Непохожие близнецы - Медведев Валерий Владимирович. Страница 2

- А что ты там делал? - спросила мама, глядя на меня подозрительным взглядом. - И почему у тебя расстёгнута рубашка?

- Нипочему... - сказал я, делая самое невинное выражение лица и гладя Трезора по спине одной рукой, а другой поспешно застёгивая пуговицы на рубахе.

- Не уходи далеко, скоро ужин, - сказала мама. - Скоро придёт папа, и будем ужинать.

- Мама, а тут какие-то двое мужчин возле дачи ходили, - сказал я.

- А что им надо было?

- Не знаю, - сказал я. - Спросили: здесь живут Завитайкины?..

- Ну и что?

- Ничего, - сказал я.

Мама пожала плечами, направилась в огород, а я в сопровождении Трезора выбежал на улицу и стал осторожно приближаться к Мешкову, пытаясь по выражению его лица угадать, продолжает он на меня сердиться за историю с курточкой или нет.

Главное в этой истории, я уже говорил, что виноват совсем не я, а какой-то журнал, из которого я вычитал, что по статистике у нас ещё то ли каждый шестой мальчишка, или двенадцатый - точно не помню - не очень-то уж хороший, в общем, как говорит моя мама, не сахар. Я как про это прочитал, так сразу и предложил Мешкову проверить, врёт статистика или нет. Но, конечно, не только для этого. Для проверки я предложил Мешкову повесить его замшевую куртку в парке ЦПКиО на дерево и из кустов наблюдать, какой по счёту мальчишка позарится на курточку. Всё так и сделали. Сначала шестеро прошли - ничего. Потом двенадцать - тоже никакого результата. В общем, человек сто прошло мимо, и никакого внимания на курточку Мешкова. Я-то бы, конечно, еще бы подождал, а Мешкову уже через полчаса всё надоело. "Ну тебя, говорит, с твоей статистикой". И пошёл за своей курточкой к дереву. А я остался лежать в кустах. Смотрю: только Мешков руку к куртке протянул - и тут же раздался милицейский свисток и с дорожки к дереву старшина подходит, а Мешков, растяпа, растерялся, что ли, схватил свою куртку - и дёру. Милиционер за Мешковым. Я за милиционером. В общем, мы с милиционером поймали Мешкова и в отделение повели - Мешкова как похитителя, а меня как свидетеля.

Я не хотел, чтоб об этом Мешков рассказывал Кузовлевой, но, по-моему, он всё-таки очернил меня в её глазах за эту историю...

- Здорово, Мешкоф-ф, - сказал я, приближаясь к Сергею и делая вид, что это не по моей вине его таскали в отделение милиции. - Ты не можешь мне сделать небольшое одолжение?

- Какое ещё одолжение? - подозрительно спросил Мешков, почему-то застёгивая свою замшевую курточку на все пуговицы.

- Да вот, - сказал я, - письмо... надо подбросить к нам на кухню.

- Какое ещё письмо? - ещё подозрительней спросил Мешков.

- Да вот это. - И я достал из-за пазухи письмо, написанное красными как кровь чернилами...

Рассказ второй

СООБЩНИК МЕШКОФ-Ф

Серёжа Мешков (или как он сам называл себя сэр Мешкоф) внимательно прочитал письмо, накорябанное моей левой рукой, подумал и спросил:

- Значит, киднэппинг хочешь сообразить?

При этом в слово "киднэппинг" Мешков вложил такое количество изумительного английского произношения, что если бы я всерьёз изучал английский язык, я бы мог просто умереть от зависти, но я и русский (письменный, конечно!) и то знаю не очень, поэтому я подтвердил без всякого произношения:

- Киднаппинг!.. - и этим чуть не погубил всё дело. Совсем забыл, что Мешков учится в английской школе и для него моё произношение - это всё равно что отсутствие всякого произношения.

- Как ты произносишь! Какой-то кошмар! - зашипел на меня оскорблённый Мешков. - Идёшь на такое дело, а... Ну-ка произноси за мной... К-и-и-д... Длинное "и"...

- К-и-и-д!.. - стал я повторять за Мешковым. А что мне оставалось делать?

- Нэппинг...

- Наппинг...

- Не наппинг, а н-э-ппинг... Лягушку делай ртом... и ещё как будто у тебя горячая картошка во рту, и ты в это время горло полощешь...

Я сделал ртом "лягушку", и ещё как будто у меня горячая картошка во рту, и я в это время горло полощу.

- А как киднаппинг расшифровывается? - спросил я, чтобы сбить Мешкова с учительского тона.

