Записки Виквикского клуба - Сиснев Виссарион Иванович. Страница 29

Только-только начались летние каникулы, как по нашему дому разнеслась весть: намечается экскурсия в Шотландию на большом автобусе. На три дня. Первый - целиком в дороге с ночевкой в гостинице, весь следующий - в Эдинбурге, опять ночевка и утром обратно в Лондон. Решено, что нас с Вовкой будет сопровождать моя мама.

Отъезд назначили на семь утра. Хотя нам с Вовкой и пришлось подняться в шесть, мы чувствовали себя бодро и весело, будто хорошо выспались. Немножко расстраивало, что лучшие места захватили приехавшие к посольству раньше нас, но мы утешились тем, что в таком автобусе с любого сиденья все видно - у него, как у "Икаруса", считай, вся верхняя половина прозрачная.

Мне нравилось, что я отправляюсь в совсем иную страну, где все будет не похоже на то, что окружает меня в Лондоне. Начать хотя бы с шотландской одежды - ничего ведь похожего на нормальный мужской костюм. Когда шотландец появляется на лондонской улице, его можно заметить за милю: шагает здоровенный усатый дядя, а на нем вместо брюк складчатая клетчатая юбка до колен, которая называется "килт". За одним из толстых чулок-гольфов обязательно торчит рукоятка кинжала. Из-под коротенького, до пояса, пиджачка на грудь спадает пышный белый бант. Голова покрыта беретом с помпоном и ленточками вроде матросских, но много короче. С живота на килт свешивается большая кожаная сумка, которая раньше служила сумкой для провизии, а сейчас, наверное, превратилась в бумажник.

Да уж, шотландцев ни с кем не спутаешь.

Должно быть, красивое это зрелище - улица, заполненная шотландцами в своих ярких нарядах. Но вот вопрос: во что же одеваются шотландские женщины, если юбки захватили себе мужчины?

Между прочим, в королевской гвардии есть и полк шотландцев. Я несколько раз видел, как у Букингемского дворца меняется гвардейский караул, когда из построенных рядом с ним казарм под музыку оркестра маршируют солдаты в красных мундирах и высоких шапках из медвежьего меха. Гвардейцы-шотландцы тоже носят такие мундиры и мохнатые шапки, но вместо черных брюк с широкими красными лампасами у них опять-таки клетчатый килт.

Музыка у них тоже особая - волынки. Это такой кожаный мешок с приделанной к нему флейтой и несколькими трубками внизу. Волынка издает ни на что не похожий звук. Шотландцам этот инструмент нравится. Под аккомпанемент волынок они и веселятся, и идут в бой с врагом. Рассказывают, что и в атаку против фашистов шотландские солдаты бросались под звуки волынки.

Удивительные превращения происходят на свете. Когда-то английские короли считались смертельными врагами шотландцев. По их приказам были убиты или заточены в темницы все члены последнего королевского рода Шотландии. А теперь шотландцы служат в гвардии и охраняют Букингемский дворец. То есть настоящую охрану несут не гвардейцы, а самые опытные детективы - об этом была телевизионная передача, - но все-таки. Хотя, конечно, мало ли что происходило во времена королевы Елизаветы Первой, прошли как-никак столетия!

В автобусе без конца слышалось: "Вот пересечем шотландскую границу...", "Надо сфотографироваться на шотландской границе...", и так далее в том же духе. Мы с Вовкой весь день жили ожиданием этой границы. На мелькавшие мимо английские поселения - не разберешь, то ли это большая деревня, то ли маленький город: дома и там и тут одинаковые, - мы почти не обращали внимания. Все это мы уже видели раньше. Но шотландская граница нас разочаровала - ни пограничников, ни проверки документов. Ее вообще можно было бы не заметить, если бы на плоской макушке горы не стоял рядом с придорожным кафе камень, на котором высечено сообщение, что отсюда начинается территория Шотландии.

Дальше вся дорога шла по гористой местности. Вернее, не шла, а извивалась, то поднимала наш автобус под самые небеса, так что поселения внизу казались сделанными из спичечных коробков, то по спирали опускала нас в узкие зеленые долины.

Так, по горам, по долам, мы въехали в сам Эдинбург, вблизи которого шоссе опять сделалось по-английски широким - три линии в одном направлении, три линии в другом. Посередине шоссе разделено пунктиром стеклянных призм, которые в темноте отражают лучи фар и помогают водителю ориентироваться - он просто следует за далеко вперед протянувшейся пунктирной линией и ни о чем не беспокоится.

Шотландская столица походила на обычный английский город. Жители шли в обыкновенных костюмах.

Первого человека в килте мы увидели только в знаменитой Эдинбургской крепости, расположившейся на горе над городом. Он оказался нашим гидом, ожидавшим прибытия группы.

После крепости нас повезли в студию шотландского народного танца, где несколько девушек показали нам старинный танец с мечами.

Там я наконец узнал, что носят шотландские женщины в тех случаях, когда нужно быть в национальной одежде: те же клетчатые складчатые юбочки.

Но я опять забежал вперед, сначала все-таки необходимо описать нашего гида мистера Маккалистера, единственного шотландца, с которым я сам разговаривал, задавая любые вопросы, какие приходили в голову. Он отвечал очень охотно и дружелюбно, видно было, что ему нравится мой интерес к его родине. Более того, во время обеда он попросил разрешения сесть за наш стол, и благодаря этому мы с мамой и Вовкой смогли отведать настоящие шотландские блюда.

Мистер Маккалистер невысок, черноволос и голубоглаз, с широкими плечами и квадратным лицом кирпичного оттенка - от постоянного пребывания на воздухе. Букву "р" он произносил так, как будто таких букв в слове подряд несколько. Меня он сначала называл "сэр", а потом "лэд" или "лэдди", то есть "парень", "паренек". Танцовщица с мечами у него была "лэсси" - "девушка". Это только в Шотландии такие обращения. А в принципе все, кого мы видели, говорили по-английски, только с тем же упором на "р". Я даже задал мистеру Маккалистеру вопрос по этому поводу.

- Видишь ли, лэдди, - сказал он, - как ни печально это признавать мне, представителю славного клана Маккалистеров, но придется ответить тебе, что за триста лет победители-англосаксы сумели навязать нам свой язык, свою одежду, религию, административную систему, кухню и многое другое. И все-таки исконный шотландский язык жив, на нем говорят, пишут и поют. Особенно в горных селениях, где национальный дух всегда более живуч, чем в больших городах. Ты меня понял?