Версальская грешница - Коровина Елена Анатольевна. Страница 10
6
ЛИСТЫ СТАРИННЫХ РУКОПИСЕЙ
Москва, декабрьская ночь, 1875
Почерк был красивым – чисто женским, бисерным. Когда-то дед рассказывал Соне, что именно так – с росчерками и финтифлюшками – учили писать девиц парижского высшего света. Что ж, хоть Пуассоны и не принадлежали к высшему свету, более того – были выходцами из третьего сословия, они сумели дать старшей дочери Жанне Антуанетте отличное образование. Вернее, за все платил крестный отец девочки – месье де Турнем.
Отец Антуанетты – Франсуа Пуассон служил поверенным у влиятельных королевских финансистов братьев Пари. Но когда над банкирами нависла угроза расплаты за какие-то финансовые махинации, они, не моргнув глазом, свалили все на бедного Пуассона. Счастье, что ему во время удалось выехать за границу.
Но его жена Луиза Мадлен осталась одна с тремя маленькими детьми. И если бы не ее давний сердечный друг месье Норман де Турнем, неизвестно, на какие средства она бы прокормила семью. Но де Турнем не просто давал деньги. Он занялся образованием «бедных сироток» Пуассон и даже – о небеса! – хлопотал о помиловании их отца. И действительно, в 1739 году тому разрешили вернуться во Францию.
Антуанетту месье де Турнем любил особо. Объяснял это тем, что девочка часто, болеет. А узнав о предсказании гадалки, вообще надулся от гордости и пригласил к любимице лучших учителей. Обучать ее танцам, пению и актерской игре стал известный актер Желлиот из театра «Комеди Франсез». Знаменитый драматург Кребильон учил декламации и умению вести любую беседу. Антуанетта овладела каллиграфией, рисунком и живописью, изучила историю, литературу, ботанику, химию и даже минералогию – в драгоценных камнях разбиралась почти профессионально.
Словом, милейший де Турнем не пожалел денег. Недаром впоследствии, когда Антуанетта попала ко двору, злые языки говорили, что легкомысленная мадам Пуассон согрешила с ним еще до замужества. Так что Антуанетта – плод их греха. При дворе всегда хватало очернителей…
Но Соня вполне может судить об образовании Антуанетты по этим запискам. Она не просто писала без ошибок, но и изъяснялась ярко, образно, могла рассуждать о чем угодно – так обширны были ее познания. А еще говорят, что красивые блондинки глупы и невежественны! Да маркиза Помпадур смогла бы вести хоть государственные, хоть банковские дела. Она все делала блестяще – и давала советы королю с министрами, и вкладывала деньги в банк всегда под выигрышные проценты.
Правда, в пожелтевших листах, оставшихся в семействе Леноровых, Соня ничего тайно-секретного никогда не находила, хоть и много раз их читала. Так – небольшие заметки, часть огромных дневников фаворитки, которая была сначала мадемуазель Пуассон, потом стала мадам д'Этиоль, а затем маркизой и герцогиней Помпадур. Какая интересная судьба стоит за этой цепью имен, какие превращения! И как жаль, что Антуанетта так мало прожила…
Соня поднесла к лампе первый лист и начала в который раз изучать каллиграфический почерк маркизы со множеством устаревших слов.
«Душа моя неспокойна… Но откуда взяться спокойствию? Это же не охотничий домик на природе, а королевский дворец в Версале. Кругом сплетники, интриганы. Только и ждут, когда ненавистная Помпадур надоест королю и можно будет вышвырнуть ее вон. Сначала я думала, что их смущает сосуществование любовницы короля рядом с августейшим семейством. Но ничего подобного! И двор, и само семейство смущает то, что я – не аристократка, как прежние любовницы короля. Хоть милый Луи и присвоил мне титул маркизы Помпадур, но для дворцовой элиты я – парвеню, буржуазная выскочка. Как говорил драматург Мольер – мещанка во дворянстве».
Соня оторвала взгляд от листа и задумалась. Весьма неосторожно со стороны маркизы выбрасывать такие записи. Впрочем, слуги личных покоев были ей преданны. А маленький мальчик, играющий на ковре в солдатиков, вообще еще не умел читать. Но все равно – неосторожно!..
