Тайна старого кладбища - Устинова Анна Вячеславовна. Страница 22

– Зато, по-моему, мы сейчас будем свидетелями драмы века, – усмехнулась Маша.

Тучная Надежда Денисовна, пыхтя, как паровоз, неслась к цели. Пергидролевый ее перманент растрепался. Но ей сейчас не было никакого дела до внешнего вида. И вообще до окружающих. Иначе бы она непременно заметила близнецов.

Вот и шлагбаум. Иван Степанович поджидал супругу возле калитки.

– Ходишь где-то, а тут непорядок, – принялся выговаривать он. – Шлагбаум нараспашку. Проезжай – не хочу.

– Я вот тебе сейчас дам «не хочу»! – подбоченившись, крикнула Надежда Денисовна.

Близнецы, юркнув в придорожные кусты, с нетерпением ждали, что последует дальше. Степаныч под взглядом верной супруги немедленно сник.

– Значит, говоришь, непорядок? – громко осведомилась Денисовна.

– Ну, непорядок вообще-то временный, – примиряюще отвечал Степаныч.

– Временный? – явно вкладывая в это слово какой-то свой смысл, переспросила супруга. И не в силах сдерживаться, пошла в лобовую атаку: – А ну, отвечай, где шлялся?

– В Мо… Москве, – неожиданно жалким голосом пролепетал бывший заслуженный работник органов правопорядка.

– А кто тебе разрешил? – усилила натиск Денисовна.

– Дела позвали, – еще тише ответил Степаныч.

– Ах, дела! – заверещала Надежда Денисовна. – Это, какие такие дела у тебя в Москве, о которых жену в известность не ставишь?

– Сугубо в интересах следствия, – пятясь к дому, хрипло проговорил Степаныч.

– Ах, следствие! – истерически захохотала верная супруга. – Видали тебя, между прочим, там добрые люди! И «следствие» твое тоже!

– Кто видал? – заволновался Степаныч.

– Сколько веревочке ни виться, а правда наружу вылезет! – скрестила две пословицы Денисовна. – Говори прямо, зачем туда ездил, старый ты хрыч?

– Ездил по делу. На праздник «Московского комсомольца». Это такое молодежное предприятие, – сочтя за лучшее чистосердечное признание, ответил Степаныч.

– «Московского комсомольца»? – словно фурия, кинулась на него Надежда Денисовна. – Тоже мне, комсомолец нашелся.

– Между прочим, я, не в пример нынешней молодежи, был комсомольцем, – с гордостью ответил Степаныч, – И ты, Надя, была.

– Я-то была! – грянул зычный голос верной супруги Степаныча.

Говори она хоть немного тише, бывший заслуженный работник органов правопорядка непременно обратил бы внимание на подозрительный треск кустарника. Там, старательно зажимая ладонями рты, корчились от хохота близнецы.

– Кажется, она Степанычу сцену ревности закатила, – со стоном произнесла Маша.

Дима только рукой махнул.

– И какие же, интересно, дела у тебя были на этом празднике? – продолжала допрос Надежда Денисовна.

– Очень важные, Наденька, – Степаныч заискивающе посмотрел на супругу. – Только сказать не могу. Служебная тайна.

– Ах, тайна! – уперла руки в бока любящая половина. – Шлагбаум настежь. Самого ищи-свищи. И это теперь у вас, мужиков, называется служебной тайной!

Выдав эту тираду, Надежда Денисовна, обогнув мужа, влетела в кухню. Из распахнутой двери послышался грохот то ли кастрюль, то ли сковородок.

– Она выбирает орудие убийства, – шепнула Маша на ухо брату.

В этот момент Денисовна закричала:

– Ты еще, паразит, скажи, что на празднике твоего «Комсомольца» женщин не было!

– Не было! – ухватился, как утопающий за соломинку, Иван Степанович. – Сугубо мужская компания!

– Вот этого ему не стоило говорить, – прохрюкал в кустах Дима.

Дальнейшее развитие событий подтвердило его слова. Из кухни послышался душераздирающий вопль. Затем в опасной близости от головы Степаныча со свистом пролетели одна за другой три сковородки.

– Ложись! – скомандовал себе бывший заслуженный работник органов правопорядка и плюхнулся наземь.

Форменная милицейская фуражка укатилась в огород. Массированный обстрел продолжался. Исчерпав запас, Денисовна стала метать в дорогого супруга сперва кастрюли, затем какие-то банки, половник и даже конфорки от газовой плиты.

– Она его сейчас убьет, – не на шутку встревожилась Маша.

