Поймай падающую звезду - Браннер Джон. Страница 20

Креоан ничего ей не ответил, даже не улыбнулся, и обеспокоенная Чалит спросила, в чем дело. Креоан передал ей слова Ху, но она не успела ничего сказать в ответ — предводитель, с удовлетворением осмотрев добычу Чалит, вернулся на место и приказал флотилии двигаться дальше.

С этого дня ни одна охота не обходилась без Чалит, рыболовы признали ее своим вожаком. Креоан видел, что только один повелитель страдает от зависти к пленникам, которые выше его ростом, считая, будто именно они, или такие, как они, мешают ему обрести полную королевскую власть. Капитаны лодок вели себя так же, как их хозяин, но рядовые воины признали талант Чалит и не скрывали этого. Она могла уплыть гораздо дальше, чем они, нырнуть глубже и тащить тяжеленную добычу, нисколько при этом не уставая. С каждым разом она все дольше оставалась за бортом, испытывая терпение повелителя, пока однажды он не пригрозил ей, что они уплывут без нее, если она будет продолжать в том же духе. Внешне покорная, она прятала усмешку, и только Ху и Креоан видели, что ей ни капельки не страшно.

Ху по-прежнему не говорил ни слова, но у Креоана на душе было неспокойно. Картина, нарисованная Ху, казалась ему вполне правдоподобной: ведь, действительно, если на другом берегу океана они найдут новые города, а темнокожие воители их завоюют, он никогда себе этого не простит. Снова и снова он пытался найти выход, но понимал: при малейшем неверном движении они могут оказаться выброшенными за борт. Единственное, что им оставалось, это постараться остаться в живых и все решать на месте, когда придет время.

Стаи огоньков каждый день пролетали над их головой, подтверждая, что лодки следуют правильным курсом. Шли дни. Повелитель становился все более раздражителен, и Креоан часто ловил на себе его подозрительный взгляд. На пятнадцатый день, часа через два или три после рассвета, они увидели, что стайка огоньков в тускло-коричневых нарядах села на острове, появившемся на горизонте.

Великое волнение охватило всех пассажиров, даже. Ху очнулся от апатии и с интересом смотрел, как их лодка подплывает к поросшему зеленью берегу. Все на острове — земля, деревья, камни — было усеяно огоньками. Они роились, собирались в группы и, к удивлению Креоана, даже кричали.

— На эдод раз ты оказался прав, — сказал предводитель, по-прежнему восседая на корме. — Я очень надеюсь, что во всем остальном ты тоже был прав.

— Теперь нам надо всего лишь следовать за любой стаей огоньков, летящих дальше через море, — сказал Креоан и вновь почувствовал на себе осуждающий взгляд Ху.

Они заплыли в небольшую бухту. Отряд вооруженных воинов отправился на разведку и вернулся с двумя известиями: что остров необитаем и что огоньки пахнут, как хорошая еда. После этого лодки причалили, воины разбили лагерь. Было решено: они останутся здесь до тех пор, пока не станет ясно, в какое время и в каком направлении улетают отсюда огоньки.

Сам повелитель был очень обрадован, что неизвестные ему земли действительно существуют. Он ослабил надзор за путешественниками, и Чалит тут же исчезла. Временами ее можно было увидеть среди скал, торчавших из моря недалеко от берега. Ху тоже ушел и бродил в одиночестве по острову, поэтому Креоану не оставалось ничего другого, как заняться изучением жизни огоньков — этих странных существ, размножавшихся здесь, на острове.

Он узнал многое, о чем раньше не имел представления. Огоньки гнездились на высоких скалах, откуда группы новорожденных огоньков спрыгивали, испытывая свои еще не светящиеся крылья. Они добывали себе пищу, роняя раковины моллюсков на камни с высоты или вылавливая рыбешку, неосторожно появлявшуюся на поверхности воды. Но поведение взрослых огоньков, причина их полетов в города, которые уже не нуждаются в освещении, — это по-прежнему оставалось для Креоана тайной, подтверждающей слова Моличанта о способностях человечества, утраченных навсегда. Не было сомнения, что именно вмешательство человека заставило огоньков вести себя таким образом. Но также было очевидно: теперь, спустя тысячелетия, тот же самый человек обо всем этом может только догадываться.

