Граница нормальности - Цыбиков Ч.. Страница 22

С верхней полки, из-под самой подпотолочной темноты, куда лазят за книжками только с лестницами (не с такими мраморными, конечно, а с нормальными человеческими стремянками), кто-то спускался.

Сначала показались голые ноги.

Затем голая задница. Троха и Колян одновременно поняли, что задница и ноги — женские.

Спина. Длинные распущенные волосы по пояс.

Шлем.

Обнаженная женщина в римском шлеме не торопясь спустилась на среднюю ступеньку и повернулась к ним лицом. Лицом и всем остальным, разумеется.

— С полки спустилась нагая с ударом поставленным баба, — сказала она певуче и прыснула. — Ну и рожи у вас, мальчики.

Троха неожиданно как-то заскулил, заверещал, и завращав выкидухой, кинулся на неё вверх по ступенькам с криком:

— Аааа, глюки позорные, сука, зарежу, пустите-е-е!!!

Колян словно зачарованный смотрел, как легко баба увернулась от ножа, пропустила Троху мимо и ловко долбанула его по затылку. Звякнул оброненный нож. Троха нелепо взмахнул руками и растянулся у обнаженных женских ног в полный рост. Женщина, откровенно любуясь делом рук, точнее, ног своих, поставила Трохе на копчик ногу и казалось, вовсе не смотрела на Коляна. Колян бросился вперёд. Резать он её не хотел, хотел просто всечь по уху, чтоб проучить хамку. Он прямо видел, что его кулак уже сминает её изящное ушко, как вдруг земля покачнулась, полки резво крутанулись вокруг, и последнее, что он увидел — это её распущенные волосы и отвратительную улыбку. Шлема на ней уже не было — это он успел заметить. Затем в левой части головы что-то взорвалось, и всё исчезло.

— Колян, вставай. Вставай, блин, Колян, ём.

Колян открыл глаза. Слева его голова превратилась в сплошной гул. Он сел и осторожно пощупал над ухом.

— Ох ё… Чем это она?

— Шлемом, — сухо сказал Троха. — Купила тебя как цуцика.

— Да сам-то. Мастер, мля, ножевого боя. Где она?

— Да хрен её… Всекла тебе шлемом по жбану, поугарала да и свалила.

— А лестница где?

— Вон стоит.

— Млять. Щас кто-нибудь ещё спустится, прём отсюда.

— Дверей не видно, — голос у Трохи был спокоен, и это напугало Коляна ещё больше. Колян посопел, затем спросил:

— Чё это воще, а?

Троха его понял.

— Да хрен его… — ответил он. — Попали мы в какой-то глюк. Может, ты отраву с дурью купил случайно?

Колян вытащил пачку синего «элэма».

— Нету здесь дури, — сказал Троха, вернув ему сигареты. — Дверь надо искать.

Колян, морщась и держась за голову, поднялся. Они вышли из проёма и замерли.

— Мы не отсюда пришли, — сказал Троха. Его голос дрожал. Он знал.

И Колян знал: пришли они именно отсюда.

Но стены не было. Они стояли в длинном коридоре. Слева и справа возвышались торцы книжных полок, уходящие к невидимому потолку. Вглубь и во тьму устремлялись проходы между полками. Издевательски белели таблички «А-109. Античная мифология», «Р-212. Религии мира», «И-881, Ф-10. История философии».

Троха выдохнул и мешком осел на пол.

— Коля-а-ан… — завыл он тихонько и страшно.

— Тихо, ём, — четко сказал Колян. — Это не глюк, значит, надо искать дверь.

— Коля-а-а-ан… а-ы-ы-ы…

Колян врезал ему по щеке наотмашь. Троха замолчал, затем утёрся и встал. У него все же была своя гордость.

— Ну, — сказал он.

Колян поднял голову и долго смотрел на табличку «А-109. Античная мифология». Затем повернулся и посмотрел на соседние полки.

— Тот мужик, он, по ходу, был оттуда, — указал на табличку «Религии мира». — Это, по ходу, был этот… Перун.

— Перун? — поразился Троха.

— Славянский бог.

— Так это… Это они оттуда? — Глаза Трохи расширились, он не отрываясь смотрел на полки с книгами. Так ребёнок смотрит на каку. — А она кто была?

— Да хрен её… Афина Паллада какая-нибудь.

Троха быстро покивал. Глаза его стали обычными — забегали, прикидывая и замечая всё, что может понадобиться.