- "Кид" - козлёнок, "нэппинг" - похищение, - разъяснил мне шёпотом Мешков. - А ради кого ты станешь кидом?

- Ради Кузовлевой.

- Ты, значит, влюблён! Ты ин лавд? По-английски это будет - ин лавд! объяснил мне Мешков.

- Я ин лавд, - поспешно согласился я с Мешковым, - очень ин лавд! Я просто безумно ин лавд! Потому что я её больше всех на свете люблю, - сказал я. - Даже больше родителей...

- Раз на такое дело идёшь, конечно, - согласился Серёжа. - А ты на ней женишься?

- Конечно, женюсь! - сказал я. - Со временем, конечно. Если она, конечно, не будет иметь ничего против... Ну, подбросишь письмо?

- "Подбросишь"! Тут не подбросишь... Тут надо... ту пут ит стилзели... секретно положить...

- Вот-вот, - обрадовался я. - Именно ту пут и именно стылзели!..

- Да не стылзели! - возмутился Мешков. - А ст-и-и-л... длинное "и" и язык между зубов. Ну, повтори.

Мне вообще почему-то уже давно хотелось дать Мешкову по морде, но я подумал, что это может вдруг испортить наши с ним отношения, и поэтому всё время сдерживался. Сдержался я и на этот раз, но уже из последних сил.

- А мазер свою тебе не жалко? - продолжал допрашивать меня Мешков. Она ведь расстроится, когда узнает, что тебя... украли, да ещё за такие деньги... за такие мани...

- Конечно, мазер расстроится, - согласился я. - Если бы я был в семье один, я бы себя ни за что и ни за какие мани не украл... А потом, из-за меня мазер не будет очень уж переживать, всё равно я... грубый... и учусь плохо... и никого не слушаюсь. Если бы Сашу украли, тогда бы она, конечно, больше переживала. Ну как, будешь... пут стилзели?

- А чего ты так торопишься? Чего ты ту би ин э харри? - спросил Мешков. - Успеешь ещё украсть себя... Ты же ещё не старый... Тем более что эта Кузовлева, по моим наблюдениям, пока здесь у нас ни на кого не обращает внимания.

- Вот именно, что пока не обращает, а вдруг как возьмёт да как обратит... Их, девчонок, разве поймёшь. Мне, Мешкоф, знаешь, что один мой приятель рассказывал, что он в одну девчонку с первого класса был влюблён. А она ни на кого не обращала внимания. В первом не обращала, во втором не обращала, в третьем не обращала, в четвёртом не обращала, а в пятом взяла и обратила внимание.

- На твоего приятеля?

- Как бы не так! На приятеля моего приятеля! А мой приятель знаешь как мучился? "Что, - говорит, - она не могла ещё в первом классе дать понять, что ей нравится другой? Пять лет, говорит, ждал, надеялся, и на тебе!.." Ну как, подбросишь письмо?

- Слушай, - сказал Мешков, - а у тебя вкус неплохой... В какую девочку влюбился!.. Настоящая бьютифул гёрл!..

- Ну так ведь, - сказал я, мобилизуя все свои знания английского языка и его произношения, - влюбляться, так уж в настоящую... мар фа лэйди!..

- В кого, в кого? - насторожился Мешков.

- В мар фа лэйди, - повторил я уже не так уверенно.

- В марфа лэйди? - повторил за мной Мешков. - А что это такое?

- Ну что ты, не знаешь, что ли? - удивился я и тут же поспешно и неуверенно объяснил: - Map - моя! Фа - прекрасная! А лэйди - это лэйди!

И здесь Мешков с хохотом свалился с ног, как будто его кто-то скосил вместе с травой.

- Марфа - лэйди! - мычал он, катаясь взад-вперед. - Марфа - лэйди!.. Ой! Умереть! Уснуть!.. Ту дай! Ту слип!.. Май фер лэйди, а не Марфа лэйди!.. Повторяй за мной... Ну... май... фер... лейди!..

Но я не стал ничего больше повторять за Мешковым.

- Ладно, - сказал я, - тут, Мешков, тебе не урок английского языка, отвечай прямо и по-русски: подбросишь письмо или нет?

- Нет, - сказал Мешков, - не подброшу. Ноу, нэвермор.

- Почему нэвермор? - спросил я грозно.

- Нехорошо воровать. Вери бед! И сообщникам за это знаешь что бывает?

- Но я же ворую себя, у своих родителей и за свои же деньги!

- Но всё равно - воруешь же? - сказал Мешков, возвращая мне письмо.