В конце дня уставший Креоан вернулся в лагерь. Ужин был уже готов, и он взял кусочек жареного огонька. Как и предполагали разведчики, мясо огонька оказалось очень вкусным.

Чалит не возвращалась, и Креоан начал волноваться. Он долго сидел у костра и ждал ее, хотя с удовольствием бы лег спать, как все остальные. Наконец она появилась, оживленная, легкая, с сияющими фосфоресцирующими волосами.

— Где ты была? — Креоан не мог скрыть тревогу. — Я волновался!

— В море, конечно, — небрежно ответила Чалит. — Ты же знаешь, как меня притягивает море!

— В такой ситуации ты могла бы… — Креоан вдруг понял, что говорит слишком громко, и перешел на шепот. — В такой ситуации ты могла бы отказаться от удовольствий! Неужели ты не понимаешь, что Ху абсолютно прав: из-за моей болтовни другому материку угрожает та же зараза, которая погубила города на нашем побережье.

Весь вечер, сидя у костра и поджидая Чалит, он пытался придумать, как защитить неведомый город от завоевателей и в то же время самим остаться в живых.

— Что толку говорить об этом? — пожала плечами Чалит. — Если бы не встреча с этими людьми, мы потратили бы месяцы, а то и годы, бродя по побережью и не находя ничего, кроме их ужасных следов и запустения. Что касается их самих, то они довольно симпатичны, хотя амбиции их повелителя мне отвратительны.

— Конечно! — согласился Креоан. — Поэтому я и не понимаю, как ты можешь быть такой беспечной. Ведь они, как снег на голову, свалятся на ничего не подозревающих людей.

— Я беспечна, возможно, потому что чувствую: наша цель высока, и Земля на нашей стороне.

Эти слова показались Креоану настолько безответственными, что он чуть не взорвался от негодования, но Чалит приложила палец к губам и показала глазами на берег. К ним шел один из стражников, и продолжать разговор явно не стоило.

Это была их последняя возможность поговорить друг с другом — на рассвете лодки снова отправились в путь вслед за цепочкой огоньков, которые, как и предсказывал Креоан, летели к дальнему берегу.

Креоан чувствовал, что его депрессия усиливается, но ничего не мог с собой поделать. Море было спокойно, гребцы ритмично налегали на весла, хотя ощущалось, что они устали; день сменял ночь, и остановки для ловли рыбы были такими же частыми, как и раньше. Все было по-прежнему, кроме одного: когда бы Креоан не смотрел за борт, ему казалось, что за ними под водой следует нечто странное, напоминающее коричневый камень размером не меньше их лодки. Однако, возвращаясь с рыбной ловли, никто не сообщал ни о чем необычном, и в конце концов Креоан решил, что это ему мерещится.

XVI

— Мы совсем близко от берега, — прошептала Чалит, влезая в лодку после очередной рыбалки на двадцатый день плавания.

— Откуда ты знаешь? — спросил Креоан. — Изменилась растительность?

— Нет, дело не в этом, — ответила Чалит, выжимая волосы.

— А в чем? — не понял Креоан.

С тех пор, как они покинули остров огоньков, он пытался определить, в чем причина ее совершенно беспочвенного, на его взгляд, оптимизма. Он с невероятной тревогой ждал развития событий, которые сам спровоцировал, а она была абсолютно спокойна. Постепенно у него сложилось впечатление, что она просто не понимает, какую серьезную опасность представляют темнокожие воители для ничего не подозревающего города. Но поскольку Креоан знал, что отсутствием воображения Чалит не страдает, ее поведение было для него загадкой.

Ху, который тоже всю дорогу, очевидно, размышлял о несчастном неведомом городе, посмотрел на Креоана и покачал головой:

— У тебя осталось слишком мало времени, чтобы что-то придумать.

Чалит удивленно взглянула на Ху:

— А что он должен придумать?

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! — воскликнул Ху.