Фейерверк в пробирке - Гусев Валерий Борисович. Страница 22

Вот как он мог.

– Это все ерунда, Александр Павлович, – трещал Алешка. – Пустяки, особенно с укольчиком. Даже немного приятно, когда иголка в десну вонзается. С таким хрустом! А через полчасика уже ничего не чувствуешь. Будто тебе в рот футбольный мяч засунули – сидишь себе и сопишь носом, чтоб не задохнуться. А уж рвать – вообще элементарно. Ничего не больно. Только слышишь, как в ушах челюсти трещат...

Примерно на этом месте, у очередного светофора, Шурик вдруг перестроился в левый ряд и включил мигалку.

– Зачем? – удивился Алешка.

– Давай, Лех, как-нибудь в другой раз. Я, кажется, утюг забыл выключить.

– В другой раз! А бабушка? Она нас ждет! Стол накрыла. Клещи приготовила!

– Какие клещи?

– Щи, я сказал. Едем, едем, ничего страшного. А если в обморок упадете, у бабушки полно нашатыря. Целая банка из-под компота.

– Ну разве что, – вздохнул Шурик.

И мы поехали дальше, к бабушке. На компот из нашатыря.

– Александр Палыч, – сказал Алешка, когда мы подъехали к домику бабушки, – вы пока свои сумки не берите. Дим, забирай наши, пошли, порадуем старушку.

А на крыльце он, постучав в дверь, звонко заорал:

– Ба! Я тебе клиента привез! Со своим питанием.

Бабушка вышла, обрадовалась. Поздоровалась. И сказала Шурику:

– Улыбнитесь, молодой человек.

Шурик оскалился.

– Отлично. Есть над чем поработать. Заходите!

В бабушкином доме Шурика поразили две вещи: зубоврачебное кресло и подарочный зуб на полке, как раз над креслом.

Зато стол был уже накрыт. Мы передали бабушке мамины гостинцы, она их перебрала, отложила что-то для себя, а почти все оставшееся уложила обратно в сумку.

– Зуб мамонта? – с уважением спросил Шурик, садясь за стол.

– Мой! – с гордостью ответила бабушка.

И Шурик с еще большим уважением (и страхом) взглянул на бабушку.

После скоростного чаепития бабушка кивнула на свое страшное кресло:

– Прошу, юноша.

«Юноша» покорно перебрался в кресло и закрыл глаза. А что делать? У него была своя цель, и ради ее достижения приходилось идти на жертвы. Преодолевая страх.

Бабушка выудила из-за спинки кресла автомобильные ремни и плотно прихватила ими Шурика.

– А это зачем? – робко спросил он.

– Чтоб вы не сбежали, – просто объяснила бабушка. – Откройте рот. – Она всунула ему в пасть зеркало на ножке и принялась обозревать поле предстоящей борьбы с кариесом.

– Прекрасно! – сказала она. – На два дня работы.

– Дедадо, – проговорил Шурик набитым ватой ртом.

– Что он сказал? – Бабушка повернулась к Алешке: – Переведи.

– Он сказал: дедадо.

– Это я сама поняла. А по-русски?

– Ба, он тебя боится. Вынь из него вату.

Бабушка его послушалась, но вытащила из комода страшные клещи.

– Германские! – похвалилась она. – Из самой лучшей стали.

Клещи были внушительные. Я такие видел по телевизору. Точь-в-точь как у этих... сталеваров, которые из домны всякие расплавленные болванки достают. От таких клещей люди в обморок падают.

– А укол? – спросил Шурик с надеждой. – Обезболивающий...

– Вообще-то, – сказала бабушка, – я анестезию при удалении зубов не делаю. В воспитательных целях. Но раз уж вы такой нервный, вколю я вам кубиков десять новокаина.

– А получше ничего нет? – Надо отдать должное Шурику, он и в такой ситуации не забывал о своей задаче. Впрочем, сам напросился. – Вот я слышал, что некоторые врачи применяют новое средство. Забыл, как называется.

– Бромобармитал? – спросила бабушка.

