Не имей сто рублей... - Горбачевская Елена. Страница 12

— Ну, да…

— Тогда не мешай мне греться!

И я поплевала на ладошки и принялась бодро размахивать топором. Только щепки во все стороны полетели. А Санька заботливо забирал нарубленное и складывал на тлеющие угли незатушенного костра для просушки. Меня даже пот прошиб. В общем, вся одежда стала мокрой не только снаружи, но и изнутри. И надо же было такому случиться, что одно из поленьев, по которому я вдарила особенно сильно, отскочило прямо мне в лоб! В эту секунду я средь бела дня увидела прекрасное звездное небо.

Шишка надувалась прямо на глазах. Наверное, таким вот странным образом сосна решила передать мне эстафету. В выращивании шишек. Если отпуск и дальше будет продолжаться в том же духе, то к моменту возвращения в Минск вид у меня будет такой, что первый же милиционер сочтет необходимым задержать столь ободранную персону. На всякий случай, для выяснения личности.

Я уже дорубала злополучную сосну, когда наш папа принес добавку к утреннему улову, уже выпотрошенную и почищенную.

— Ну, папуля, ты у нас просто молодчина, добытчик! — воззрился на его улов сын.

— А Санька тоже молодец, — добавила я. — Смотри, сколько черники собрал!

— И Ежик тоже пользу принес, — сделал Санька реверанс в мою сторону. Разумеется, имея в виду дрова, а не собранные мной грибы. До них, похоже, никому, кроме меня и дела-то нет.

— Ага, целых метров шесть или семь этой самой пользы, — отозвалась я, окидывая взглядом груду поленьев и кучу щепок. — Сережа, а ты забрал ту рыбу, которую пацаны наловили?

— Конечно, и даже почистил. Они обещали часам к восьми-девяти подойти, так что надо уже за уху приниматься.

— Хорошо, сейчас кастрюлю поставлю, — ответила я и принялась разводить огонь.

— А что это у тебя на лбу? — Сережа наконец заметил пресловутую шишку.

— Полено отскочило.

— Да уж, наш Ежик найдет себе неприятности даже там, где их нет.

Тяжко вздохнув, я принялась за кухонные обязанности. И когда пришли ребята, уха, пахнущая приправами, была уже практически готова. Явились все трое утренних рыболовов.

Так как тарелок у нас было только по количеству предусмотренных едоков, то есть три штуки, было решено сначала накормить гостей, а самим поесть после. В общем, ребятишки кушали, а мы сидели рядышком, рискуя захлебнуться слюной. Ничего, выжили. Подрастающее поколение оказалось столь воспитанным, что даже самостоятельно вымыло за собой посуду.

Наконец и мы принялись за трапезу, а пацаны уселись рядышком в ожидании чая. Угощать наших сотрапезников коньяком мы не рискнули в силу их малолетства.

Прихлебывая наваристый обжигающий бульон, я, наконец, задала давно мучивший меня вопрос:

— Слушайте, ребята, а что это за Черное озеро находится здесь неподалеку? Нам таких страстей про него порассказывали, что я уже не знаю, что и думать!

— Озеро как озеро. Я на нем раз сто бывал, — ответил конопатый крепыш, которого, как выяснилось, звали Витей. — А то, что бабки о нем всякие глупости рассказывают, так это полная чепуха.

— Да, действительно, — поддержал его смуглый паренек, Виталик. — Мы в этом году с пацанами ездили туда. Правда, место не очень уютное, ничего красивого там нет, да и рыба не водится. Но никаких привидений или вампиров не встретили. Даже обидно.

— Тоже мне, нашел, на что обижаться! — наконец вступил в разговор третий парнишка, Костя. А я уже было подумала, что он вообще разговаривать не умеет. — Ничего-то вы толком об этом озере не знаете, вот и говорите ерунду!

— А что ты уже такое особенное знаешь? И откуда?

— Я же сам мядельский. И бабка у меня недалеко отсюда в деревне живет. А история эта давняя. Моей бабке ее рассказывала ее бабка.

— Ну, так что же ты молчишь? — налетели на Костю друзья.

— Действительно, расскажи, интересно же! — я их охотно поддержала.

— Ну, так слушайте…

Закипал чайник, весело потрескивали поленья в костерке, бросая отблески пламени на лица сидящих. Гудел ветер в кронах сосен, сбрасывая на нас с веток дождевые капли и разгоняя тучи. Начинало смеркаться.

