Стражники Иерусалима - Вульф Франциска. Страница 73

Публика разразилась громкими выкриками «Аллилуйя!» и «Аминь!», громогласным эхом разносившимися по всей пещере. У Ансельмо закружилась голова. Он больше был не в силах выносить охвативший всех экстаз, у него даже позеленело в глазах. Немедленно вон отсюда! Прямо сейчас! Как можно быстрее!

Он медленно отступил на шаг назад, потом сделал еще один шажок и еще один. Стоявшие за ним мужчины и женщины в своем восторженном ликовании, действительно уже больше напоминавшем экстаз, кажется, ничего не замечали. Напротив, были даже рады, что могли еще чуть-чуть продвинуться вперед. Элизабет тоже в таком упоении внимала речам патера и так восторженно ликовала вместе со всеми, что не заметила отсутствия Ансельмо рядом с собой.

– Теперь давайте возблагодарим Господа и попросим Его придать нам силы, чтобы следовать Его воле на нашем дальнейшем пути.

Слова Джакомо звучали теперь за спиной Ансельмо. Пусть другие дают себя оглушать громкими словами, одурманивать честолюбивыми видениями безумца. Его же они гнали прочь, подхлестывая будто ударами плети.

Когда Ансельмо добрался до ступенек, собравшиеся, смиренно опустив головы, усердно нашептывали молитву «Отче наш». Здесь тоже стояло много людей, и ему с трудом приходилось протискиваться между ними. Дело продвигалось медленно. Крайне медленно, поскольку голос отца Джакомо продолжал греметь в пещере, распространяя свой яд, обещая верующим щедрое вознаграждение, а неверным – не меньше чем адский огонь и вечное проклятие. Наконец Ансельмо дошел до цели – поднялся наверх, и ему оставалось лишь найти дорогу к выходу.

Не вызвав ни у кого подозрения, он взял один из лежащих в проходе факелов. Никто не обращал на него внимания. Даже те, кому не досталось места внизу в пещере и кто был вынужден наблюдать за действом отсюда, ничего не видели вокруг. Все они были погружены в молитву и слушали слова Джакомо, явно оказывавшие на них дурманящее воздействие.

Ансельмо поспешно удалялся. Его, как всегда, выручала способность повсюду безошибочно ориентироваться и прекрасная память, иначе он ни за что не нашел бы тайные знаки и безнадежно заблудился бы в лабиринте переходов и штолен. Наконец он выбрался наружу и закрыл за собою лаз.

Сорвав капюшон с головы, Ансельмо жадно вдохнул прохладный свежий воздух. У него было ощущение, что все это время он сдерживал дыхание или же дышал густым, черным, ядовитым смрадом. Запрокинув голову, он посмотрел на звезды. Они были прекрасны в своей невинности и недосягаемости. Им было неведомо, что происходило в этот момент глубоко под землей, какие дьявольские планы вынашивались там.

«Надо поговорить с Козимо», – решил Ансельмо и ринулся вперед. Наступив на полу своего плаща, он споткнулся и растянулся на земле, ободрав себе ладони и колени, но даже не почувствовал боли. Быстро вскочил и поспешил дальше, слегка шатаясь, как человек, только что из последних сил вырвавшийся из преисподней. «Я должен поговорить с ним. И с Анной и Рашидом. Прямо сейчас. Может, хоть кто-то из них знает, что мы можем предпринять».

– Анна? Рашид? – Козимо тихонько постучал в дверь.

Никакого ответа. Ничего удивительного в этом, конечно, не было. Была глубокая ночь. Ни один разумный человек с добрыми помыслами не бодрствовал в это время, и Анна с Рашидом тоже, вероятно, крепко спали. Козимо воочию представил себе, как оба лежат в постели, тесно прижавшись друг к другу, чтобы даже во сне чувствовать близость любимого человека. Он покачал головой, потер лоб и прикрыл глаза, тщетно пытаясь изгнать навязчивый образ из своего воображения. Но он не уходил, воскрешая в памяти воспоминания. Болезненные воспоминания о Джованне, об аромате ее черных шелковистых волос. Козимо опять представил, что держит ее в объятиях и чувствует ее дыхание. Он снова услышал голос.

«Выпей! – нашептывал тот. – Выпей эликсира вечности. Всего один глоточек. Один малюсенький глоточек, и ты вновь окажешься с ней. С Джованной! Ты еще помнишь вкус эликсира? Сладкий, точно мед, благоухающий миндалем и фиалками. Ну? Всего один маленький глоток. Ведь этим ты никому не навредишь».

