Дела и ужасы Жени Осинкиной - Чудакова Мариэтта Омаровна. Страница 115

А теперь — сегодня я читаю в газете корреспонденцию про суд. О людях, готовивших убийство. Про одного автор — заметь, не участник какой-то банды, а журналист! — пишет, что тот возил «авторитетного предпринимателя».

Что я, читатель, должен подумать про этого предпринимателя? Ну, что он умен, честен, справедлив, не так ли? И что у него, возможно, как у той гончаровской бабушки, «какая-то сила есть». Ничего подобного! Из дальнейшего ясно, что никаких таких качеств у этого предпринимателя нет. Только разве сила. И она, представь себе, не морального вовсе свойства — она в том, что он близок к преступному миру!..

В общем, изучая современную прессу — нынче это, кажется, называется птичьим словом «сми», — пришел я к выводу, что не только слова, но и самого понятия «авторитет» теперь в России нет. Откуда ж возьмется понятие, если нет для него слова?.. А вот еще телеведущий Андрей Максимов. Человек серьезный, за языком своим следит. Я к нему неплохо отношусь. Совсем недавно издал такую вполне интересную, своеобразную поэтическую антологию — стихи своего отца и его друзей. И что же читаем в его предисловии? Вот, пожалуйста.

Дед открыл заложенную книгу.

— «Когда и почему само слово „авторитет“ ушло из литературы в криминальный мир, я не знаю. Не знаю даже, хорошо это или плохо»! — дед голосом выделил последнюю фразу. — А чего тут не знать, дорогой господин Максимов? Не дело нам криминальному миру наш язык дарить.

А как выражаются главы нашего государства? Вот только что услышал прямо-таки из первых или вторых, у них сейчас не разберешь, уст: «… позитивные изменения к лучшему…» И это люди с высшим образованием!.. Уму непостижимо, Иван!

…Тут Ваня вспомнил про звонок Димы. Опять представил себе то, что, возможно, сейчас происходит далеко-далеко от Москвы. А он не может ничем быть полезным друзьям. И сразу стало ему муторно и тоскливо.

Глава 41. Сержант выходит на связь

…И второй раз за последние полтора часа голос в мобильнике почти выбил невозмутимого Лешу из равновесия.

— Ну что, Калуга, проклаждаетесь в наших краях, а как насчет навестить командира отделения?..

Леша онемел на несколько секунд ото всего сразу — не в последнюю очередь от того, что сержант был сейчас им с Саней более чем кстати. И знакомое «проклаждаетесь» вместо стандартного «прохлаждаетесь» прозвучало в Лешиных ушах музыкой.

— Василий… Да как номер-то узнал?..

— Ну забурел на гражданке, забурел! Забыл, что такое войсковая разведка! А если добавить двухгодичный опыт оперативной работы в милиции…

— Василий, так ты что — настоящий мент, что ли, сейчас?

— Самый настоящий! Заходи — пощупай.

Да, вот это было действительно везенье так везенье.

Василий был бы хорош в любой роли. Но в роли мента… Сейчас лучшего трудно было и желать. Потому что если придется этих отморозков положить — кто-то из представителей закона либо порядка должен подтвердить, что они с Саней защищали несовершеннолетнюю и нечего им шить превышение самообороны.

Василий продолжал, как выражались они когда-то, в военной своей молодости, заимствуя слово у моряков, травить:

— Понятно, почему однорукого в милицию взяли? В виде исключения? Коррупция, братцы, милицейские ряды душит. Так, может, думают, я одной-то рукой меньше загребу, чем другие двумя…

— Сержант, слушай сюда. Мы здесь по приказу генерал-лейтенанта Шуста. Помнишь такого?

— Еще чего-нибудь спроси.

— Мы тут девочку одну везем по Сибири. С сыном генерал-лейтенанта в дружбе, между прочим.

— Ого! — заинтересовалась мобильная трубка. — Сколько же ей лет?

— Да тринадцать, Василий, тут не то совсем, что ты думаешь… Ну она тут такую задачу непростую выполняла — и практически выполнила. Парня одного на пожизненное за чужое убийство отправили, а она все это дело размотала…

— Сколько, говоришь, лет? — засомневалась трубка. — Тринадцать?

