Опасные руины - Финли Чарльз Коулмэн. Страница 8

Итак, подвел Маггот неутешительный итог, Эррена ему не найти - и помочь ему он тоже не сможет, потому что, голодный и больной, он не мог сражаться с многочисленными, хорошо вооруженными охотниками.

- Удачи тебе, друг, - негромко проговорил Маггот на языке Империи.

Потом он поднялся и медленно побрел на запад, так как только этот маршрут мог помочь ему избежать встреч с людьми до тех пор, пока он не поправится. Голод тоже давал о себе знать, и Маггот снова превратился в тролля. Как и его бывшие соплеменники, он подбирал все съедобное, что попадалось ему по пути, и ловил мелких зверьков. Одна ночь сменяла другую, а он только и делал, что шел вперед или рыскал в поисках еды. Он ел грибы, собирал прошлогодние желуди и редкие орехи. На второй день своего путешествия Маггот заметил змею, которая выползла на камень, чтобы погреться на солнышке. Он схватил ее голыми руками, одним быстрым движением разорвал пополам и съел. На четвертый день Маггот несколько часов простоял в холодной озерной воде и, используя стрелы как маленькие дротики, убил выхухоль, которая неосторожно показалась из норы под берегом. Выхухоль была небольшая и тощая, но ее хватило, чтобы утолить голод.

Без лука и ножа, не имея возможности бегать достаточно быстро, Маггот как назло то и дело натыкался на дичь, которую и в сытое время посчитал бы деликатесом. Но олени, зубры и мастодонты, рывшиеся в грязи своими длинными, прямыми клыками, как будто чувствовали, что им нечего бояться. Они даже подпускали его достаточно близко и только потом нехотя убегали; Маггот, в свою очередь, тоже не обращал на них внимания, зная, что сделать он все равно ничего не может.

И с каждым днем он все больше удалялся от всхолмленных равнин и все ближе подходил к горам. Добравшись до первой скалистой гряды, Маггот вскарабкался на нее и увидел с вершины новые и новые горные пики и кряжи.

А далеко внизу, в маленькой уютной долинке, он увидел казавшиеся голубоватыми среди буйной зелени очертания домов и храмов.

5.

До города было очень далеко, но в ярком свете полуденного солнца он был виден достаточно отчетливо. В центре его возвышалось массивное здание правильной пирамидальной формы, которое Маггот сначала принял за гору, но, приглядевшись, рассмотрел уступы или террасы, опоясывавшие ее со всех сторон. Рядом с центральной пирамидой высились здания поменьше. Сквозь густую листву местами проглядывала какая-то непрерывная линия, опоясывавшая город, и Маггот понял, что это - городская стена. Голубовато-белые стены домов, видневшиеся то там, то сям в промежутках между деревьями, создавали впечатление довольно обширного поселения.

Маггот почесал затылок и с интересом принюхался.

Клан троллей, к которому принадлежала и его мать, и он сам, обитал в пещерах, протянувшихся под землей на многие мили. Покинув мать, Маггот спустился в долины и некоторое жил там с людьми племени Шингласса, строившими только самые примитивные жилища - длинные и узкие сараи из согнутых дугой прутьев, которые покрывались сплетенными из травы циновками или древесной корой. Окон в них не было, поэтому изнутри такие дома напоминали пещеры, и Маггот чувствовал себя в них очень и очень уютно.

Когда Маггот познакомился с Браном, они вместе отправились в одно из отдаленных поселений Империи в северной части гор. Поселок был выстроен из камня и походил своей архитектурой на окружающие скалы, но там Магготу не понравилось: в поселке их схватили, избили и посадили в каменный амбар. Амбар тоже был похож на пещеру, но об этом эпизоде своей жизни Маггот вспоминать не любил.

Вот и сейчас он едва не повернул, чтобы убраться отсюда куда-нибудь подальше, но так и не сделал этого, а продолжал стоять, как завороженный глядя на долину внизу. Если бы его тело ныло и болело чуть меньше, Магготу, быть может, и хватило бы сил подчиниться тому, что подсказывал ему инстинкт. А инстинкт говорил: в городе что-то не ладно. Присмотревшись как следует, Маггот понял, в чем дело. Здесь не было заметно ни движения, ни дыма от очагов, ни других признаков людей. Но не успел он об этом подумать, как у подножия большой пирамиды вспыхнуло и погасло голубое сияние, а секунду спустя на дальнем конце города промелькнул ответный сигнал.