Степаныч, однако, явил миру недюжинные способности к маневрированию. Он словно улавливал по свисту предметов траекторию их полета и в последний момент удачно уворачивался в нужную сторону.

Исчерпав боеприпасы, Денисовна вооружилась шваброй и веником и предприняла вылазку.

Степаныч мигом вскочил с земли и с резвостью горного козла пустился в какой-то причудливый пляс по саду и огороду. Надежда Денисовна преследовала его по пятам. Самое удивительное заключалось в том, что любящие супруги, несмотря на огромный темп гонки, тщательно огибали все зеленые насаждения.

– Вот это да, – с восхищением следил за ними Дима. – Им бы не дачи наши охранять, а в цирке работать.

– И номер их будет называться «Сцена ревности», – фыркнула Маша.

Степаныч словно решил доказать, что это еще не предел его возможностей. Обежав несколько кругов по участку, любящие супруги лишь распалились. Денисовна увеличила темп. Швабра и веник уже несколько раз достигали цели. Наконец широкая душа Степаныча запросилась на волю. С невиданной для его преклонного возраста легкостью тучный сторож подпрыгнул в воздух и, шутя, одолел высокий штакетник.

Надежда Денисовна, не чувствуя в себе сил повторить подвиг мужа, с криками: «Все равно не уйдешь, изменник!» – взяла штакетник на абордаж.

Под напором ее мощного тела две секции забора рухнули. Денисовна, метнув вслед Степанычу швабру, продолжала погоню.

Близнецам уже не имело смысла скрываться в кустах. Быстро покинув убежище, они побежали за пожилой четой.

Степаныч в темпе хорошо тренированного стайера несся прямиком к даче Ковровой-Водкиной. Когда он поравнялся с воротами, из калитки показалась Наталья Владимировна в обществе Симочки. Степаныч вихрем пронесся мимо. Надежда Денисовна, напротив, остановилась, мигом смекнув, что супруг все равно никуда не уйдет от расправы, а вот Симочка…

– Сейчас я тебе покажу, как в чужом огороде пастись! – И она замахнулась на Симочку веником.

Людовна юркнула за спину Натальи Владимировны. Веник, не достигнув цели, просвистел в воздухе.

– Как вы смеете? – гневно сверкнув глазами, закричала Коврова-Водкина.

– Это не я, это она смеет! – указывая на Симочку, отозвалась Надежда Денисовна.

– Она ничего в вашем огороде не сеет, – с апломбом произнесла Коврова-Водкина. – Серафима Людвиговна – мой большой друг!

– Эта? Она? – надрывно захохотала Надежда Денисовна. – А я говорю, не друг она никому. В чужих огородах пасется!

– У нас и у самих в огороде все есть! – отрезала Наталья Владимировна.

– Я не про то, – продолжала жена Степаныча.

– Раз не про то, прошу нас оставить в покое, – высокомерно проговорила Коврова-Водкина.

– Да. Да. Пожалуйста, – неожиданно подала голос из-за ее спины Симочка.

– Ах ты, швабра проклятая! – мигом приободрилась Надежда Денисовна.

– А швабра ваша нам не нужна, – немедленно заявила Коврова-Водкина.

На участке грянул выстрел. Все вздрогнули. Близнецы первыми поняли, в чем дело. К воротам, потрясая газовым пистолетом, неслась на выручку любимой хозяйке верная Татьяна Филимоновна.

В следующий миг ствол «газа», как называла свое оружие домработница-снайпер, был направлен прямо в лицо Надежды Денисовны.

– Шаг влево, шаг вправо, стреляю без предупреждения! – немедленно объявила Филимоновна.

– Ах! – воскликнула Наталья Владимировна. – Избавьте меня, пожалуйста, от этого ужаса!

– Это уж будь покойна, – заверила Филимоновна.

– Как! – всплеснула руками Коврова-Водкина. – Уже и покойник есть?

– Пока нет, – сухо ответила домработница-снайпер. – Но скоро, наверное, будет.

– Ну-ну, – на сей раз ничего не расслышала Коврова-Водкина.

– Сама уйдешь или газом помочь? – обратилась Филимоновна к Надежде Денисовне.

– Уйду, – торопливо проговорила супруга Степаныча: она знала, что с Филимоновной шутки плохи.

Маша с Димой к этому времени уже просто свалились от смеха в придорожную канаву. Именно оттуда они увидели, как Надежда Денисовна отступает на заранее заготовленные позиции. Затем над их головами послышался дрожащий голос Симочки: