Миссия на Луне (Новые приключения Незнайки - 1) - Карлов Борис. Страница 62
-- Ты давай не выкручивайся, говори все как есть.
-- Я и не выкручиваюсь. Пока еще действительно ничего не известно. Просто с Луны были какие-то странные сигналы от этого твоего Ослика.
-- "Просто, просто"... Какие сигналы?
-- Ну вот, послушай.
Студент сунул кассету в магнитофон, и Карлуша услышал надрывный голос Ослика, отчетливо пробивавшийся сквозь радиопомехи: "Не давайте им ничего! Если прилетят -- не давайте ничего!.."
-- Ну, что ты раскис? Есть какие-нибудь соображения?
Карлуша шмыгнул носом и молча отрицательно покачал головой.
-- Слушай, ты так не расстраивайся. С ним-то, наверное, все в порядке, это он нас о чем-то предупреждает. Понять бы только, кому и чего не давать. Может, семян не давать? А, как ты думаешь?
-- Из-за семян он бы так не стал...
Карлуша опять шмыгнул и утер нос рукавом.
-- Все?
-- Что "все"? -- не понял Студент.
-- Больше ничего не передавали?
-- Нет, ничего. И на наши позывные никто не отвечает.
-- Это плохо.
Студент молча опустил голову, как будто он сам был в чем-то виноват.
-- Если никто не отвечает, надо лететь, -- сказал Карлуша таким голосом, что Студент испугался.
-- Что значит "лететь"! Ты это погоди, "лететь". Вот чудак, разволновался. Они сами к нам скорее всего летят. Вот когда прилетят...
Но Карлуша, не дослушав его, вышел из комнаты.
-- Ну и ну... -- пробормотал Студент. -- Смотрите, какой он впечатлительный. Надо будет за ним следить получше.
Карлуша отправился к себе, лег и напряженно уставился в потолок. В голове у него еще звучал голос Ослика, который, словно барабанным боем, сопровождался собственными словами: "Надо лететь, надо лететь, надо лететь..." Но, даже находясь в столь взвинченном состоянии, он понимал, что лететь в космос без специальной программы в компьютере ракеты, без запасов воздуха, воды и провизии -- невозможно. Для подготовки нужно было время и, самое главное, желание со стороны Студента. А Студент очень не любил неточностей и недоговоренностей. И в самом деле: глупо лететь куда-то сломя голову, если оттуда предупреждают, что сами летят сюда... С этим Карлуша и заснул.
А утром он пошел к Чеку, поделиться своими переживаниями и заполучить хотя бы одного союзника в этом деле.
Чек жил неподалеку, всего в нескольких кварталах, и Карлуша быстро добрался до его дома подснежными ходами. Прохожие с удивлением смотрели, как он, ни с кем не здороваясь и сосредоточенно глядя себе под ноги, торопливо шагает мимо.
-- Дома? -- спросил он у громыхающего посудой в тазу с мыльной водой портного Заплаткина.
-- Дома, ясное дело, -- проворчал тот. -- А где ему еще быть, по-твоему?
Действительно, Чек очень не любил холод и зимой не вставал с кровати без особой необходимости. Соседи и знакомые поражались его способности спать почти круглые сутки с перерывами для еды и прочих неотложных надобностей.
С началом весны он оживал, летом был бодрым и деятельным, а с первым снегом начинал зевать и впадал в спячку.
На этот раз Карлуша застал друга, к своему удивлению, не спящим, а почитывающим какой-то старый пожелтевший журнал. Под кроватью виднелся еще ворох таких журналов, извлеченных скорее всего из подвала или с чердака.
-- А, это ты, -- сказал Чек рассеянно. -- Как там внизу, обед готовят?
-- С чего это тебе обед? Недавно завтракали.
Чек протяжно зевнул:
-- Я, видишь ли... завтрак проспал, оказывается.
-- Что же тебя не разбудили?
-- У них против меня сговор.
-- Чего-чего?
-- Они, видишь ли, против меня сговорились. Боятся, что я из-за спячки де-гра-дирую. Это вроде болезнь какая-то, надо еще у Глюка спросить. Вот, журналы принесли... Сказали, что будить не будут больше, что, если сам не проснусь, останусь голодным.
-- Ну и как оно?
-- Да пока, знаешь ли, не очень. Завтрак они, видишь ли, устраивают ни свет ни заря: в десять часов -- это же самый сон... А ты, говорят, куда-то ездил?
-- Ездил, ездил. А ты небось даже из дому не выходил?
-- Хотел я в праздник на реку пойти. Оделся даже, прилег, да так и уснул до утра.
-- Понятно. А что читаешь?
-- Вот это, что ли? "Занимательная химия". Удивительно легко дается, все понимаю. Мне химия всегда нравилась, опыты разные делать... Глюк говорит, что у меня способности; я вместе с ним ракеты для фейерверка делал, жаль только, что сам фейерверк проспал...
-- Что же ты свои способности скрываешь? Если что-нибудь хорошо получается, надо идти вперед, развиваться.
Чек поднял голову и посмотрел на Карлушу внимательно:
-- Ты сам-то как? У тебя, вообще-то, все в порядке? Ничего не случилось?
-- Помнишь, я тебе рассказывал про Ослика?
-- Какого еще ослика?
-- Ну, мы с ним на Луне подружились.
-- А, в этом смысле...
-- Теперь там передатчик сломался, а он что-то хотел сказать. Понимаешь, что-то очень важное, потому что я его знаю, он о пустяках так не будет говорить.
-- Чего?
-- Лететь надо на Луну, вот чего.
-- Чего, прямо сейчас?
-- Прямо сейчас не получится, надо Студента уговорить.
-- Ну и уговаривай. Меня-то он совсем не послушает. Только я, знаешь ли, не полечу. Чего я там не видел, на Луне? Я ее и без того каждый день вижу. И вообще, у меня планы другие. Глюк обещал...
-- "Обещал, обещал"!.. Сам ты Глюк! Я думал, что ты... а ты...
Не найдя союзника в лучшем друге, Карлуша расстроился еще больше. До вечера он сидел у Звездочкина, вслушиваясь в бессмысленное завывание и треск космического радиоэфира.
Больше в этот день ничего не случилось.
Глава третья
Новые сигналы с Луны.
Профессор Злючкин ощущает свой звездный час,
но вынужден бежать в ванную.
Глубокомысленные версии и скоропалительные выводы
Несколько дней Карлуша ходил мрачнее тучи, а потом разразилась сенсация. Радиостанция Космического городка, а также некоторые другие станции и даже отдельные радиолюбители начали принимать слабые, но постоянно повторяющиеся сигналы с Луны. Эти сигналы крутились, по всей видимости, на закольцованной магнитной ленте и состояли из нескольких фраз, смысл которых не удавалось разобрать из-за помех.
На позывные с Земли никто не отвечал; непонятно было, откуда идет передача -- с поверхности Луны или с внутреннего ядра посредством местной связи.