В душе Маггота шевельнулось нехорошее предчувствие, но он сказал себе, что если обшарит дома на окраине города, то, возможно, найдет какое-то оружие - нож или даже новый лук. Кроме того, не исключено, что здесь отыщется и кое-что съестное… Последнее соображение решило дело, и Маггот, забыв о своих опасениях, начал спускаться в долину.

К этому времени солнце стояло уже довольно низко, и на долину легли длинные тени, отбрасываемые горными пиками и хребтом, ограничивавшим ее с запада. Небо полыхало всеми оттенками пурпурного и золотого, но Магготу некогда было любоваться закатным великолепием дня. Тропа, по которой он двигался, вывела его на длинный и прямой, словно вытянутый палец, отрог горной цепи. По одну сторону от которого текла, извиваясь, неторопливая река, по другую - лежал город. Отрог был много ниже самого хребта, но город просматривался с него хуже - теперь его почти полностью заслоняли кроны гигантских тополей, стволы которых, достигавшие у комля десяти- пятнадцати футов в диаметре, напоминали подпирающие небо громадные колонны.

Вскоре Маггот отыскал тропу. Правда, ее протоптали олени, но все же она была и вела в нужную сторону - петляя между деревьями, спускалась к самой городской окраине. То и дело на тропе попадались кучки оленьих «орешков», но все они были холодными, следовательно, никакой дичи впереди не обнаружить. Однако дальше - на узком уступе, огибавшем крутую вертикальную стену - Маггот нашел и свежие следы. Сумерки сгустились уже настолько, что рассмотреть их было трудно: ему пришлось опуститься на четвереньки. Только теперь Маггот увидел, что некоторые отпечатки были шириной в ладонь. Это был след большерогого оленя, справиться с которым голыми руками невозможно, но потом среди отпечатков больших копыт Маггот разглядел и следы поменьше - шириной всего в три пальца. Судя по всему, это был белохвостый олень, который тоже прошел по тропе недавно. Эта добыча была ему по плечу, и Маггот, пытливо оглядевшись по сторонам, вытащил из колчана стрелу и зажал в руке наподобие ножа на случай, если ему посчастливится столкнуться с одним из этих на редкость вкусных животных. Впрочем, сейчас он съел бы и жабу.

Но не успел он выпрямиться, как вечернюю тишину прорезал пронзительный, нечеловеческий вопль, эхо которого заметалось между деревьями, словно вспугнутая птица. Маггот так и застыл, припав к земле. Вопль донесся со стороны города - постепенно он перешел в громоподобный рык, завершившийся низкой, раскатистой нотой. Это было какое-то огромное чудовище, и он сразу подумал о том, каким жалким оружием была стиснутая в кулаке стрела.

Но вот рычание стихло, и над долиной повисла еще более глубокая тишина. Маггот пристально всматривался в ту сторону, откуда донесся этот пугающий рев, но сгустившаяся темнота оказалась непроницаемой даже для его привыкших к сумеречному освещению глаз. Он ничего не видел, но продолжал напряженно вглядываться в провалы между купами деревьев, где смутно белели стены покинутых домов. Несколько раз ему казалось, будто он видит вдали какие-то огоньки, но это были либо светлячки, либо обман зрения. Слух тоже ничем ему не помог - Маггот даже затаил дыхание, но не мог различить ни шороха. Казалось, в эти секунды замерли даже обычные ночные звуки.

Так, в напряженном ожидании, прошло несколько минут. Потом где-то в листве прокричала ночная птица: «Уип-урр-уилл, уип-урр-уилл, уип-урр-уилл…»

Маггот перевел дыхание и выпрямился. И в то же мгновение на склоне позади него послышался какой-то короткий скрежет, словно под чьей-то ногой осыпались камни, потом что-то с силой ударило его в спину, и затылок взорвался ослепительной болью. Колчан со стрелами съехал вверх, толкнул Маггота куда-то ниже уха, и он, сорвавшись с уступа, кубарем покатился в поросший кустарником овраг. Овраг был довольно глубок - футов пятнадцать или двадцать, но колючие ветки кустарников, впивавшиеся в ничем не защищенную кожу, все же замедлили его падение. На несколько мгновений Маггот и вовсе застрял в кустах, зависнув вниз головой, но сумел быстро высвободить ноги и, в последний раз перекувырнувшись в воздухе, упал на четвереньки на покатое дно оврага. Тотчас перекатившись на спину, он увидел высоко на уступе, с которого упал, горящие золотисто-зеленым огнем глаза хищной кошки.