Римские фантазии - Родари Джанни. Страница 25

– Лучшая реклама для мышей – это сыр.

– Швейцарский или пармезанский?

– Швейцарский, пармезанский, пошехонский – какой угодно, лишь бы они могли делать в нем дырки. Даже твердокаменный качкавал сойдет.

– Хорошо! – воскликнул синьор кот. – Я все понял!

– У тебя толковая готова! – похвалил его дядя Третий. – Впрочем, в нашей семье только такими все и растут. У твоего деда, например, всегда было два дома, и в каждом на кухне – миска для молока и блюдце с мясом.

– Каким образом?

– Днем он жил у ночного сторожа. А вечером и ночью – у учительницы. Когда она уходила в школу, он притворялся, будто провожает ее, и шел к сторожу. А когда сторож уходил на работу, провожал его тоже и возвращался к учительнице.

– Потрясающе! А как звали деда?

– В доме учительницы – Пушок, а у ночного сторожа он был Наполеоном. Мы его звали Умноженный-На-Два.

Синьор кот купил большой круг пармезанского сыра, отнес его в подвал и закрыл им вход в норку. Чтобы выбраться наружу, мышке надо было прогрызть сыр.

– А я поставлю здесь банку наготове, – посмеивался кот, – и как только она выскочит из сыра, тут же – прыг! – и окажется в банке. А я – хлоп! – и закрою ее крышкой. И отнесу в магазин!

Поначалу все шло, как он задумал. Мышка, чтобы вылезти из норки, забралась в сыр, проделав в нем ход. Эта работа была ей вполне по душе, потому что сыр был вкусный, выдержанный и ароматный, высшего сорта. Мышкин муж тоже немного потрудился над ним. А семеро мышиных ребятишек вовсю забавлялись, делая разные боковые ходы и переходы во всех направлениях. Они прекрасно усваивали этот продукт и толстели прямо на глазах.

Мышка, не переставая грызть сыр, размышляла. Делать сразу два дела не составляло для нее труда, потому что это была умная мышка.

«В этом мире, – думала она, – никто не станет дарить тебе круг сыра просто так, ничего не попросив взамен. Очевидно, этот сыр поставлен тут не случайно. И прежде всего надо разузнать, кто положил его на порог моего дома».

Чтобы узнать это, она сделала совсем крохотную дырочку в корке и увидела синьора кота, притаившегося с банкой наготове.

– Добрый день, – сказала мышка.

Синьор кот услышал тонкий голосок, доносившийся из сыра, но ничего не увидел. И все же из вежливости ответил на приветствие, Тем более что узнал мышкин голос.

– Добрый день!

– Что вы тут делаете?

– Не видите? Рекламирую свою продукцию. Что вы об этом скажете?

– Сыр прекрасный!

– Вот видите. А теперь согласитесь – если хорош сыр, то «Подарочные мышки» будут еще лучше. Не хотите ли расположиться в этой баночке? Помочь вам войти?

– Нет, ради бога не беспокойтесь!

– Ну что вы, я рад помочь вам!

– Нет, благодарю. Я не собираюсь выходить.

Синьор кот рассердился так, что и не передать:

– Вот вы какие, мыши! Сыр едите, а взамен ничего не хотите дать! Разве так поступают? В торговле нужно быть корректным: я тебе даю одно, а ты мне – другое.

– Хорошо. Я оставлю вам корку. И мы в расчете.

– Я подам на вас в суд за обман! Вы мне ответите!

– Согласна. В тот день, который никогда не наступит.

– Нет! Сегодня же!

И, говоря так, кот схватил сыр и покатил его к дверям, не обращая внимания на испуганный писк семерых мышат, которые перекатывались внутри.

– Не бойтесь, – успокоила их мышка. – Этот сыр не будет для нас ни ловушкой, ни тюрьмой. Он станет нашей крепостью. Хотела бы я посмотреть, кому удастся вытащить нас отсюда. Спокойствие, хладнокровие и классическая музыка. Для бодрости духа споем наш гимн. – И тут же затянула первую строфу:

Муж мышки присоединил к ней свой голос, а затем и семеро мышат перестали плакать и тоже запели:

Синьор кот выкатил круг сыра, словно автомобильную шину, из подвала и направился в суд. Люди оборачивались и с удивлением смотрели на него.