Шурик кивнул.

– Я вам не рекомендую. Этот препарат синтезирован на основе ужасного наркотика. Не исключено привыкание после первого же применения. И он плохо влияет на психику.

– А он у вас есть?

– Где-то завалялся. – Бабушка нахмурила лоб, припоминая. – Сейчас поищу.

Бабушка скрылась в другой комнате. Волчков сразу же подмигнул Алешке:

– Отстегни меня.

– Щаз-з! – возразил Алешка. – Чтоб она меня вместо вас пристегнула, да?

Бабушка вернулась с пузыречком и набрала из него полный шприц.

– Откройте рот, юноша.

– Ни за что!

– Молодец! Обойдемся без наркоза. – И бабушка двумя руками подняла свои страшные клещи.

Волчков покосился на них и сдался:

– Ладно, доктор, колите!

Бабушка сделала ему укол.

– Отдыхайте, больной.

Волчков на глазах изменился. Повеселел. Успокоился. Его коленки уже не стучали друг о дружку.

– Доктор, а вы мне не отольете капельку этого прекрасного препарата?

– Зачем? – удивилась бабушка.

– Для моего сыночка. Он у меня такой трусишка.

– Ну, если капельку... Да забирайте все, тут как раз две капельки.

В общем, бабушка выдрала ему какой-то ненужный зуб, и мы расстались друзьями.

Волчков заботливо спрятал пузырек на груди, за пазуху. Алешка не спускал с него глаз. И кто из них был больше доволен, трудно сказать.

Когда мы ехали обратно, Шурик весело сказал Алешке:

– И ничего у меня в ушах не трещало. Хорошее средство.

– Маловато, конечно, – посочувствовал Алешка. – Всего на разок осталось.

– Эх! – Шурик весело обогнал здоровенную фуру. – Маловато! Плохо ты химию знаешь.

– Я ее вообще не знаю, мы ничего такого химического не проходили.

– Вот видишь! А то бы знал. Мне ведь одной капельки вещества всего надо, чтобы изучить его состав. А потом я хоть сто литров такого препарата изготовлю! На всех хватит.

– Точно! – поддержал Алешка. – Вы этот препарат сделайте, а мы с Димкой его будем возле зубной поликлиники продавать. Нам – пятьдесят процентов. Годится?

Шурик рассмеялся. Снисходительно так, с превосходством.

– Эх, Алеха, ты еще ребенок. С таким препаратом торговать ни к чему. С таким препаратом я без всякой торговли... – Тут он вдруг замолчал, будто его из сети выдернули.

И молчал до самого нашего дома. Только усмехался и крутил головой.

Когда мы выходили из машины, Алешка взял нашу сумку, а мне кивнул на сумки Волчкова:

– Забери, Дим, в следующий раз бабушке отдадим.

Волчков ничего на это не сказал.

Дома Алешка небрежно доложил маме:

– Бабушка тебе тоже продукты прислала.

– Да что ты? – удивилась мама. – Ей пенсию прибавили? И что там?

– Курица, пельмени, соки натуральные. Бананы. Дашь бананчика?

...Только перед самым Новым годом Алешка признался мне, что он был в сговоре с бабушкой. Он позвонил ей и сказал, что привезет своего любимого учителя с больными зубами. И добавил:

– Ба, ты его напугай как следует, ладно? А я тебе за это курицу подарю.

– Поняла, – сказала бабушка. – Я врубилась. Он тебе двоек наставил, да?

– Есть немножко.

– Он пожалеет об этом, – пообещала бабушка. – Это все?

– А если он у тебя попросит этот... как его... бормотал...

– Бромобармитал?

– Ага. Отлей ему, ладно?

– Отолью. Мне колодезной водички не жалко. Для хорошего человека. Он хороший человек?

– Ага! Очень хороший. По нему все плачут. Особенно – тюрьма.

В общем, Алешка обеспечил Волчкова необходимым ему препаратом. И рассчитывал в критическую минуту им воспользоваться. А вот что из этого вышло, вы скоро узнаете.