Клочья тьмы на игле времени - Парнов Еремей Иудович. Страница 33

Еще раз попытался подняться. Превозмогая боль, кое-как оперся на правый локоть. Левая рука, почему-то невероятно толстая, была забинтована. Бинт очень странный. Тонкий и крупноячеистый. Совершенно неизвестная материя, во всяком случае, не полотно. И одет он в какую-то полосатую куртку. Был уверен, что видит эти коричневые и белые полосы первый раз в жизни.

Показалось, что где-то капает вода. Прислушался. Как будто сзади. Отвернулся от окна и, заглушая закушенной губой стон, перевернулся на живот. Белая дверь с круглой стекляшкой, очевидно волчок. Справа от двери странная белая чаша с блестящими металлическими завитками, с которых медленно срываются капли. Наверное, водопровод. Такой роскоши не позволяют себе даже многие владетельные особы. Водопровод специально для узника… Усмехнулся. Подставил кулак под подбородок. Оперся на локоть. Посмотрел вверх. С потолка свешивались две веревки. Короткая веревка заканчивалась какой-то стеклянной колбой, внутри которой поблескивал окутанный тонкой проволокой стеклянный столбик; длинная - петлей.

До петли можно было дотянуться рукой. Со странным спокойствием, будто это касалось кого-то другого, а не его, Мирандо понял, что приговорен к удушению. Подивился, что аутодафе должно произойти в камере. Но разве весь процесс его не был сплошным нарушением правил?

Беззвучно отворилась дверь. Вошел высокий человек в белой распахнутой мантии. Мирандо показалось, что он однажды уже видел такую же коротко остриженную голову. И эти уши, опасные, клиновидные волчьи уши. Под мантией был странный черный костюм. Серебряное шитье, серебряные пуговицы, сверкающие сапоги. Под самым подбородком черный крест с мечами.

Мирандо решил, что это гроссмейстер какого-нибудь тайного ордена.

Человек зачем-то взял его незабинтованную руку. Сжал двумя пальцами запястье. Некоторое время подержал так. Потом опустил. Достал из кармана мантии блестящую коробочку. Открыл. Вынул стеклянную трубочку с блестящей пуговкой. Насадил на блестящий кончик иглу. Раздавил крохотную склянку с желтой жидкостью. Сунул туда иглу. Оттянул пуговку, и желтая жидкость перешла в трубочку.

Как завороженный Мирандо следил за этими непонятными действиями. Гроссмейстер явно свершал какой-то обряд. Опять взял Мирандо за руку. Завернул полосатый рукав. Мокрой белой тряпочкой протер кожу под самым локтем. Резко всадил иглу. Мирандо вздрогнул. Но все уже было кончено. Человек в белой мантии вырвал иглу и потер мокрой тряпочкой уколотое место. Оно почти не болело.

Он что-то сказал, но слова его были чужими.

– У тебя осталось еще два часа, - неслышный голос изнутри объяснил Мирандо слова Гроссмейстера. - Два часа, понял? Не затрудняй нас и сделай это сам. Ты же не хочешь, чтобы повторилось вчерашнее? Не так ли? Поэтому будь умницей. Иначе тебе будет еще больнее. Намного больнее. Ты понял? Тебе будет так больно, что ты станешь молить о той милости, которая тебе дана сейчас. Послушай моего совета и не тяни.

Черный Гроссмейстер в белой мантии собрал свои ритуальные принадлежности в блестящий ларец. Уходя, легким прикосновением тронул петлю, и ее тень закачалась на захлопнувшейся двери.

(Запись в лабораторной тетради: пересечение континуумов.)

Лежа в темноте, Мирандо вспоминал удивительный сон. Лихорадочной прохладой веяло от стен. Мертвая тишина стояла в крохотной камере, каменном мире, который плыл через ночь. Постепенно смирялись учащенные удары сердца. Но что это?

Чуть слышно лязгнул люк. Затеплился красный огонек и заколыхался в фонаре под потолком. Шарахнулась длинная тень от чьей-то руки, и черный провал захлопнулся. Впервые Мирандо видел, как меняют свечу.

Но он даже не заметил этого. Все воспроизводил в памяти этот только однажды слышанный прежде грустный проникновенный голос Сочувствующего:

– Крепись. Избавление близко. Постарайся избегнуть ловушек, которые приготовил тебе следователь. Я помогу тебе, - шепнул Сочувствующий, когда меняли свечу.

Горячие благодарные слезы переполнили глаза. Мирандо плакал беззвучно и жарко. И красноватый свет причудливо переливался в его мокрых ресницах.

Отныне он знал, что у него есть союзник. Живая человеческая душа, готовая помочь ему в бесконечных блужданиях по кругам ада. Какая всепоглощающая радость! Она переполняет его. Отныне нет места отчаянию!

Сомнение оставило его. Тяжесть расплавлялась в слезах. Он поднялся с убогой постели преображенным. Но всего лишь миг продержалась его свобода. Короткий миг, за который не успеть даже подумать о том, почему в эту ночь ему ничего не подмешали в питье.

Взвыла, заскрипела могильная плита двери. Треск факелов и звон оружия ворвались из гулкого коридора.

– Мирандо! На допрос!

Он торопливо плеснул на руки воды из кувшина. Провел мокрой ладонью по глазам.

– Быстрее! Выходи!

Кавалер стражи положил на плечо свою тяжелую рыцарскую руку и чуть подтолкнул узника вперед.

Мирандо шел на допрос без страха. Шел с чувством, которое больше всего напоминает радостное и тревожное ожидание. Так отправляются на битву, счастливый исход которой предрешен. Враг коварен, изворотлив и злобен. Но оружие проверено, резервы подтянуты, а союзники верны и несокрушимы.

Мирандо не сомневался, что Друг, как он теперь называл Сочувствующего, поможет ему. Вместе они одолеют Фанатика.

Затхлостью веяло из сумрачных подземелий, кровью и нечистотами. Но ветер свободы уже ласкал лицо.

С тихой улыбкой предстал он перед черным столом. Готовый приступить к пытке палач и хитроумные орудия, приспособленные для того, чтобы сподручнее дробить кости и рвать человеческую плоть, не пугали его. Он уже вознесся над этим. Чужие несчастливые жребии. О них позволительно не думать, когда есть Друг.

Друг сидел за столом один. Поднял голову от бумаг. Едва заметно улыбнулся и тотчас же зарылся в свои протоколы. И словно из шелеста допросных листов родился шепот.

– Специальный декрет предписывает инквизиторам на местах посылать в Рим краткое изложение обвинений, предъявляемых подследственным. Его святейшество лично читает каждую аннотацию. Он в курсе всех дел, которые находятся в производстве. Понимаете?