Записки Виквикского клуба - Сиснев Виссарион Иванович. Страница 24

Однажды в субботу все старшие классы вместо урока физкультуры погрузились в автобус и поехали в закрытый бассейн. Так бывало через раз: одна суббота нормальная, другая - плавание. Школа арендовала бассейн на целых два часа. Всякий раз у входа мы сталкивались с "красными пиджаками" - с соседней школой.

Так случилось и в ту декабрьскую субботу. Вхожу вместе со всеми и слышу:

- Вик! Вик!

И бросается ко мне Клифф. Протягивает руку и говорит радостно:

- Ух, до чего здорово, что я тебя встретил! А то уж я собирался после школы завернуть к тебе домой. На перемене не мог тебя найти.

- Зачем я тебе так срочно понадобился?

- Понимаешь, Вик, из-за этой забастовки мои родители все колебались, праздновать мой день рождения или нет. А тут неожиданно приехала бабушка, папина мама, и велела обязательно праздновать. Она уже подарок заготовила, и вообще, мол, раньше целые балы в Букингемском дворце устраивали без электричества, свечи в люстрах торчали вместо лампочек. Так что завтра в два часа дня приходи ко мне. Я надеюсь, будет весело.

- А твои родители? - осторожно намекнул я.

- Что - мои родители?

- Они не рассердятся, что ты советского мальчишку пригласил?

- Наоборот! Папа давно хочет с тобой познакомиться.

- Ну да! - не поверил я: чего бы мистеру Дэю-старшему, богатому врачу, знакомиться с обыкновенным советским шестиклассником?

- Честное слово! - сказал Клифф. - Я ему про тебя часто рассказывал, про наши споры у забора.

Он выдернул из тетрадки лист, написал свой адрес и сказал, что это совсем близко от моего дома, и что пусть мой папа только доставит меня, а обратно всех развезет его папа.

- Что это вы с Клиффом шептались? - спросил Вовка, когда я присоединился к классу.

Я сказал, и он откровенно позавидовал:

- Здорово! Везет тебе. Я уж сколько здесь живу, а никогда у англичан на дне рождения не был. Папа говорит, что они вообще к себе домой звать не любят, не принято у них. Если зовут, то в кафе или ресторан... А что ты Клиффу подаришь?

Что можно подарить мальчишке, у которого с одной стороны богатый папаша, а с другой - он сам разносит газеты, чтобы заработать себе на велосипед? То ли у него все на свете, кроме велосипеда, есть, то ли ничего нет.

Папа, услыхав о приглашении, прореагировал совсем как Вовка:

- Везет тебе.

Мама же обеспокоилась:

- В чем же мы его пустим? Рубашки-то, слава богу, есть, а из парадных брюк он вырос. Надо срочно ехать покупать новые. Рубашку наденешь с галстуком, который я тебе подарила.

- Ну да, больно мне надо в галстук наряжаться! - забунтовал я.

- Именно в галстуке и пойдешь. Или никак.

Папа небольно шлепнул меня по затылку:

- Не сопротивляйся, Виктор-помидор. Они, может быть, вообще живого советского человека не видали, а ты хочешь в лаптях явиться. И вообще - держи марку.

Пришлось нацепить галстук. С подарком же ломали голову до тех пор, пока мама не вспомнила, что у нее еще не вынуты из какого-то чемодана советские грампластинки и деревянные расписные матрешки, среди них одна очень большая. Ее-то мне и завернули в специально купленную яркую бумагу, приложив еще пластинку с "Подмосковными вечерами".

- Вот получит двойку твой Клифф, будет в этой матрешке прятаться от ремня, - пошутил папа.

В назначенный час он высадил меня у литой фигурной калитки на боковой уличке, по-английски "мьюз", которая действительно находилась от нас в трех минутах езды. Дом Клиффа, как свойственно старым английским домам, походил на стоявшие рядом - двухэтажный кирпичный коттедж с островерхой крышей из серой черепицы.

Меня впустил сам Клифф, при первом же взгляде на которого я оценил мамину предусмотрительность. На нем был взрослый синий костюм, а на горле переливался, как павлиний хвост, галстук-бабочка. Словом, это был совсем иной Клифф - этакий маленький лорд, принимающий гостей по случаю собственного дня рождения.

Без долгих речей я сунул ему в руки принесенный сверток. Он опять-таки совсем по-лордовски склонил голову.

- Спасибо, Вик. Я очень рад, что ты смог прийти. Пойдем, ребята сейчас начнут подъезжать, ты первый.

И тотчас же услышали, как перед домом затормозила машина. Потом сразу же вторая, третья, четвертая. Образовался какой-то автомобильный конвейер у клиффовской двери. Это была та самая английская аккуратность, о которой с восхищением говорил папа. Гости Клиффа съехались одновременно по той причине, что каждый хотел успеть минута в минуту.

Но почему-то никто не звонил в парадную дверь, и мы с Клиффом стояли в прихожей, недоуменно поглядывая друг на друга.

- Это они что-то затеяли, - сказал Клифф наконец, - подвох какой-нибудь. Я их знаю.

- Зачем же они станут затевать подвох на дне рождения?

- Они еще и не на такое способны, - заверил он меня с непонятной мне гордостью за друзей, способных на любой подвох. - Однажды мы знаешь что устроили...

Тут звонок издал трель.

Клифф с опаской повернул задвижку, быстро распахнул дверь и на всякий случай отскочил назад. И расхохотался, захлопал в ладоши.

В дверном проеме, уцепившись за притолоку, висела живая длиннохвостая обезьянка в красном жилете. Болталась себе преспокойно на двери, и всё, как будто это самое обыкновенное обезьянье дело кататься на притолоках лондонских домов.

Клифф, сияя, протянул к ней руки, и она охотно к нему пошла.

Он вышел на крыльцо, и снаружи раздалось многоголосое:

For he is a jolly good fella.

Which nobody can deny!

Этой короткой веселой песенкой англичане чествуют друг друга по таким вот особым оказиям. Она состоит из трижды повторяющейся строчки: "Он очень хороший парень", а заканчивается словами: "И этого никто не может отрицать". Только и всего.

Наверняка, я всех друзей Клиффа видел с ним вместе в их школьном дворе, но если так, то я их так же не узнал, как и самого именинника. Откричавшись, они начали чинно входить и, подобно Клиффу, склонять голову, пожимая мне руку. Похоже, их этому учили в школе.

Клифф повторял:

- Спасибо! Большое спасибо! Отлично придумали!

Я, конечно, запутался, кто из них Дик, кто Том, а кто Арчи. Зато они все запомнили, что я - Вик, а потом весь вечер я себя чувствовал кем-то вроде второго именинника. Ребята наперебой расспрашивали меня о том же, о чем расспрашивал Клифф в начале нашего знакомства, и у меня просто язык устал болтать по-английски.