Ленька Пантелеев - Пантелеев Леонид. Страница 97
- Эй, парень, - шептали они ему на ухо. - Разбогатеть хочешь? Давай, поставь на счастье. Выиграешь! Ей-богу! Хочешь, давай со мной на пару! Я умею, меня этот хромач не проведет...
- А ну вас! Катитесь, - отмахивался от них Ленька. - Знаю я вас. Не на такого напали...
...Погубили его черные детские рейтузы.
Краснощекая тетка несла их, развесив на вытянутой руке, и тоненьким голосом кричала:
- А вот кому рейтузики!.. Теплые... шерстяные... Век носить - не сносить. Рейтузики... рейтузики кому? Дешево отдаю.
Ленька вспомнил, что по его вине сестра осталась без зимних рейтуз, подумал, что, имея большие деньги, он сможет купить и подарить Ляле эти рейтузы, остановился и сказал себе:
"А что - попробовать, что ли? Ведь это только простачки проигрывают, которые не знают всех тонкостей игры, а у меня глаз наметанный, меня на арапа не возьмешь..."
Он вспомнил, что у него есть еще тридцать миллионов сверх той суммы, которую он должен был уплатить своим кредиторам, и решил, что если будет играть, то только на эти деньги.
Зайдя в какой-то подъезд, он откинул полу шубейки, отстегнул булавку, вытащил из пачки потоньше три бумажки по 10 000 000 рублей, зашпилил карман и вернулся на рынок. Несколько минут он стоял в толпе, окружавшей марафетчика, и приглядывался, следил за серебряной стрелкой, которая быстро бегала по размалеванному кругу рулетки. Он заметил, что выигрывают у поднатчиков чаще всего цифры 8 и 12.
"Поставлю на двенадцать", - подумал он.
- Эй, браток, - зашептал ему на ухо какой-то подвыпивший верзила. Давай на пару поставим? У меня пять лимонов есть, и ты пятишник ставь. Выиграем - пополам.
- Ладно, не лезь, - сказал Ленька. - Я и сам поставлю...
- А ну, давай, давай, - обрадовался тот, освобождая для Леньки место у табуретки и довольно заметно подмигивая хозяину игры.
"Ничего, ничего, мигай, - подумал Ленька. - Увидим, как ты сейчас замигаешь".
- Значит... если выиграю, за миллион пять получаю? - спросил он у марафетчика.
- Ручаюсь! - воскликнул тот, выхватывая из-за пазухи порядочный ворох скомканных и засаленных дензнаков.
- Ставлю на двенадцатый номер, - сказал Ленька дрогнувшим голосом.
- А ну, ставь.
Ленька свернул трубочкой десятимиллионную бумажку и положил ее на краешек табурета - против цифры "12".
- Кручу, верчу, деньги плачу! - весело закричал инвалид и действительно ударом толстого пальца раскрутил серебряную стрелку рулетки. Она завертелась с быстротой велосипедного колеса, превратилась в один сплошной, сияющий и колеблющийся круг, потом этот круг стал суживаться, тускнеть, стрелка побежала потише, закачалась, заерзала и остановилась против цифры "12".
- А, черт! - с досадой сказал марафетчик. - Ну что ж, на, получай.
Он вытащил из-за пазухи ворох дензнаков, послюнил палец и, небрежно отсчитав, протянул Леньке пять бумажек по 10 миллионов.
"Ловко я!" - подумал Ленька.
- Еще будешь? - спросили у него.
- Буду, конечно, - усмехнулся Ленька.
- Сколько ставишь?
Несколько секунд Ленька колебался.
- Давай, давай, парень, - шептали ему в оба уха. - Ставь, не бойся. Выиграешь...
Он знал, что нашептывают ему поднатчики, что они нарочно заманивают его, и все-таки этот назойливый лихорадочный шепот возбуждал и подхлестывал его.
- Пятьдесят, - сказал он.
Он опять поставил на "12". И опять серебряная стрелка остановилась у цифры "12".
- Вот бес! - с некоторым даже восхищением воскликнул марафетчик. - С тобой, брат, и играть опасно. Ну что ж, выиграл - получай. Сколько я тебе должен? Двести?
- Нет, не двести, а двести пятьдесят, - сказал Ленька.
- Что ж, на, бери, разоряй инвалида!..
"Да, пожалуй, тебя разоришь", - подумал Ленька.
- Ну, больше не будешь небось? - спросил инвалид, опасливо поглядывая на мальчика.
- Нет, почему? Буду, - сказал Ленька.
- Играешь?
- Играю.
- На сколько?
В руке у Леньки был зажат огромный комок, который даже трудно было держать.
- Вот на всё, - сказал он.
- На двести пятьдесят мильонов?
- Да, на двести пятьдесят.
Толпа ахнула.
"Сейчас обману их, - поставлю не на двенадцать, а на восемь".
Он видел, как жулики переглядывались и перемигивались между собой.
Он поставил на восьмерку. Но стрелка почему-то опять остановилась на двенадцати.
"Эх, надо было за "двенадцать" держаться!" - с досадой подумал Ленька.
- Промахнулся, браток, - с добродушной усмешкой проговорил инвалид, спокойно забирая деньги и засовывая их за пазуху. - Не пепла и тебе, как видно, фортуна улыбается. Еще будешь? - спросил он.
- Да, буду, - сказал Ленька.
Он видел, как из-за спины марафетчика какой-то человек в ватнике и в барашковой солдатской шапке отчаянно мигает ему и качает головой. Он понимал, что его предупреждают: не играй, плюнь, тебя обманывают, но азарт игры уже овладел им, он ничего не понимал, не соображал, не мог остановиться.
- На сколько играешь? - спросили у него.
- На столько же, - ответил Ленька.
- На двести пятьдесят?
- Да.
- Выкладывай деньги.
В руках у Леньки было всего двадцать миллионов.
- Я отдам, не беспокойтесь, у меня есть, - сказал он, похлопав себя по карману.
- Нет, брат, изволь деньги на кон. Этак по карману-то всякий умеет хлопнуть. Может, у тебя там семечки или огурец соленый...
- Пожалуйста... Семечки! - сказал Ленька, торопливо отворачивая полу шубейки и застывшими руками отстегивая булавку. Он вытащил из кармана запечатанную пачку, на которой было написано: "500 млн." У марафетчика и у поднатчиков забегали и заблестели глаза. Человек в барашковой шапке громко крякнул.
Руки у Леньки дрожали, когда он вскрывал пачку.
- Ладно, погоди, не рви, - остановил его марафетчик. - Долго считать. Проиграешь - тогда расплатишься. Я верю. Можешь не ставить. На какой номер играешь?
- Эй, парень, на двенадцатый, на двенадцатый, - зашептали со всех сторон поднатчики.
- На восьмой, - сказал Ленька.
Ему казалось, что серебряная стрелка никогда не остановится. Он перестал дышать. От страха и волнения его начало тошнить.
- Не угадал, - услышал он откуда-то очень издалека голос марафетчика.