Стражники Иерусалима - Вульф Франциска. Страница 36

Все собравшиеся почти одновременно встали. Стало так тихо, что можно было бы услышать, как падает перо.

Медленно и степенно отец Джакомо подошел к краю плато, которое образовывало алтарь, так что каждый в пещере мог лицезреть его. Все взгляды были обращены к нему, а он свысока взирал на свою паству. Взор его доставал до каждого в отдельности, и лицо его озарилось сиянием, отчего у Элизабет зашлось сердце. Словно небо позволило присутствовавшим здесь на миг приобщиться к великолепию и величию рая.

– Братья и сестры во Христе, – начал отец Джакомо своим несравнимым голосом, от которого у Элизабет на глаза всякий раз наворачивались слезы умиления. – Меня переполняет радость, что и сегодня я могу приветствовать вас именем Господа. И я испытываю к вам глубокую благодарность за то, что нас опять стало больше. Но все же нас пока еще не очень много, ведь мы по-прежнему вынуждены скрываться от чужих глаз и ушей. И тем не менее благая весть людям разлетается по городу. Поведаю вам, братья и сестры, что наступит день – скоро наступит, – когда нам не придется больше таиться в каменоломнях мудрого царя Соломона. Придет день, когда нас будет столько же, сколько звезд на небе. Мы выйдем из этой пещеры и пойдем на улицы и площади города, и каждый, это говорю вам я, братья и сестры, каждый услышит наш голос. Он будет подобен раскатам грома, трубам, заставившим рухнуть иерихонские стены. Наша весть потрясет людские сердца, и правоверные отделятся от неверных, как овцы от волков. Мы разрушим храм и построим его заново, и вот тогда, это говорю вам я, братья и сестры, этот город станет по-настоящему Священным. И тогда они наконец будут изгнаны, святотатствующие осквернители, и ничье другое имя, кроме имени Господа нашего Иисуса Христа, не будет почитаемо в стенах этого города. А пример святого города Иерусалима воссияет над всей землей, и возникнет Царство Божие на земле!

– Аминь!

– Аллилуйя!

– Аминь!

– Аллилуйя!

– Благословен Бог Всевышний!

Восторженные крики не стихали. Но тут вперед вышел брат Стефано и воздел вверх руки.

– Успокойтесь, братья и сестры, тише! – крикнул он. – Давайте послушаем, что еще скажет нам отец Джакомо.

В пещере мгновенно воцарилась тишина.

– Братья! Сестры! День нашей победы уже не за горами, но он еще не наступил. Напротив, нас ожидают тяжкие испытания. – Отец Джакомо переводил суровый взгляд с одного лица на другого, словно желая призвать каждого верующего к терпению и осмотрительности. – Наше место встреч пока еще остается тайным, но наше сообщество – уже нет. Наместник Сулеймана уже наслышан о нас. Он называет нас подстрекателями и видит в нас опасность для себя и для господства империи султана. Поэтому он натравил на нас своих легавых псов – янычар. Сегодня они обыскивали жилища наших братьев и сестер по вере, живущих неподалеку от храма, где хранится святой Гроб Господа нашего Иисуса Христа. Они надеялись найти следы, которые приведут их к нам. Но наши братья и сестры были мужественными, и ни один из них не промолвил ни слова, не свернул с пути истинного. Но теперь, когда янычары напали на наш след, они не успокоятся, пока не найдут нас. При этом для них любые средства хороши. Они приставят к нам шпионов. Наши господа и слуги, наши соседи, даже наши единоутробные братья и сестры, мужья и жены, матери и отцы могут выдать нас богохульникам, врагам Господа нашего!

По рядам прокатилась волна недоумения, собравшиеся испуганно переглянулись.

– Но не отчаивайтесь, братья и сестры, ибо этот путь тоже уготован нам. Он часть того креста, который мы должны взвалить на свои плечи, дабы следовать слову Господа и приготовить путь Ему. Ибо Он сам сказал: «Не мир пришел Я принести, но меч». Нам предстоит последовать примеру святых мучеников, вынести предательство, заточение в темнице, пытки, может быть, даже смерть, чтобы служить нашему Господу. Ибо Царство Божие уже близко. Имена осквернителей веры будут стерты со скрижалей. И каждый, кто страдает за Него, будет сидеть по правую руку Его, когда Он придет!

– Аминь!

