Как закалялась жесть - Щеголев Александр Геннадьевич. Страница 84

— Судье нужен.

— А судье ЕЩЕ не нужен…

…Это было, как дурной сон, из которого не удается выскочить. Дырову задавали вопросы. Что за женщина принесла ему документы? Что в них было? Снимал ли копии? И наконец — где, где, где эти чертовы материалы?! Он уходил от ответов, как мог. Его спрашивали: куда пропал Неживой Виктор Антонович, в какой норе зализывает раны? Здесь Дыров нисколько не кривил душой: откуда ему знать?! Единственный собственный вопрос, которым он смог разнообразить эту беседу, был такой: вам-то, господа, зачем все это нужно? «Яйцевик» снизошел до ответа. Им нужен, во-первых, Неживой со всеми его потрохами («…А разве тебе, полковник, самому не хочется поквитаться с этой гнидой?»), и во-вторых, им нужна доля в проекте «Ферма-2», буде такой когда-либо возобновлен. Вам — это генерал-полковнику Курицину? — попытался пленник развить тему, однако Цыпляк только пальцем ему погрозил…

Где же помощь? — метались мысли Дырова. Где хваленая «кремлевка», где люди в камуфляже, которые должны его спасти?

Никого. Пустая грунтовка, покрытая спрессованным снегом, и темный лес, обступивший залитую ксеноновым светом сцену.

Его больше не били. То ли инструкции не позволяли, то ли присущее элите благонравие.

А потом его потащили вглубь леса, прочь от дороги. Там и вправду обнаружилась свеженачатая яма — по колено. Дырова столкнули вниз, бросили лопату и сказали: «Копай». Тут его впервые вырвало. Наверное, от нервов. Или от удара в больную печень. Или от того, что он допер, наконец, — помощи не будет. Его предали. Подставили. Никому он не нужен, а все договоренности с господином Ястребовым, несколько часов назад казавшиеся великой победой, — блеф. Его попросту отдали на съедение.

И тогда полковник ГООП заголосил, выдавая все свои немудреные секреты…

* * ** * *

…«Правдодел» ему вкололи, предварительно привязав к дереву. Хороший «правдодел», малотоксичный, из последних. Своему кололи, не кому-нибудь.

Минут через десять всё было кончено. Признания, сделанные Дыровым на краю могилы, полностью подтвердились. Материалы он и правда отдал Ястребову. Что за баба их принесла — не знает. Копий не снимал.

— К дяде, значит, побежал, — сказал Цыпляк. — У-умный…

— Да приссал просто.

— Какая разница?

И про Неживого Дыров не соврал: встречался с ним один раз в больнице, на следующий день после взрыва, и куда тот потом подевался, не в курсе…

— Что с ним теперь? — спросил помощник.

— Да ничего. Кому, нах, он нуж о н, гриб поганый?

Команда мучителей погрузилась в джипы и укатила, бросив пленника в лесу. Отвязывать не стали: так и стоял он, крепко примотанный к дереву. Деньги, документы, мобильник, — всё забрали, шутники в штатском. Хорошо хоть одежду оставили …

* * ** * *

…Приссал, не приссал, но переволновался из-за этого компромата — точно.

Получив пакет с надписью «Отомсти за Рому, Драматург!», на службу Дыров не вернулся. Резонно предположив, что телефонный разговор с душеприказчицей Саврасова прослушали (хотя бы частично), он решил срочно потеряться. Запас времени у него был: пока расшифровка ляжет на стол заказчиков, пока ее прочитают… Причем, прослушать могли обе стороны: как «кремлевка», так и «соседи».

Зашел в одну из явочных квартир, выгнал дежурных и ознакомился с подарком в подробностях. После чего уже не сомневался. Хранить у себя такое, даже копировать — это самому на наковальню взобраться и кузнеца позвать. А потому — скорее гнать в центр. Точнее — в Кремль. Позвонил из автомата Ястребову, непосредственному начальнику Неживого. Мол, я — такой-то, работал с Неживым по известному вам зданию на бульваре… Достаточно оказалось произнести: «У меня на руках документы по проекту „Ферма-2“…», как его тут же оборвали и пригласили на беседу. Даже встретили у Боровицких ворот и провели, куда нужно.

Господин Ястребов, Первый заместитель начальника службы ЗК, был чужаком, пришел в Систему со стороны. Как ни странно, бывший режиссер, удачно прыгнувший во власть. Школьный товарищ Самого. Моложавый, энергичный. Интеллигент… Может, потому и не было в Кремле (по слухам) более жестокого человека, что он интеллигент?