Неужели королевский двор пришел в ярость из-за дневников маркизы? Хотя, впрочем, какой королевский двор?! Во Франции уже с конца прошлого XVIII века – Республика. Да там революция случилась еще в 1789 году! Взятие Бастилии. Казнь последнего короля Людовика XVI, который, между прочим, приходился Людовику XV далее не сыном, а уже внуком. Да со смерти Помпадур прошло больше века, а точнее – сто одиннадцать лет! Кто станет волноваться сегодня из-за того, что маркиза плохо написала о дворе, который не существует уже сотню лет?! Нет, надо читать дальше. Вот лист, исписанный с обеих сторон мелким бисером.
«Этот распорядок дворцовой жизни можно выдержать только с железным здоровьем. Вечно праздничная лихорадка! Версальский дворец сияет огнями днем и ночью. Больше всего король боится темноты и скуки. Поэтому балы и развлечения у нас с утра и до 2–3 часов ночи. А уже к 8 утра следует явиться на мессу. Но Людовик частенько заглядывает ко мне и до мессы. Поднимается в мои „верхние“ покои из своих „нижних“ – тихо, по потайной лестнице. И надо быть готовой – прелестной, веселой, остроумной. Одетой по последней моде. Несмотря на недомогания и усталость. А я так устаю!
Моему милому королю хватает на сон 5–6 часов. Он всегда бодр, здоров и готов к новому развлечению. Ну а я постоянно мучаюсь мигренью или мне трудно дышать. Хуже всего, что в постели я – хилая курица. Луи готов посвящать альковным играм хоть всю ночь, а у меня не тот темперамент.
Я пробовала горячить себя и травяными настойками, и отваром кореньев, и даже шпанскими мушками. Мало помогает. К тому же мой лекарь говорит, что это вредно для моего слабого здоровья.
Много он понимает – кретин! Да я на все согласна, лишь бы удержать любовь короля! Да я ни жить, ни дышать не могу, если не ощущаю, что Луи рядом. Пусть со своими друзьями или министрами, но в том же дворце, со мной. Я должна его видеть, вдыхать его запах. Иначе мне не жить!
Я ведь уже пробовала. У меня был супруг. Хороший добрый человек, которого мне сыскал заботливый месье де Турнем, между прочим, его племянник – Шарль Гильом ле Норман д'Этиоль.
Бедняга не блистал ни красотой, ни умом. Едва увидев меня, свою 19-летнюю невесту, влюбился без памяти. Нас обвенчали в парижской церкви Сент-Эсташ 9 марта 1741 года, и я стала мадам д'Этиоль. Через год после свадьбы родился сын – слабенький, проживший всего два месяца. А в 1744 году появилась обожаемая дочка Александрина.
Зачем я это вспоминаю? Да затем, чтобы напомнить самой себе, что хоть я жила размеренно и спокойно, но не была счастлива. И еще – я всегда помнила, что сказала гадалка: «Ты станешь фавориткой короля!»
И вот однажды Шарль привез меня на какой-то аристократический вечер, где присутствовал король. Я увидела… и моя размеренная жизнь была кончена. Я влюбилась! Не в короля – в человека. Да если бы Луи был бедным клошаром, я пошла бы за ним и в шалаш! А тут еще глупый Шарль пристал ко мне с дурацкой шуткой:
– А ты могла бы мне изменить?
Меня словно молнией пронзило.
– Уж если я и изменю мужу, то только с королем! – дерзко ответила я.
В моем сердце уже жил облик прекрасного молодого мужчины, его обволакивающие темные глаза, зовущие алые губы. Это было как наваждение. Я не имела сил устоять…»
Соня снова оторвалась от записок, вспоминая, что знала о жизни Великой Маркизы. А жизнь у той была – как в романе!
Чтобы познакомиться с королем и понравиться ему, Антуанетта д'Этиоль проявила дерзкую смекалку и приложила множество усилий. Простая парижанка не могла запросто познакомиться с королем – Антуанетта решила неожиданно попасться ему на глаза и поразить воображение. Она придумала неожиданное место встречи – заплатила королевским лесничим, и те пропустили красавицу в лес, где охотился Людовик XV.