— Тринадцать, тринадцать… Подробности письмом, Василий. Чего ты удивляешься, не пойму? Не хуже меня знаешь — в Отечественную такие разведчиками были. К немцу в тыл ходили…

— То война… — раздумчиво сказала трубка.

— Не о том речь сейчас, слышь, отделенный? За ней два киллера идут, понятно?

Трубка мгновенно сменила интонацию, сразу оказавшись «при исполнении»:

— Где они? Где девочка? Где вы сами?

Ну а дальше с ходу пошла разработка плана операции. С ней мы вас пока знакомить не будем.

Слава легко и, конечно, раньше всех не только добрался на своем мотоцикле — разумеется, вместе со Скином, — до Эликманара, но и быстро разыскал дом тетки Феди Репина. Секрет простой: он расспрашивал не взрослых, а всезнающих подростков. И теперь прояснял очень удивленной и обрадованной появлением обоих ребят Жене — а заодно и себе — ситуацию.

А она была иной, чем Слава себе представлял. Он считал, что идет на помощь — имея в виду прежде всего свою повышенную мобильность — Леше и Сане. Однако выяснилось, что их на месте нет, хотя они должны бы уже и быть.

Не было пока еще на месте и хорошо укомплектованной команды Тома, о которой Слава знал от него самого.

Следовательно, личные и срочные действия Славы-байкера опять приобретали особое, повышенное значение.

Задача у него была не из легких — особенно если принять во внимание острый дефицит времени. От Тома он имел четкое наставление — Женю не пугать, не сообщать в упор, что ее хотят пристрелить как бешеную собаку. Это и на взрослых мужчин неприятно действует. А тут все-таки девочка, хоть и не робкого десятка. Самое важное — принять срочные меры безопасности. Потому что нельзя было исключить того, что убийцы, которых никто из Жениных друзей не знает в лицо, уже где-то неподалеку. А они-то знают Женю в лицо…

— Женя, тут такое дело… Тебе надо бы найти временное укрытие. Потому что есть люди, которые могут причинить тебе зло. Ты ведь, кажется, упоминала, что тебя по дороге раза два кто-то преследовал?

— Да…

Вообще-то Женя совсем забыла эти случаи. Но сейчас вспомнила.

— Разве они где-то здесь?.. — спросила она несколько растерянно и даже слегка побледнев.

— Пока нет. Но в любой момент могут появиться. У тебя из местных не завелся тут кто-нибудь, кому ты могла бы доверять?

— Есть такие, — сразу же отозвалась Женя. — Даже двое. Вот в том доме — Игнат. Мы немножко знакомы. И на соседней улице — Степа Барабанчиков. Ему уж точно доверяю. Он в наше Братство вошел.

— Тогда скажи-ка мне поточнее, в каком он там доме. Мы со Скином сейчас быстро к нему смотаемся.

Степе, который сразу Славику понравился, было сказано все как есть. Человека, второй год занимавшегося страшными преступлениями, сообщение о двух профессиональных убийцах сильно не удивило. И он сразу подсказал удачное решение — поселить Женю в гараже у них во дворе. Сейчас он был пустой; туда ставили машины приезжавшие родственники.

Обсуждать со Степой детали оказалось очень легко — голова у него работала четко и ясно. Скин еле успевал следить за их со Славиком обсуждением проблемы.

Привести Женю сюда надо было так, чтобы ее никто не видел, — иначе все лишалось смысла. Казалось бы, удобнее всего это сделать ночью. Но до ночи Славик ждать опасался. По поселку ходили пешком и передвигались на машинах туристы. Убийцы могли затеряться среди них. Конечно, «Тойота-Лексус» черного цвета — это была примета. Но машину они могли оставить вообще в соседнем поселке и ходить пешком, ничем не выделяясь среди остальных прохожих.

Была еще одна проблема — Тося.

Без Жени она нигде ни за что бы не осталась. Поселить в гараже — собаке иногда надо выходить, и она будет Женю демаскировать. Оставить во дворе — Буян не поймет, будет беспрерывный истошный лай.

Тогда Степа решил, что Буяна можно отправить пока на край поселка к бабушке. К ней Буян благоволил, потому что кормежка там была — высокий класс: приходившего порою в гости пса Степина бабушка баловала. А Тосю поселить в его конуре. Женя сумеет ее уговорить пожить в чужом домике.