– Братья и сестры! – Отец Джакомо сделал шаг вперед, подошел к краю плато и распростер руки. Он вглядывался в лица присутствующих, словно желая обнять каждого. – Несите дальше нашу весть. Но будьте бдительны. Остерегайтесь янычар, всюду рыщущих по нашему следу. И держите свои сердца закрытыми от отравленных, смертоносных речей богохульников. И тогда послужите Господу, как Он того ожидает от нас. А теперь давайте вместе помолимся и примем святое причастие.

Все собравшиеся преклонили колена. У Элизабет по щекам струились слезы. Да, она хочет служить Господу, всем сердцем хочет. Она передаст дальше послание отца Джакомо. И она уже даже знает – кому именно...

V

Заговор в Иерусалиме

Эздемир, наместник султана Сулеймана II, прозванного Великолепным, восседал в своем кресле и молча слушал доклад Ибрагима, «мастера суповой миски». Эздемир никогда не мог привыкнуть к обычаю янычар давать своим офицерам кухонные титулы. Ничего, кроме улыбки, такое странное звание у него не вызывало. Он всегда представлял себе, как Ибрагим, облачившись в фартук и поварской колпак, командовал своими янычарами и заботился о том, чтобы лук был порублен достаточно мелко, а зелень была действительно свежей. Но от сегодняшнего доклада Ибрагима смех так и застрял в горле наместника.

– Мои люди прочесали всю округу храма Гроба Господня, обыскали каждый дом, каждую квартиру, вплоть до самой убогой каморки, и ничего не нашли, – произнес мастер. – Никакого намека на этого проповедника Джакомо, ни малейшего следа его появления. Ничего.

Эздемир протер глаза. Он устал и измучился. Груз ответственности за этот город порой тяжко давил на него. Так же как когда-то, полторы тыщи лет назад, давил на плечи прокуратора Понтия Пилата. Настолько тяжко, что иногда он мечтал просто сбросить его и вернуться домой. Домой, в горы, туда, где была одна-единственная мечеть, где все мужчины и женщины знали суры Корана и никто ни с кем не спорил о достоверности их содержания. Но это желание было не так-то легко осуществить. Одному Сулейману Великолепному было дано решать, когда Эздемир может сложить с себя полномочия наместника Иерусалима и может ли вообще. Наместник вздохнул.

– Либо этот патер Джакомо чрезвычайно умный человек, которому ловко удается уходить от наших розысков, – продолжал Ибрагим, чье лицо при этом стало мрачнее тучи, – либо его последователи так боятся его, что готовы лучше навлечь на себя тяжелую кару, нежели предать его. Или же...

Эздемир вскинул глаза.

– Почему ты замолчал, друг мой?

– Прошу прощения, наместник, но я не имею права забывать, кто донес нам на этого таинственного проповедника.

Эздемир пожал плечами:

– Разве это играет какую-нибудь роль?

– Если копать неглубоко, то нет. Тогда он всего лишь простой человек, – хмуро произнес Ибрагим. – Голодный гончар, который после утомительного дня, проведенного на базаре, заглянул в харчевню и там случайно стал свидетелем того, как два приверженца проповедника пытаются настроить хозяина-христианина против его иудейских и мусульманских гостей. – Он щелкнул языком. – Но если знаешь, что гончара зовут Мелеахим, дело выглядит иначе.

– Мелеахим, говоришь? Так этот горшечник – еврей. Ну и что? – Эздемир недоуменно покачал головой. – Я тебя не понимаю, Ибрагим. Куда ты клонишь?

– В той истории, которую преподнес нам этот Мелеахим, кое-что не сходится. – Он поднял руку и начал считать: – Первое. Почему именно он – еврей – доложил об этом происшествии, хотя в харчевне якобы обедали и мусульмане, ни один из которых к нам не обратился? Второе. Он утверждал, что видел этого отца Джакомо с его спутником несколько месяцев назад по пути в Иерусалим. Разговор якобы шел о «последнем крестовом походе», который они замышляют. Если это так, почему он не явился к нам сразу? Почему только сейчас решил рассказать о тех паломниках? И третье. Почему, объясни мне, пожалуйста, еврей идет обедать в христианское заведение, когда через улицу еврейских шалманов что собак нерезаных? Насколько мне известно, у евреев требования к пище гораздо строже, чем запреты Корана. По словам этого Мелеахима, он обычно не ходит обедать в городские заведения и поэтому не слишком хорошо ориентируется в Иерусалиме. Туда он якобы забрел случайно и уже не отважился уйти. И все это, разумеется, происходит именно в тот день, когда парочка учеников Джакомо решает выступить с проповедью в харчевне этого христианина. – Он яростно затряс головой. – Я просто отказываюсь верить этому. Слишком много случайных совпадений.