Миссия на Луне (Новые приключения Незнайки - 1) - Карлов Борис. Страница 48

За ужином Глюк поинтересовался:

-- А где у нас Карлуша пропадает? Я и за обедом его не видел.

-- Он весь день на санках катался, а теперь спит, -- сообщил Пухляк.

-- Ну тогда пусть спит, -- сказал Глюк. -- Вы его не будите. Я вчера на него наорал сгоряча, вот он, наверное, и рассердился.

-- На сердитых воду возят, -- заметил Шестеренка.

-- Нет, нет, вы его не обижайте, -- заступился Глюк. -- Он хороший, только со странностями. Обед ему оставить не забыли?

-- Не забыли, -- сказал дежурный по кухне Зануда. -- Я ему хорошую порцию оставил.

-- Погоди, погоди, -- встревожился Шестеренка. -- Получается, что это я его обед стрескал. Я в мастерской задержался, а потом увидел на столе обед и съел... Я ведь подумал, что это для меня оставили.

Все забеспокоились, что Карлуша остался без обеда, но Пухляк сказал, что волноваться тут совершенно нечего, поскольку он сам видел, как Карлуша нес в комнату хлеб.

-- Ну тогда ничего, -- успокоился Глюк. -- Тогда пускай спит. Только вы ему ужин обязательно оставьте.

Карлуша открыл глаза глубокой ночью. Он выспался, настроение было паршивое, и он стал думать обо всех своих обидах -- настоящих и выдуманных. А поскольку фантазия у него была очень богатая, выдуманных обид нагромоздилось такое количество, что его буквально прошибла слеза. И для того, чтобы страдания получили какое-то логическое завершение, он решил отомстить. Так, чтобы все почувствовали себя виноватыми.

Карлуша выдрал из тетради листок и написал:

Ухожу от вас навсегда. Если замерзну в лесу и не вернусь, обо мне не беспокойтесь. Спасибо вам за все.

Последние слова показались ему настолько многозначительными и пронзительными, что слезы закапали из обоих глаз. Оставив записку на тумбочке, он влез в валенки, набросил на плечи полушубок, сгреб в охапку лыжи и палки и, стараясь не скрипеть ступеньками, спустился по лестнице.

Из-за соседней двери высунулся Пухляк. Он тоже спал днем и от этого теперь мучился бессонницей. Увидев, что Карлуша уходит куда-то с лыжами посреди ночи, Пухляк растворил дверь в его комнату и включил свет. От легкого дуновения записка слетела с тумбочки и упорхнула под кровать. Не заметив этого, Пухляк тихонько вышел и спустился вниз. В темноте скрипнула наружная дверь и послышались удаляющиеся шаги.

Пухляк включил свет, огляделся и увидел на столе ужин, оставленный для Карлуши. Недолго поколебавшись, он сел за стол и с удовольствием умял чужую порцию.

Затем он вернулся к себе в комнату и лег на кровать. Приятное ощущение сытости заглушило тревогу, его снова стало клонить ко сну. По поводу увиденного он решил на всякий случай никому ничего не говорить.

Выбравшись на ощупь из дома, Карлуша пробрался в мастерскую Взломщика и Шестеренки и залез в салон подсыхающей после покраски "Метелицы". От удушливого химического запаха голова у него слегка закружилась. Он лег на заднее сиденье, прикрылся полушубком и свернулся калачиком.

И снова ему привиделся сон, но на этот раз не столько удивительный, сколько тревожный и страшный.

Он увидел Ослика, который смотрел на него и силился что-то сказать.

-- Ослик! -- одновременно обрадовался и испугался Карлуша. -- Ах, как давно мы не виделись! Прости, что я так долго о тебе не вспоминал...

Тут он увидел, что вокруг зияет черное космическое пространство -- они находятся на внешней, безжизненной оболочке Луны. На Ослике не было космического скафандра, и Карлуше сделалось за него страшно.

-- Ослик! -- закричал Карлуша. -- Почему ты здесь? Что случилось?

Вместо ответа Ослик опустился на четвереньки и жалобно проблеял:

-- Помоги-и-и-те!.. Спаси-и-и-те!..

Карлуша бросился к другу, но в этот момент поверхность Луны треснула, раскололась надвое, и между ними с ужасным грохотом разверзлась и стала шириться пропасть. Все посыпалось, из расщелины ударила струя дыма, похожего на облако белого порошка. Ослика не стало видно, вся Луна затряслась, заходила ходуном и начала разваливаться на куски. Карлуша взмахнул руками и полетел в пустоту...

Глава вторая

Как Карлушу хотели высадить в снег, но пожалели и оставили.

Как изобретатель Тормашкин потерял голос.

Творческие мучения писателя Баяна.

Карлуша выясняет, что кое-кто состоит с ним в переписке

Сани тряхнуло на пригорке, и Карлуша с криком "ой!" скатился на пол. Когда он медленно поднялся и выглянул из-за спинки переднего сиденья, его взору открылась удивительная картина: навстречу стремительно летела сверкающая на солнце снежная равнина, а из водительской кабины на него в упор, широко раскрыв глаза, смотрели Взломщик и Шестеренка.

Едва не зарулив в овраг, Взломщик заглушил двигатель и тоном, не предвещающим ничего хорошего, поинтересовался:

-- Послушай, Шестеренка, тебе не кажется, что к нам сюда забрался шпион?

-- Да, смотри, сидит какой-то...

-- А ты его, случайно, не знаешь?

-- Нет... впервые вижу такого. Наверное, какой-нибудь вредитель. Надаем ему сейчас по шее, посадим в снег да и поедем дальше.

-- Правильно, -- согласился Взломщик, -- нечего ему здесь делать. А ну давай его за руки, за ноги...

Карлуша, тревожно переводивший взгляд с одного на другого, в испуге завопил:

-- Стойте! Не надо в снег! Я не шпион, я не вредитель! Я -- Карлуша!..

-- Ах, так ведь это же Карлуша! -- будто только что признал его Шестеренка. -- Та самая выдающаяся личность! Позвольте автограф. Распишитесь, не сочтите за труд. Во-он там, на снегу, подальше, за тем пригорком, будьте любезны.

-- Да, теперь я тоже его узнал, -- сказал Взломщик. -- Надо эту личность развернуть обратно, в Песочный город. Только ведь мы уже проехали больше половины дороги... И когда он только успел спрятаться!

-- Братцы! -- воскликнул Карлуша со всей искренностью. -- Честное слово, я не хотел прятаться! То есть я даже не знал, что вы куда-нибудь поедете, я только спрятаться хотел... то есть...

Увидев, что Карлуша не врет, а только путается, Взломщик и Шестеренка решили оставить его в покое. "Метелица" рванула с места, и в дороге постепенно прояснилось следующее.

Ранним утром, когда все спали, в коридоре задребезжали настойчивые звонки, и заспанный Взломщик поплелся к телефону.