– Как странно – поющий сыр!

– Чего же удивляться – это же пармезанский. А в Парме, как известно, все очень любят оперную музыку.

– Да, они, конечно, мастера делать сыр. Только до одного не могут додуматься.

– До чего же?

– Как есть, не работая.

– Этого только ты, чудак, не знаешь! А людей, которые не работают, но едят, сколько угодно!

Кот прикатил сыр к судье и потребовал разбирательства:

– Ваша милость, мышки украли у меня сыр!

– Было бы правильнее сказать, – заметил судья, – что сыр украл мышей.

– Вот именно! Вот именно! – пропищала мышка, выглядывая из дырки в сыре. – Нас захватили в плен, ваша милость. Нас девять человек! В том числе дети младше четырнадцати лет!

– Но вы же съели почти весь мой сыр! – закричал синьор кот.

– Мы его ели, потому что нам его предложили. Это был рекламный сыр. Подарок фирмы, так сказать.

– Это верно? – спросил судья.

– К сожалению, – должен был признать синьор кот.

– Тогда я тоже его попробую, – сказал судья. – Я уважаю рекламу и люблю рекламные передачи по телевидению. А потом я прикажу выдать мышкам охранный пропуск, чтобы они могли спокойно вернуться домой. Синьор кот оплатит судебные издержки. Все!

Ударом молотка судья положил конец судебному разбирательству и облизал усы.

Мышек проводили домой, и они вею дорогу распевали свой гимн, который был написан их предком по имени Иоганн Себастьян.

А синьор кот вернулся в свой магазин, где кассирша с радостью бросилась ему навстречу:

– Маркиза де Сорианис заказала 715 баночек! Они нужны ей сегодня без двадцати восемь. Я подсчитала, что моему брату, чтобы доставить весь товар, придется съездить к ней семь раз!

– Разве я не молодец? – спросил котенок-рассыльный. – Разве я не заслуживаю повышения зарплаты?

Синьор кот, не говоря ни слова, уселся на прилавок и задумался. «Вот, – вздохнул он, – благодарность публики. Ты выкладываешься, открываешь новый магазин, покупаешь банки, наклеиваешь на них этикетки, нанимаешь людей, заботишься об интересах покупателей, и что получается? Ничего. Только расходы на сыр и судебные издержки! И все потому, что мыши не хотят понять условия торговли и совершенно не интересуются проблемами питания.

Конец света! – думал синьор кот, машинально облизывая лапу, все еще пахнущую пармезанским сыром. – Вот и делай после этого добро ближнему. Особенно мышам!

«Мыши, – размышлял синьор кот, вконец расстроенный, и хвост его свисал с прилавка, словно приспущенный в день траура флаг, – живут жалкой, бесславной жизнью. Я готов обеспечить им хорошее будущее, выставить их в витрине на всеобщее обозрение. Я предлагаю им – за свой счет – прочные жестяные, хорошо закрытые банки, с красивыми этикетками работы первоклассных художников. На них мышки выглядят даже лучше, чем в действительности. Я предлагаю в награду покупателям консервные ножи, устанавливаю вполне доступную всем цену. И вот результат. Они саботируют мое предложение и, подкупая судью пармезанским сыром, восстанавливают его против меня. Нет справедливости на этом свете! Нет ничего святого! Лучше бы я стал бандитом!»

И синьор кот на минуту представил себе, как бы это выглядело. Вот он – бандит, разбойник и пират. С черной повязкой на левом глазу. На хвосте черный флаг с черепом и скрещенными костями. Его девиз: «Там, куда ступают мои лапы, мыши не растут».

Он уже видел огромные заголовки в газетах, восхищенно рассказывающие о его подвигах: «Снова нападение Грозы Подвалов!», «Миллион мышей в награду тому, кто поймает Кота-бандита!», «Дрожат все хвосты в городе!»

– Синьор кот, – спросила в этот момент кассирша, – что мне делать с графиней де Фелинис и маркизой де Сорианис?

– Синьор кот, – поинтересовался брат кассирши, – для доставки товаров на дом мне взять мой трехколесный велосипед или фирма предоставит фургончик?