Первый зам бегло проглядел содержимое пакета: бумаги, диски со всевозможными записями. Смотреть или слушать записи не стал, смахнул всё в стол. Потом спросил: и сколько вы, мил человек, хотите? Нисколько, ответил Дыров, ибо за государство радею.

— Тонкий вы человек, — улыбнулся Ястребов. — Что ж, давайте тогда подыщем вам место и занятие, более достойное вашего патриотизма и вашего благоразумия. Вы не против?

Разумеется, он был не против! Работать на службу ЗК? Да это его давняя мечта! Поэтому, когда могущественный ферзь попросил его, боевого офицера, сыграть в жертву, он согласился (хотя мошонка, если честно, в первый момент поджалась). Нужно было прихватить раскрывшегося противника на незаконных действиях. Противник — это та часть ФСБ, которая вечно ставит широко мыслящим людям палки в колеса. Они непременно захотят получить вот эти вот документы, всплывшие так кстати; и они не смогут сдержаться, пойдут на нарушение закона. Полковник ГООП Дыров, оказавшийся жертвой злоупотреблений, даст против мерзавцев уничтожающие показания, — и это будет сильная позиция. Шах, без двух ходов мат…

Так Дыров и стал живцом.

— Вы не тревожьтесь, страховать вас будут ювелирно, — заверил его Ястребов. — Ни один пес из своры не унюхает…

Оказалось — ложь. Никакой страховки, никакой хитроумной комбинации. Первому заму начальника ЗК плевать было и на противника вообще, и на Дырова в частности. Он просто избавился от ненужной фигуры — вот и вся интрига. Почему не мог прогнать — без затей, по-барски? Ну, дык… режиссер, интеллигент, белая кость… Опять я повелся на посулы, Драматург хренов, подумал Андрей Робертович. Сколько раз подставлял других — чтобы в решающие моменты жизни поверить… и кому? Сначала Неживому с его «генералом». А теперь — его непосредственному начальнику! Хищникам, не признающим ничего, кроме сырого мяса…

Он яростно рванулся.

Ни веревка, ни дерево не поддались. Он рванулся еще и еще раз. Смешно было пытаться, ведь зафиксировали его профессионалы.

* * ** * *

…Гнев быстро сменился тоской, тоска — апатией. Психохимическое вмешательство стремительно давало о себе знать: сонливость подступала неудержимо. Перед тем, как отключиться, Дырову отчего-то вспомнился один из поворотов его беседы с Ястребовым.

— …Полковник Неживой очень хорошо о вас отзывался, как о профессионале высокого класса, — сказал хозяин кабинета. — Теперь я убедился в этом лично.

Поддавшись мальчишескому желанию хоть как-то досадить дорогому Витюше (который то ли жив был, то ли уже не совсем), Дыров отреагировал:

— К сожалению, не могу ответить тем же. Работая фактически в тепличных условиях, Виктор Антонович, тем не менее, умудрился прошляпить такую диверсию. Это, конечно, вне сферы моей компетенции, но в нашем ведомстве и за меньшие проколы «приземляют» до конца жизни.

Ястребов усмехнулся.

— Вы ведь, кажется, друзья с Виктором Антоновичем? Вашему другу и так сейчас тяжело, не стоит раньше времени его закапывать. Мне импонирует ваша принципиальность, Андрей Робертович, поэтому я вам объясню ситуацию, хоть она и вправду вас не касается… — он вдруг перешел на шепот. — В это трудно поверить, но без полковника Неживого наша служба развалится. Скажу вам больше. Без таких, как он, разрушится весь новый порядок, который мы с такими жертвами построили. Так что давайте простим ему слабости и проколы, от которых никто не застрахован. Простим?

— Простим, — выдавил Дыров.

— Давайте лучше подумаем, чем конкретно вы, его друг, можете помочь ему, а значит, всей нашей службе…

А ведь они меня прикончат, подумал Дыров, проваливаясь в ночь. Не эти, так те. Не те, так эти. У Нового Порядка чешутся зубки, а его огромная зубастая пасть хватает всех, кто имеет глупость к ней приблизиться. Неживой прощен — непонятно за какие заслуги, — но кто бы даровал прощение мне? Ведь я свой. Я — такой же мясник, как и вы, господа. Я исправно поставлял пищу для вашего зверя. Полистайте уголовные дела, положенные на ваш алтарь, и вы осознаете всю чудовищность этой ошибки. Я не желаю быть жертвой!