— Надо, короче, зашхериться и переждать, — Колян говорил уверенно и быстро. — Подождем с часик-два в тихом месте, нас либо менты найдут, либо нас отпустит.

— Где… Где пережидать-то? — Троха, кажется, приободрился.

— Ясное дело, в детской литературе, — подумав, решил Колян. — Где она обычно бывает?

Троха выразительно пожал плечами: нашёл кого спрашивать. Колян поглядел в одну сторону, в другую, затем решительно махнул рукой:

— Похеру. Туда.

Они зашагали по коридору, внимательно глядя на таблички.

— «Компьютеры», — прочитал Троха. — Может, здесь?

— Можно и здесь, — отозвался Колян ревниво: ему такая идея в голову не пришла. В самом деле, что можно ждать от компьютеров. Гудят да мигают.

Троха свернул в проход первым.

И не успел он пройти и двух шагов, чтоб дойти до маленького пуфика у полки, как с нижней полки на него бросилось что-то темное и бесформенное. Колян видел, как Троха было отпрянул, но это что-то вцепилось в него и не отпускало. Колян выдрал выкидуху из кармана и обежал Троху сбоку; занёс нож.

Напавшее нечто с утробным хлюпаньем всосалось в Трохину грудь. Глаза Трохи остекленели, он неестественно выпрямился и столбом наискось повалился на полку, уронив несколько книг.

Колян пару секунд стоял с выкидухой в руке. Затем краем глаза заметил — с полок сверху спускалось еще несколько чего-то. Колян схватил Троху под мышки и потащил из прохода в коридор.

Троха очнулся быстро, через минуту-две. Молча встал, отряхнулся, потёр грудь.

— Пошли, — угрюмо сказал он.

Они снова пошли вдоль полок.

«ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА». Крупными буквами. И табличка не прикреплена сбоку на полке, а висит сверху, на двух веревочках. Видимо, большой отдел.

— Ништяк, — шепотом сказал Троха. — Живём, ём.

Они осторожно свернули в первый же проход.

— Млять, — в голосе Трохи было больше облегчения, чем испуга.

В самом деле, всего лишь три пацана, двое постарше, лет двенадцати-четырнадцати, а один — так вообще лет шести, со спичечной коробкой в руках. Двое, что постарше, были неодинаковые — один в шортах и синей рубашке с красным галстуком, второй в кепке-восьмиклинке, пиджачке слегка не по размеру и в длинных светлых штанах трубочкой; у обоих были рогатки. Все трое смотрели серьёзно, насупившись.

— Ну чё, шпана, — весело начал Троха, не спеша шагая к ним. — Как жизнь, кто смотрящий, кто говорящий? А?

Младший мальчик нахмурился ещё сильнее и открыл коробочку — оттуда что-то мягко засветилось зеленым. Двое старших синхронно подняли и натянули рогатки. У Коляна появилось нехорошее предчувствие. Щелкнули резинки, Троха коротко ойкнул и, втягивая воздух сквозь зубы, повалился на пол, согнувшись в три погибели. Два стрелка снова разом натянули рогатки и теперь целились в Коляна. У того, что в галстуке, взгляд был ясный, чистый и яростный, а кепка смотрел с прищуром, не обещавшим абсолютно ничего хорошего. Колян попытался прикрыть глаза рукой, но увидел, что они целились вовсе не в глаза.

Слишком поздно увидел.

— Сука, убью, млять! — Троха кинулся на детей с кулаками. Дети легко отбежали от него, затем двое встали, прикрывая младшего, в третий раз натянули рогатки и страшным трескучим дуплетом влепили два железных шарика прямо в Трохин лоб.

Колян, лежа на полу и засунув обе руки между ног, пытаясь унять боль, видел, как кепка и галстук как ни в чём не бывало присели на корточки и стали смотреть в спичечную коробку.

Затем он нащупал выкидуху в кармане и встал. В паху еще плескалось пламя боли, но это теперь только придавало злости. Малыш коротко глянул на него и толкнул того, что в кепке.

— Миш, он встал.

Кепка и галстук выпрямились.

— Гляделки надоели? — холодно поинтересовался галстук.

— Или ещё что, — добавил кепка многозначительно.

— Иди отсюда, — подытожил малыш.

Зашевелился Троха. С его лба капала кровь, но это было не всё; Колян похолодел: он увидел, что один шарик всё ещё торчит у приятеля во лбу, почти наполовину погрузившись в кость. В животе заныло.