12. Легенда Черного озера

Было это давным-давно. Даже никто не помнит, когда именно. Мне эту историю часто рассказывала бабка. А ей — ее бабка.

В густом лесу, среди озер, далеко от городов стояла небольшая деревенька. И жила в этой деревушке девушка неописуемой красоты. Звали ее Мария. Многие парни заглядывались на нее, любовались прекрасными белокурыми косами, бездонными голубыми глазами. Сватов засылали к ней неоднократно. Но только смеялась Мария, отмахивалась от ухажеров. Мол, и с родителями ей неплохо, не спешила замуж. А надо сказать, что не только красотой своей необыкновенной привлекала она. Любая работа спорилась в ее проворных руках: корову ли подоить, воды ли наносить, спрясть, соткать — нигде не было ей равных. А нрава она была веселого, что бы ни делала, напевала себе песенку. Сколько раз пастухи ли, пахари ли забывали о работе своей, заслушавшись ее пением.

Так и жила Мария с отцом-матерью, с братьями и сестрами в большой и дружной семье, пока не минуло ей восемнадцать.

И вот однажды летом, собирая с подругами в лесу грибы, встретила Мария Андрея. Никогда раньше не видела она этого хлопца. Да и немудрено. Жил он на хуторе, в деревню наведывался редко, потому как тринадцати лет остался он сиротой, отец его помер. А мать хворая была, да младших братишек-сестричек орава. Да хозяйство большое, везде глаз да глаз нужен. Пока был жив отец, они никогда не бедствовали, а теперь приходилось Андрею одному все на себе тянуть. Да не беда, парень он был крепкий да работящий, только вот на девушек времени не оставалось. «Чует мое сердце, помрешь ты бобылем!» — вздыхала больная мать, с тревогой глядя на сына. А тот только смеялся в ответ: «Успею еще, маменька!» И то правда: только двадцать третью свою весну встретил он. Правда, был не по годам рослым и сильным, да еще серьезным. И вот однажды пошел Андрей в лес, на охоту. И встретил девушку с волосами цвета спелой пшеницы, в глазах которой словно небо отражалось. И с той минуты потерял он покой и сон.

И Мария никак не могла забыть лесного богатыря, его добрую улыбку. И когда пришел он в их деревню, в лавку за солью, словно обмерло что-то у нее внутри.

— Как зовут тебя, девица? — улыбаясь, спросил он ее.

— Мария…, — прошептала она, потупив очи долу.

— Славная ты… И имя у тебя красивое.

С тех пор Андрей все чаще стал наведываться в деревню. То к кузнецу, то в лавку. Бывало, придет, купит спичек. А на следующий день снова является — оказывается, про гвозди забыл. И каждый раз старался будто бы случайно встретиться с Марией. И та встреч этих не избегала. Даже подруги стали подсмеиваться, что это она в лавку зачастила. А сами ждали, когда же лесной великан сватов засылать будет.

Все было бы ладно, и к осени сыграли бы свадьбу. Да был в тех краях один пан. Нрава премерзкого. Старый уже, пузатый и плешивый, увидел он однажды красавицу Марию и решил забрать ее к себе в имение. В неволю темную на муку вечную.

Да слухом земля полнится. Не дали люди добрые девушке погибнуть, предупредили заранее и ее, и Андрея. Бросил он хозяйство, оставил мать и малышей и собрался в дорогу дальнюю. Потому как решил, что без Марии жизнь ему не мила будет. Забрал ее от отца-матери, да в темный лес повел, от злого пана прятаться. Никто лучше него не знал леса, никто не смог бы выследить их. Собрав в мешки скудные пожитки, на ночь глядя отправились они в густую пущу.

А тем временем набежали огромные тучи. Как радовались им родители Марии, думая, что ливень смоет следы беглецов. Но не тут-то было! На дворе стоял август, и небо вовсю полыхало зарницами, не даря земле долгожданного дождя. Только гром грохотал, да молнии сверкали одна за одной.

Вовремя убежали влюбленные. Потому как утром в деревне пан объявился со своими гайдуками. Ой, и разгневался же он, узнав о побеге Марии! Велел всыпать плетей ее отцу, чуть до смерти не забил. Да не догнать, не найти в лесу беглецов, что иголку в стогу сена. И тогда велел пан спустить своих собак охотничьих, ищеек, на дикого зверя натасканных. Чтобы по следу найти, чтобы Марию забрать, а Андрея на месте растерзать.