Козимо провел языком по сухим губам. Действительно, что плохого в том, что он выпьет немного эликсира? Только один раз, только один глоток? Он бы вновь увидел Джованну, ее дивное лицо, ее улыбку. Снова бы услышал ее голос. Ничего более благозвучного он не слышал за всю свою жизнь.

Он повернулся как сомнамбула. Эликсир. Он должен выпить его, и именно сейчас. В своей комнате он хранил остатки – в маленькой колбе. Хорошо спрятанной в шкафу, под незакрепленной доской в днище, чтобы Ансельмо не смог найти. Резерв на самый крайний случай. Теперь настал именно такой момент. Тот самый крайний случай. Он выпьет...

За его спиной отодвинули задвижку, и дверь открылась.

– Козимо?

Рашид говорил очень тихо, и тем не менее его голос произвел на Козимо эффект вылитого на голову ушата холодной воды. Он моментально пришел в себя. И с ужасом подумал о том, какую беду чуть было не сотворил только что.

«Похоже, он спас мне жизнь», – промелькнуло в голове Козимо, и он взглянул в бледное, утомленное лицо янычара.

– Вы выглядите усталым, Рашид, – заметил Козимо.

– Если быть честным, вы тоже не производите впечатление человека свежего, как утренняя роса, – парировал Рашид. – Что вы хотите?

Козимо сощурился и вынужден был признать, что на какое-то мгновение действительно забыл о цели своего визита. Разумеется, он моментально все вспомнил. И все же в очередной раз осознал, какую зловещую силу имел над ним эликсир. Над каждым, кто пил его. В жизни ему встречалось много мужчин, готовых за кубок вина продать собственную душу, которые не могли бросить пить даже после того, как вино разрушило дело их жизни и их семьи. Эликсир вечности был куда пагубнее. И тем не менее ему предстоит – в далеком будущем – подвергнуть Анну этой опасности. Почему? Какая причина могла побудить его причинить ей такое зло?

– Козимо, что с вами?

– Ничего, я... – Козимо покачал головой, пытаясь сбросить с себя навязчивые мысли, не порождавшие ничего, кроме новых ощущений вины и угрызений совести. А их он и так немало таскал с собой по жизни. – Мне надо с вами поговорить.

Рашид кивнул и чуть отошел от двери, пропуская Козимо.

– Заходите, – пригласил он.

– Простите, что пришлось разбудить вас, но...

– Ничего страшного, я все равно не мог заснуть. – Рашид указал на одну из подушек на полу и зажег небольшую лампу. – Садитесь, пожалуйста. Разбудить Анну?

– Не надо, – отмахнулся Козимо, бросив быстрый взгляд на кровать. Анна лежала к ним спиной, но под тонкой простыней отчетливо вырисовывалась фигура спящей женщины. В душе снова начали воскресать воспоминания, однако Козимо решительно отмел их и сел. Прошлое было позади. Давным-давно. Теперь значение имело только настоящее. – В основном мне нужно поговорить с вами, Рашид.

Янычар также опустился на подушку, сложил руки на коленях и внимательно посмотрел на гостя:

– Итак, в чем дело?

– Сегодня вечером я был у Эздемира, и наместник поделился со мной интересными новостями. Хорошими новостями. Отныне вам больше не надо прятаться, Рашид.

– Неужели уже прибыли войска султана? – недоверчиво спросил Рашид. – Так быстро? – Нет, но Ибрагим и Омар мертвы.

– Мертвы?

– Да. Один из ваших янычар перерезал им глотки, пока те спали. Это произошло еще два дня назад, но Эздемир сначала хотел удостовериться, что кроме этих двух никто больше не втянут в заговор. Для вас это означает, что вы можете спокойно передвигаться по городу.

Рашид медленно кивнул, и Козимо показалось, что он не так уж обрадовался новости, как он того ожидал.

– Уже известно, кто это сделал?

– Да. Совершив это, убийца покончил с собой. Как настоящий ваш друг, он оставил письмо, в котором во всем сознался. – Козимо вытащил из кармана пергаментный свиток. – Эздемир передал мне письмо, попросив показать его вам. Он считает, что вы должны знать этого человека и разберетесь в письме скорее, чем он. Все выглядит довольно запутанным. Может быть, этот Юсуф был сумасшедшим.