Дагестанское Досье - Овчаров Виталий. Страница 3

Терская линия, возрожденная усилиями Владимира Рушайло, была не самым лучшим местом службы. По собственной воле туда никто не стремился. И не потому, что так уж сильно боялись боевиков; просто условия службы более соответствовали не двадцатому, а пещерному веку.

Вот, например, застава "Первомайская" у печально знаменитого одноименного селения. Застава расположена на развалинах МТФ, разбитой снарядами еще в 1996 году. Несколько кунгов и выгоревшие добела палатки. Непролазная грязь кое-где присыпана речным песком и выложена камышом. Камышом обшиты разрушенные стены фермы. Камышом выстланы траншеи, наблюдательные пункты и ходы сообщения. Вообще, камыш - это единственный доступный стройматериал, а единственный стройинструмент - саперная лопатка. О тракторах и спецмашинах приходится только мечтать.

На заставе царит тотальный дефицит. Не хватает дров, сигарет, хорошей чистой воды, хлеба. Хлеб вся 6-я тактическая группировка получает не с хлебозавода (которому изрядно задолжала), а из магазинов и столовых. То есть тот хлеб, который уже не распродается - вот его солдатам и отдают бесплатно. Иной раз присланные батоны даже нож не берет… Заготовка дров забирает треть времени. Ручными пилами с поломанными зубьями, солдаты в соседнем лесочке елозят по сырым стволам, потому что сушняка уже давно не осталось: выбрали. Потом засовывают эти сырые дрова в буржуйки. Буржуйки плюются и коптят, но зато внутри становится тепло. Вечером согреют воду, устроют баню.

Но самая большая проблема - это нехватка людей. Один-два офицера на роту стало нормой. Откомандированные от своих частей на два месяца, офицеры вынуждены впрягаться сразу в несколько лямок. Взводами командуют сержанты-контрактники. Они здесь уже полгода - и давно забыли, что такое цивилизация и ее блага. Довольствие маленькое, но и его здесь не на что потратить. При первой же возможности контрактники "рвут когти". Что же касается офицеров, то они на заставе "гости" - и на все происходящее смотрят сквозь эту призму. Солдаты по сути предоставлены сами себе.

Можно сколько угодно долдонить пресловутый Устав, в котором написано, что боец должен стойко переносить трудности. Но боец не слепой. От того, что он видит, боевого задора не прибавится. Зато "чехи" о бойце не забывают. Ночами они подбираются к самому валу, и воют, подражая шакалам. Какое-никакое, а развлечение.

Примерно так выглядели все заставы ВВ.

Охрану дагестано-чеченской границы на равнине осуществляла 34-я бригада ВВ, в горах - 102-й бригада ВВ. Заставы заблокировали в основном дороги, но для мелких групп граница была проницаема. Тем не менее, эти меры имели свои последствия: федералам удалось взять под контроль торговлю "паленым" бензином за пределами Чечни. Так, 25 мая 1999 года пост внутренних войск задержал у станицы Гребенской колонну из 9 бензовозов с 'левым' горючим, 27 мая такая же участь постигла еще 12 наливников. Чеченцы лишились больших денег. Посты Внутренних войск стояли у них костью в горле…

Из интервью Хаттаба Эльмире Кожаевой:

Вопрос: Обучение тысячи человек военным премудростям, их пансион, зарплата инструкторов - все это немалые деньги. Твои курсанты - люди, очевидно, небогатые. Ты что, миллионер? Откуда деньги?

Ответ: Я довольно бедный человек. И делаю свое дело не за деньги. Помочь собрату - долг каждого мусульманина. И нам, в свою очередь, помогают мусульмане. Не обязательно - целые государства. Отдельные люди. К тому же работа нашего центра не требует особых затрат. Просто в течение трех месяцев мы обучаем братьев исламу, обращению с оружием, минами и так далее. А после трехмесячного курса подготовки молодежь проходит практику на территории России - в сопредельных с Чечней республиках. Чаще - в Дагестане. Но не против его народов, а против русских. Священный долг каждого мусульманина - джихад.

Что это именно за практика на территории России - на собственной шкуре почувствовали бойцы Гребенского блокпоста в ночь на 28 мая 1999 года. Во втором часу они были разбужены грохотом боя. На заставу и милицейский КПП неизвестно откуда сыпались мины и гранаты из подствольников. Сыпались минут двадцать беспрерывно, как из прорвавшегося мешка. Одной такой миной накрыло офицерскую палатку - погиб командир взвода старший лейтенант Александр Мисюра, а еще трое офицеров были ранены.

Сначала "практиканты" били с подготовленных скрытых позиций из-за земляного вала, что идет вдоль Терека, потом, перегруппировавшись, - с него. На валу вдоль Терека - с 25 точек, - был открыт шквальный перекрестный огонь. Перейдя мост, чеченцы несколько раз атаковали заставу, но под огнем оборонявшихся откатывались к границе. По плотности огня, по передвижениям наши скоро подсчитали силы противника - нападавших было человек семьдесят. Когда "духи" перешли Гребенской мост, стал очевиден их замысел - подойти к заставе и милицейскому посту с трех сторон, взять в клещи. Цели? Как всегда, безумно-дерзкие: уничтожить российских солдат (а может, и в плен кого захватить), пополнить свои арсеналы их оружием и боеприпасами, наказать "предателей веры" - "дагов"-ментов. Но главная - очистить дорогу для чеченских бензовозов.

Командир заставы по сигналу 'Кольцо' поднял группу трехминутной готовности, руководя ею, организовал оборону на наиболее опасном направлении, в последующем тактически грамотно управлял боем с КНП. Здесь же находились командир войскового оперативного резерва подполковник Николай Протас и офицеры управления ТГ-6 подполковники Владимир Семенов и Александр Кисленко.

Переждав первый шквал огня, застава ударила из всех стволов. Старшина роты прапорщик Эдуард Кириллов помог раненому командиру старшему лейтенанту Максиму Апарову выбраться из палатки, перевязал его и поспешил на позицию, а через несколько минут поймал пулю. Хорошо, что рана была неопасная. Тут же засыпало осколками другого прапорщика, Дмитрия Абрамова. Его перевязала фельдшер Люда Ахмедова, которая и сама получила контузию. Благодаря Ахмедовой удалось спасти капитана Юрия Васильева, которому осколком мины оторвало ступню.