просто "гав-гав"). В русском это будет «собака», по — латыни «канис», по-французски «шьен», по-английски «дог», по-немецки «хунд»… Ничего общего! Тем более ничего общего между смыслом, значением слова и его начертанием.

Так где же заложена информация — в книге? Нет, нет и еще раз нет — она заложена в нас самих.

Не случайно говорят: приобретение нового знания — это вспоминание того, что мы уже знали, но забыли. Чтение — это оживление спящих смыслов, уже живущих в нас.

А что же представляет собой книга, если в ней на самом деле нет ни грана информации? Она, собственно, и представляет собой некую инструкцию, по которой наше сознание вызывает в себе последовательность ощущений и образов, полученных в опыте и хранящихся в памяти. Только и всего — инструкция, путеводитель, набор знаков, ключей, высвобождающих информацию в нашем сознании. А что важно для такой инструкции? Последовательность событий. А последовательность, таким образом, что? Правильно, упорядоченность!

Инструкция для прочтения ее сознанием, для понимания, для извлечения из сознания информации, которая сама по себе не содержит ничего, кроме упорядоченности, не содержит никакой информации, и называется текстом.